– А мне кажется, она хотела напугать нас, – сказал Артур. – Не верю я в такие совпадения.
Тиме почему-то стало обидно за Злату. Да если бы не она, они до сих пор крутились бы вокруг Белого Савана, тычась как слепые котята!
Наконец они оказались в крохотной пещерке, в которой был зарешеченный вход. Дильс протянул Тух- Туху ножовку, и тот присел у лаза, раздавив при этом своим огромным унтом грудную клетку одного из скелетов. Яна сморщила носик, но Тух-Тух и бровью не повел и принялся пилить.
Работа закипела. Пила передавалась из рук в руки почти каждые пять минут, чтобы не сбавлять темпа, и от раскаленного полотна уже шел дым, а рукоятка стала горячей, но дело все равно продвигалось очень медленно. Тима всерьез задумался, из какого металла отливали эту решетку. Вначале было решено сделать пропилы по углам, чтобы затем попробовать выбить решетку ногами, но материал, из которого она была сделана, оказался на редкость прочным. Блинк! Лопнуло первое полотно. Пока Дильс налаживал следующее, Злата достала термос с чаем, и он был пущен по кругу. Холод холодом, но все, кто находился в пещерке, взмокли, как лошади после забега на ипподроме, и страшно хотели пить.
Через три минуты накрылось второе полотно, и снова в руках Тух-Туха.
– С такими темпами у нас не хватит полотен, – недовольно заметил Дильс, извлекая из чехольчика третье. Он сдул с него мелкие пылинки и сварливо добавил: – Если будешь так спешить, то придется догрызать решетку зубами. Как этот бедолага, – он показал глазами на череп с деформированной челюстью, который Тух-Тух вчера отодрал от решетки.
– Ладно, – процедил норвежец. Однако пилить Дильс ему не дал, а передал ножовку Артуру.
К тому времени, когда решетка была окончательно побеждена, сломалось еще два полотна.
– Надеюсь, никаких преград из решеток и прочего дерьма дальше нет, – сказал Тух-Тух. Он поднялся на ноги и мощным ударом ноги вышиб решетку. – Знаете, что я вам скажу? Только вы не бойтесь.
– Что? – с подозрением спросил Костя.
– По информации Клейна, они тоже пилили здесь решетку. Так что для меня остается загадкой, откуда она появилась тут снова. Если, конечно, Клейн не солгал.
– Уф, я-то думал… – облегченно вздохнул Костя. Вероятно, он подумал, что сейчас Тух-Тух заявит, что никакого клада не существует и все это было веселой шуткой.
Между тем Тух-Тух присел и посветил внутрь фонарем.
– Мне кажется, там впереди светлее, – произнес он и обернулся. – И я слышу голоса.
– Кк-какие голоса? – оторопел Костя.
– Я пошутил, – холодно улыбнулся Тух-Тух. – Ну что, вперед, бродяги Севера?
С этими словами он исчез в темном зеве. Остальные не раздумывая полезли за ним, напоминая со стороны пассажиров на тонущем корабле, в панике бросившихся к единственной шлюпке. Лаз был очень узким, и оставалось только удивляться, как Тух-Туху с его комплекцией удавалось протискивать свое тело дальше.
Яна, кряхтя, ползла за Тимой. Под руками и коленями то и дело попадались какие-то прохладные желеобразные предметы. Приглядевшись внимательней, Тима едва подавил крик отвращения – это были громадные слизни. Они были везде – под ногами, на стенах, над головой. Похожие на раздутые сардельки, они фосфоресцировали мягким зеленоватым светом и лениво ползали, оставляя позади себя густой поблескивающий след.
– Вот вам и фауна, – сказал Артур. – Только ума не приложу, чем они питаются в этом подземелье?
– Маленькими непослушными мальчиками и девочками, – сострил Костя. – Которые без спросу ползают по пещерам и ищут богатства… Тьфу, черт, раздавил одного!
– Не отставать, – донесся глухой голос Дильса, и Тима прибавил скорости, стараясь не смотреть на зеленых мутантов. Интересно, могут ли они кусаться? Все его внимание было сосредоточено на том, чтобы в них не вляпаться. Точнее, в то, что от них осталось, так как те, кто полз впереди, практически всех передавили, и ему казалось, что он ползет по холодной слякоти, только ядовито-зеленого цвета.
Между тем проход поворачивал то вправо, то влево, затем круто пошел вниз. Тиме подумалось, что еще немного, и они покатятся вниз как горох. Однако лаз постепенно выровнялся. Слизней стало чуть поменьше, и впереди стало светлеть.
