– Пацаны, сейчас едем домой, отдыхаем. А потом берете ровер и грузите бочками с горючкой, три ходки по две бочки за раз. Ставите у причала. Загружу сам.
– Так не терпится? – Васильев обжог взглядом.
– Надо, Дед. Чую – надо, – дождавшись, пока братья отойдут подальше, добавил: – О них думаю. Я, ты, родители их – все от старости помрем или морж задерет. А чего пацаны здесь делать будут? Доживать? Ты ведь сам это понимаешь, что будущего на острове нет. Мы пересидели бурю, и хватит.
– Ну да. И далеко пойдешь?
– Сначала обойду землю Франца-Иосифа, а там погляжу. Тысяча кэмэ до большой земли – это много. Столько катер не вытянет и горючки не хватит. Буду ложиться в дрейф. Надо только течения пощупать.
– Нефти сначала привези, Магеллан. А то забодался я что-то на весельной лодке бочки таскать. Вот с горючкой закончите, бери оболтусов – и за нефтью.
Только вернувшись на Треугольник, Макар вдруг почувствовал, насколько он устал. Возня с катером выжала его досуха. Полярный день тем и коварен. Сколько бы ты ни работал на открытом воздухе – вечер не настает. Усталость, конечно, приходит, и организм, привыкший к режиму сна и бодрствования, напоминает о себе. Но Макар на «Енисее» усталости не замечал.
Проснувшись, как и был, в штанах и свитере, Макар ощущал себя бодрее. Жалюзи на окнах были закрыты, внутристанционная «ночь» еще не закончилась. Хотя, может быть, просто сломался механизм? Такое уже случалось. Часы, висевшие на стене, так вообще лет десять назад приказали долго жить, застыв на без пятнадцати девять.
Как оказалось, все давно уже не спали, сидели за общим столом. Ашот листал какой-то медицинский справочник, держа его в левой руке, в правой руке у него была вилка с недоеденным куском моржатины. Жанна крутилась возле мужа, то подкладывая котлету, то, зачем-то, поправляя тарелку. Маша, как всегда, хлопотала у плиты. Иван Сергеевич стругал маленьким ножом какую-то палочку, близоруко щурился, рассматривая результат работы на свет. Семецкий флегматично жевал мясо, но, заприметив Макара, подмигнул. Машка пронеслась из перехода и уселась за стол. Не хватало только близнецов, наверное, они выполняли поручение Макара и все еще возили бочки.
– Ну, только тебя и ждем, – недовольно прохрипел Васильев. – Садись уже. Итак, товарищи. У нас теперь есть катер. Он на ходу, можем плавать к танкеру за мазутом, а можем прошерстить на предмет интересного все сто девяносто островов Франца и Иосифа.
– Сто девяносто два, – поправил Иван Сергеич, не отрываясь от строгания деревяшки.
– Да хоть триста. Без разницы. Важно, что катер есть, – это первая новость. А есть и вторая.
Ашот Ервандович отвлекся от изучения справочника.
– Как всегда, тянешь резину, Вася, – врач вдруг заметил сиротливый кусок моржатины на вилке и тут же отправил его в рот.
Дед проигнорировал замечание медика и продолжил:
– Сразу скажу, отношение к новости лично у меня двоякое: вроде и надо, а вроде и не стоит. И правда тяну резину… Короче, Макар предлагает попробовать добраться до материка.
Повисло молчание. Макар вглядывался в лица людей, ставших ему за эти годы родными. Пусть не по крови, так по духу. Ему вдруг стало очень, просто до жути, интересно, о чем же они думают, как переваривают новость. Все это время они были отрезаны от мира, и наверняка хоть кто-то да хотел вернуться. Правда, после атомных бомб куда возвращаться – большой вопрос.
Макар и сам пытался до конца честно ответить себе, зачем, с какой целью все эти месяцы он возился с «Енисеем»? Зачем, чуть не утонув в ледяной воде, обвязывал борта пустыми бочками, чтобы с приливом катер сняло с мели? Таскал железо с танкера, чтобы заварить пробоину в корпусе катера. Надрывался, вытаскивая оба американских дизеля из машинного отсека «Енисея», пока не обнаружилась складная стрела маленького крана, предназначенная именно для этого. Правда ли, что его тяга поскорее вернуться на материк была связана только лишь с заботой о подросших мальчишках, да и, чего говорить, противозной Машке?
– Не вполне оправданное мероприятие, но… – начал, было, Иван Сергеевич и замолчал на полуслове.
– Вполне может сработать! – хлопнул в ладоши одноухий Семецкий.
– Опасное дело, друзья. Да и зачем? – дожевывая котлету, высказался Ашот. – Наш быт здесь налажен на долгие годы вперед. А там? Что нас может ждать там кроме радиации и болезней? Океан и расстояние – природный барьер.
– Да-да, совсем незачем, – поддержала Жанна.
Она почти во всем поддерживала мужа. Маша ничего не сказала, только всхлипнула и отвернулась. Иван Сергеевич отвел ее в сторонку и, приобняв за плечи, вполголоса успокаивал.
– Никто никуда бежать сломя голову не собирается, палкой никого не гонят, – подал голос Васильев. – Мы рассматриваем перспективу.
– Я изучал карты, – вклинился Макар. – От земли Франца-Иосифа до Новой Земли километров семьсот с небольшим. Добраться туда мы вполне можем, запаса хода хватит.
– А для чего? – спросил Ашот.
– Высадимся, замерим уровень радиации. И если фон опасный, то уходим. Но если фон в норме, думаю, надо найти людей. Там две тысячи человек жило, и это только в поселке, в Белушьей Губе. Там должен был хоть кто-то остаться.
– Маловероятно, – задумчиво протянул Васильев, жуя ус. – Там военных объектов уйма, наверняка хрень какую скинули. Но, предположим, доплыл, высадился, фон в норме. Смысл? Одни льды поменять на другие?
– До Архангельска дойти.
– Макар, расстояние более двух тысяч километров, – отозвался Иван Сергеевич, все еще обнимавший переставшую подрагивать плечами супругу. – Течения опять же.
– Ну… – задумчиво почесал беспалую руку Семецкий. – Если закрепить четыре двухсотлитровых бочки на корме, по бортам. Да плюс одну забросить в машинное отделение. Объединить все магистралями – вроде системы соединяющихся сосудов. Вполне реально!
– И кто же тот герой, что должен возглавить экспедицию? – Ашот обвел взглядом присутствующих.
– Ну, а ты как думаешь, Ервандович? Инициатор идеи и желает смотаться туда-обратно, – ответил Дед. – Из меня мореход никакой. Ты – единственный врач. Пьер наш Безухий – мастер на все руку и кулибин, ему тоже нельзя. Про Сергеича молчу, не то здоровье. Вот и выходит, что Макар первый мореход во всей нашей деревне. Он и пойдет.
– Ты понимаешь, парень, что можешь не вернуться, погибнуть? – Ашот смотрел на Макара в упор.
– Конечно, и вообще…
– И я! – Машка, все это время молчавшая, вскочила со стула, опрокинув чашку с травником. – Я с ним пойду. Не хочу одна, пусть лучше вместе… До самого конца!
– Девки не в счет, – махнул рукой Васильев. – Вон родителям помогай, за птичником смотри.
