Великолепные и высокие – таких я в жизни не видела, – правда, я никогда не бывала в крупных городах Империи. Перед нами развернулся обширный каменный пейзаж, с улицами на дне каньонов и раскидистыми садовыми деревьями. Слева располагался собор, на вершине которого находился символ – простое кольцо. Вырезанные у подножия двери создавали впечатление, что собор огромен.
Между городскими зданиями виднелись частоколы, окружающие город, запечатленный в камне.
Картина на противоположной стене меня поразила. На ней – надо всем пейзажем – возвышался Зурваан, чей пик терялся в стилизованных облаках. Я была потрясена.
– Кинват, – выдохнула я.
– Да, – согласился Френ, и Беллуа уставился на меня с удивлением и замешательством.
На склонах горы, там, где я различила еле заметные остатки мощеных дорог, высились дома. А справа был лес с каменной чашей фонтана и гигантским амфитеатром. Я поискала голову от статуи, покрытую мхом, но ничего не нашла – наверное, с этой точки обзора ее что-то скрывало. Впрочем, неважно.
Вдруг мне почудилось, что обитающие в зале призраки жителей Кинвата увлеченно рассказывают мне о своих жизнях, прожитых в этом мире. С моих ресниц сорвались слезы восхищения. Я столько раз представляла, каким был Кинват, и вот он передо мной – изображен с изумительной точностью. Неужели так жили мои предки?
Я чуяла их нутром.
Плато перетекало в горный склон, однако пещеры, куда я проникла в поисках Кейрр, на каменном панно почему-то не оказалось – зато я различила искусные изображения построек, предназначение которых я знала наверняка. Вдоль обрыва тянулись драконятни, расположенные одна над другой, а за ними угадывались и жилые домики.
– Там, где должны быть пещеры… это гнездовье. Огромное.
– Взгляните на пол, – заметил Френ. – Видите карту города со всеми улицами?
– Пожалуйста, позвольте мне спуститься и зарисовать, – взмолился Туло шепотом, едва сдерживая восхищение. – Мне нужно развернуть свитки.
Кайрек бросил на Беллуа вопросительный взгляд.
– У нас есть время?
Беллуа на мгновение задумался.
– Да. Было бы разумно сохранить некие свидетельства, но не увлекайся, мальчик, и постарайся сделать эскизы побыстрее.
Туло слез со спины Одакса и шагнул к середине зала, словно его туда что-то притянуло.
– Вот! Из этой точки, – указал он на вырезанную из камня звезду у своих ног, – отсюда открывается вид с идеальной перспективой, как будто действительно стоишь посреди площади.
– Жаль, что у нас мало времени, – произнес Мабир. – Обещайте мне, что в случае успеха нашего предприятия мы обязательно вернемся и должным образом рассмотрим это дивное произведение искусства.
Беллуа, засомневавшись, помялся, но в конце концов произнес:
– Обещаю.
– Обязательно зарисуй собор, – выпалил Френ, кивая на изображение величественного здания. – Это храм Аши, увенчанный символом Истины.
– Кругом? – уточнил Беллуа.
Френ повернулся в седле и взглянул ему в лицо.
– Разумеется. Самое простое изображение бесконечного вращения Вечнолива.
Беллуа помрачнел. Несколько месяцев назад он, конечно, пробурчал бы что-нибудь про Коррузона, олицетворяющего конец Круговорота, или нечто подобное, но сейчас он придержал язык.
– У меня к тебе вопрос, Беллуа, – Мабир шевельнулся в седле за его спиной. – Почему ты хранил это в тайне?
Беллуа долго молчал.
– Думаю, дело в гордости. Надеялся, что смогу разобраться самостоятельно. Но теперь многое изменилось.
– А Роув видел зал?
– Да.
– И тоже ни разу не упомянул, – удрученно пробормотал Мабир. – Вы хранили от нас тайны о нашей горе, нашем собственном доме и нашей истории.
Беллуа стиснул зубы.
– А теперь Роув и Аддай стремятся прибрать гнездовье к рукам, – проговорила я. – Понятно, почему Роув строит широкую дорогу между ним и скалами. Он тоже видел изображения и придумал план.
Беллуа склонил голову, но так ничего и не сказал.
Джем и Томан изумленно озирались.
– Зачем вообще все это создали? – спросил Кайрек. – Причем аж в глубине пещеры?
– Воистину, – согласился Беллуа. – Данный вопрос мучает и меня.
Мабир указал на Туло, усевшегося на пол и лихорадочно рисующего на свитке пергамента.
– Может, то был способ сохранить то, что люди боялись утратить. Или уже утратили.
Беллуа поторопил Туло. Мальчик нацарапал еще пару линий, взял чистый пергамент и, приложив его к древнему тексту рядом с изображением собора, принялся тереть его кусочком мела, чтобы остался отпечаток. Туло неохотно собрал инструменты и свитки и, схватившись за протянутую руку Джем, вскарабкался на спину Одакса.
Мы вновь погрузились в чернильную тьму, которую прорезали лишь всполохи света фонарей. В какой-то момент мы вроде бы пересекли мост, окруженный пустотой с обеих сторон. Царила тишина. Я различала только еле слышное эхо.
– Бо-ош, – прорычала Кейрр, чутко улавливая пространство даже благодаря случайным звукам.
Затем мы очутились в очередном узком переходе, украшенном так, словно это была библиотека. Вдоль стен тянулись бесчисленные книжные полки, вырезанные из камня. Я не могла себе представить, зачем нужна библиотека, полная одних лишь корешков и пустых ожиданий.
– Как мне хочется снять отпечаток с каждой, – прошептал Туло, но мы не остановились.
Коридор перешел в извилистую тропу с преградами из свисающих с потолка сталактитов и тянущихся им навстречу сталагмитов. Из темноты донеслось шуршание. Кайрек торопливо задернул шторки фонаря, и я вдруг поняла, что из трещины вдалеке струится голубое свечение. Глаза привыкли к темноте, и я увидела поблескивающие от влаги стены.
– Почти пришли, – шепнул Кайрек.
Слева показался первый водопад, льющийся из расселины и исчезающий в ущелье. Тропа уводила нас своими изгибами и лестницами все ниже. Водопады встретились нам еще дважды, и я осознала, что свечение усилилось – сейчас я уже без труда различала каменные стены.
Чем дальше мы спускались, тем становилось холоднее, и, наконец, мы вышли к туманному сиянию, голубоватому и неземному, столь яркому, что сперва оно буквально ослепило всех нас.
Мы сгрудились на широком выступе, откуда открывался необыкновенный вид.
– Святые Авар! – выдохнул Мабир.
Следом охнули и солдаты.
Поблескивающий поток разбегался множеством ручьев и стекал в овальный зал с невероятно высоким потолком.
Сам поток впадал в озеро, гладкое и неподвижное. А на дальнем краю зала – откуда-то сверху – падал луч света.
– Что это? – спросила Джем, задрав голову.
– Солнечный свет, – ответил Беллуа, – проходящий сквозь лед между Крагом и вершиной горы.
– Боги, значит, наступило утро? – поразился Томан.
– Подумать только, – проговорил Мабир. – Старые предания гласят, что сия гора – древний спящий вулкан, который в прошлом извергал пламя. А зал перед нами – не что иное, как пустой очаг. Видите валуны и камни на полу? Это застывшая лава, которая когда-то закупорила жерло, а потом на протяжении веков осыпалась, пока не обнажила лед, образовавшийся на поверхности.
– Верно, но лишь наполовину, – добавил Беллуа. – Я поднимался наверх, чтобы убедиться лично, и да – это лед, но под ним расположен толстый