– Я вижу пещеру! – закричал Тух-Тух. – Давайте быстрее сюда!
Под коленями то и дело чавкали лопавшиеся слизни, исторгая наружу бледные внутренности (ощущения были сродни ползанию по тюбикам с зубной пастой, у которых отвинчены крышки), но никто уже не обращал внимания на подобные пустяки. Тима тоже увидел мерцающий впереди свет, и скоро они с Яной оказались в просторной пещере.
Она не была такой светлой, как та, первая. Сталактиты со сталагмитами тоже в ней были, даже крупнее, чем в первой пещере, но вместо голубоватых язычков в этих «сосульках» мерно, волнообразными движениями спиралью крутилась какая-то фиолетовая субстанция с ярко-красными прожилками. Исходящий от нее свет был каким-то тусклым и мрачноватым. При взгляде на это тестообразное вещество, нехотя крутившееся в сталактитах, совершенно некстати возникал образ сырого мяса. Или печени.
Прямо посреди пещеры была навалена гора песка (или гальки, в потемках разобрать было сложно) метра три высотой. Верхушку горы украшали истлевшие обломки дерева. И больше никаких лазов или входов, с решеткой или без.
«Все, конечная остановка, не забывайте свои вещи, всего доброго и прочая херня», – мрачно улыбнулся про себя Тима.
Тух-Тух не без труда взобрался наверх и уныло пнул ногой деревяшку. Она упала с гулким стуком.
– А… А где же клад? – промямлил Костя, озираясь по сторонам.
Тух-Тух наклонился и принялся ожесточенно расшвыривать песок. С сухим шуршанием он ложился на землю, поднимая облачка пыли. Тщетно, под ним тоже ничего не было.
– Ну что ж, – сказал Дильс на редкость спокойным и рассудительным голосом. – Сокровищами, как вы видите, тут и не пахнет. Но в любом случае это путешествие будет самым необычным в моей жизни. Жаль, Злата этого не видит.
– В задницу все ваши путешествия, – ворчливо сказал Костя. Он стал карабкаться на гору, несколько раз сполз вниз, как неуклюжий жук, но все же в итоге оказался рядом с норвежцем. Ни слова не говоря, он встал в «третью» позицию и начал сбрасывать вниз песок, став похожим на пса, увлеченно закапывающего свои кучки.
– И сколько вы собираетесь копать? – крикнул Тима.
– «Пилите, Шура, пилите», – издал смешок Дильс. – Слазьте, дурачки, пора домой.
Первым сдался Тух-Тух. Спотыкаясь, он полусбежал, полусъехал вниз. Он выглядел разбитым, его даже было не узнать – так он был расстроен. Нет, слово «расстроен» тут не подходит. Он был УБИТ. Еще бы, проделать такой путь, чуть не погибнуть от холода и голода, и на тебе…
Дильс и Яна направились к лазу, Антон, каждую секунду оглядываясь, побрел за ними. И уж когда все были готовы покинуть пещеру, раздался дрожащий голос Кости, который буквально разорвал воздух:
– Стойте! См… Смотрите, что я нашел!!!
Медленно-медленно, как во сне, Тима развернулся и на негнущихся ногах подошел к песочной горе, которая благодаря стараниям Тух-Туха и Кости стала значительно ниже. Костя кубарем скатился вниз и протянул ладонь. К тому времени подошли все остальные.
– Есть. Все-таки есть!!! – завопил Тух-Тух и метеором снова ринулся на гору.
– Ну-ка, дай посмотреть! – сказал Дильс.
– Не дам, – Костя облизал пересохшие губы и воровато оглянулся. – Это… мое. Я ее нашел.
– Дай взглянуть! – голос Дильса прорезал металл. – Или получишь в ухо, Костя.
Тот нехотя подчинился. Дильс осторожно взял предмет из рук Кости и поднес ближе к глазам. Потом, цокнув языком, передал Тиме. Эта монета была как две капли воды похожа на ту, которая была у Тух-Туха, такая же тяжелая, с неровными краями, будто по ним прошлись рашпилем. С тем же изображением женщины с длинными волосами. Тима дал посмотреть монету Яне, после чего ее забрал Костя.
– Это золото, – уверенно сказал Дильс, и лицо Кости вспыхнуло от радости.
Дальше творилось что-то невообразимое. Как сумасшедшие, они один за другим взлетели наверх и присоединились к Тух-Туху, который уже вовсю трудился. Вскоре значительный пласт песка был сброшен вниз, и у них под ногами оказалось… море. Нет, не море. Океан. Океан монет. Некоторые лежали в
