– Они жили в пещерах? – удивилась Джем.
– В пещерах? – повторил Мабир.
Беллуа кивнул.
– Присмотритесь. Полагаю, они создали убежище, спрятанное от внешнего мира.
И действительно, далеко не все, что лежало внизу, оказалось валунами и обломками камня. Я различила прямоугольные постройки, уже разрушенные временем… и аккуратные линии улиц. Залитый голубоватым свечением город – самый настоящий город с домами, дворами, переулками, – осыпающийся и поросший мхом, но явно рукотворный.
– Поразительно! – обронил Томан.
До меня донесся скрип карандаша Туло.
– Я прошел по его улицам, – продолжил Беллуа. – Большинство построек – обычные дома, где до сих пор сохранились мебель и предметы из камня или металла. Гора стала приютом для потерянного народа. Один дом, похоже, занимал хародийский шаман и его приближенные и слуги. Полагаю, что его потомка некоторое время назад убила Майя. Но что же стряслось с горожанами?.. Об этом мы можем только догадываться. Кстати, то, что я хотел бы вам сейчас показать, находится за городом и озером. – Беллуа развернул Зелл к Кайреку. – Сержант?
Кайрек выслал Табена вперед, в залитую светом расселину. За ним двинулась я, а за мной Беллуа и остальные. Когда мы пролетали над мертвым городом, черным, похожим на давно забытое кладбище, меня охватила дрожь. На древних улицах валялись гигантские тающие глыбы – ледник оказался не настолько уж прочным.
Мы нырнули в луч света, и я, подняв взгляд, увидела голубой потолок, исчерченный линиями, как древесный лист – жилками. То тут, то там вниз стекали прозрачные, поблескивающие ручейки воды.
Кайрек быстро миновал город с озером и увел нас к площадке под каменным навесом, где мы и приземлились.
Мы очутились в просторном амфитеатре, спрятанном от солнечного света. Ряды сидений и ступеньки кое-где были разбиты валунами и окутаны наростами, похожими на оплавленные свечи. С выступа свисали сталактиты, навстречу которым снизу тянулись сталагмиты, превращаясь в эдакую колоннаду, самостоятельно выросшую за долгие столетия.
– Здесь и есть то самое изображение. Загадка, что оказалась мне не под силу, – задумчиво признался Беллуа.
Я увидела высоченную стену длиной с четырехэтажный дом, разделенную на две дюжины, или даже больше, вытянутых плит. Когда глаза привыкли к полумраку, на плитах проступили картины, одна страннее другой. На некоторых были вырезаны привычные образы, вроде животных и деревьев, а на иных – неведомые архитектурные пейзажи, диковинные небесные корабли, смахивающие на распухших китов с парусами, ползущие среди руин машины, воздушные постройки, изрыгающие людей, и невероятные парящие над землей конструкции.
Изображения напомнили мне картины в зале времен года.
Не спрашивая разрешения, Туло слез со спины Одакса и открыл футляр с принадлежностями. Мы, включая Кайрека, как по сигналу, последовали его примеру. Верхом остались лишь солдаты драконерии.
Френ рухнул на колени, с благоговением глядя вверх. Джем и Томан уставились на меня. Кайрек и Беллуа наблюдали за Мабиром. Дхалла как зачарованный внимательно рассматривал громадную резную картину, расправив плечи так, будто пара дюймов позволила бы разглядеть ее получше. Кайрек распахнул шторки фонаря. Донесся царапающий звук, с которым карандаш Туло заскользил по пергаменту. Мабир, прихрамывая, приблизился к крайней плите слева и знаком попросил Кайрека поднести туда фонарик.
Люди в примитивных одеждах из шкур и лохмотьев ютились у костра, окруженного мелколесьем. В кустах светились глаза диких зверей, умело вырезанные на выпуклостях камня. А над всем этим, на фоне ночного неба с аркой лунного цикла – от месяца до полной луны и обратно – возвышался лохматый медведь-великан.
Мабир, ничего не сказав, шагнул к следующей плите. Кайрек двинулся за ним. На резном небе виднелось множество похожих на нашу луну больших сфер, одну из которых окружало кольцо, а других – сферы поменьше. Между ними рассыпались точки-звезды, соединенные линиями, – наверное, созвездия, но знакомых среди них я не обнаружила. На земле, в окружении растений с невиданными плодами, высился чудной идол – женщина с обвисшими грудями, выпятившимся, «беременным» животом и змеем на коленях.
На третьей плите – в небе, над прорезающей равнину рекой и стилизованными облаками – парил пылающий огнем круг, а над пышным пейзажем нависало высокое здание в форме треугольника, за которым располагались еще два, но поменьше.
Четвертую заполняли двухколесные повозки, запряженные лошадьми. Ими управляли вооруженные луками и копьями люди, а позади них возвышалась гора, чью вершину обрамляли облака и лучи света.
На пятой на горе стоял человек, но больше рассмотреть не удалось – слишком уж изображение потрескалось и обросло минеральными отложениями. Еще несколько плит также плохо сохранились, хотя я и различила птичье крыло с густым оперением, как у ястреба или орла. На еще одной скалилась львиная морда. На соседней мастер воссоздал небо, заполненное летящими стрелами, и жаркое поле битвы. Воины с мечами и щитами застыли в страшном предсмертном миге.
Далее изображения стали совсем непонятными, как, впрочем, и те, что были в зале времен года. Невероятные башни, морские машины с парусами, похожие на китов. Повозки без упряжи, с диковинными баллистами. Пламя и руины. Люди с книгами, весами, секстантами и прочими загадочными инструментами. Мужчины с искаженными от гнева лицами, со свитками в руках. Они стояли на вершине пирамиды, сложенной из людей – причем те, кто находился в самом низу, выглядели истощенными и рыдали, качая умерших младенцев. Конструкции диковинных форм, похожие на цилиндры, диски и крылья – вновь в звездном небе, среди гигантских планет.
Плита за плитой, являющие войну, разрушения и удивительные машины!
И лишь на оставшихся плитах, изрядно поврежденных, я заметила драконов. Когда я подошла к самой последней, по моей спине пробежал холодок – величественный дракон растворялся в камне, словно тень. Мастер изобразил его на переднем плане, но так, словно тот заполнял своей зыбкой фигурой все пространство. Я невольно задумалась об Эдимму. Над ним, в небе, парили другие драконы, а в отдалении расположился храм Аши, который мы уже видели в зале, воссоздающем исчезнувший город Кинват.
Мои мысли вновь вернулись к чудовищу. Внезапно я поняла, где уже его встречала, и оцепенела: статуя в наших руинах, черный дракон, бьющийся с белым.
Дэйхак.
Спустя несколько минут Мабир нарушил молчание:
– Это летопись, но событий реальных или же мифических – мне неизвестно.
– Миф может породить давно забытая истина, – отозвался Френ, не поднимаясь с колен.
Мабир кивнул.
– Мои познания в истории обрываются с началом нашей эры и падением Кинвата, – указал он на последнюю плиту с чудовищем, которое возвышалось над храмом Аши. – А остальное гораздо древнее. И Расаал, разумеется, вряд ли хочет сохранить все это в целости и сохранности.
Беллуа окинул его холодным взглядом, но промолчал, и Мабир продолжил.
– Полагаю, тайный город был последним
