– Темнишь, Тух-Тух, – сказал он. – Что еще тут может быть?
Однако норвежец лишь двусмысленно шмыгнул носом и продолжил слоняться по пещере.
«Тень отца Гамлета, мать его», – мелькнула у Тимы мысль.
– Ладно, вылезаем отсюда, – решил Дильс. – Злата там уже с ума сходит.
– Подождите, – вдруг сказал Тух-Тух. Он встал на колени и принялся расчищать пол от песка. – Идите- ка сюда!
Когда все обступили Тух-Туха, их взору предстало идеально ровное отверстие в полу, диаметром немного больше канализационного люка.
– Это еще что? – Костя нагнулся, вглядываясь в темноту. – Местный унитаз, что ли? Эй, Тух-Тух, атланты что, срали туда?
Несколько секунд норвежец вообще не двигался, будто окаменев. Он, не мигая, смотрел округлившимися глазами на это отверстие и что-то беззвучно шептал.
– Тух-Тух, что там? Еще алмазы? – продолжал допытываться Костя, но тот упорно молчал. Он прильнул к дыре, направив вниз фонарь.
– Я полезу, а вы держите веревку, – распорядился он, приняв решение.
Дильс нахмурился:
– Может, хватит на сегодня?
Похоже, его стала задевать чрезмерная самостоятельность норвежца.
– Это будет быстро. Я уверен, что там неглубоко, – Тух-Тух, казалось, позабыл обо всем на свете кроме этой дырки. Он надел пояс, защелкнул карабин, подергал веревку. Дильс, Артур, Аммонит и Тима взялись за другой конец, пропустив веревку через плечи.
– До скорой встречи, – бесстрастно сказал Тух-Тух и погрузился в темноту.
Костя нервно хихикнул, крепче ухватился за веревку и раз в двухсотый облизал губы:
– Может, отпустить веревку? И делиться не надо?
Дильс вместо ответа наградил его таким взглядом, что Костя моментально прикусил язык.
– У тебя там все нормально? – крикнул Дильс, наклоняясь к лазу.
– Ага, – донеслось до них, и Тима непроизвольно вздрогнул. Будто с тобой разговаривали из закрытого гроба.
– До земли дошел?
– Нет… пока еще. Ага, вот… сейчас. Есть!
– Ну и чего там? – визгливо крикнул Костя, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, словно хотел в туалет.
Молчание.
Так они простояли минуты три.
– Прикинь, сейчас веревка дернется, и мы лишь окровавленный огрызок вытащим, – нарушил паузу Артур, но всем почему-то было не до смеха. Уж слишком долго Тух-Тух не давал о себе знать.
– Эй, где ты там?! – крикнул Дильс. – Тух-Тух!!!
Тишина.
– Может, он потерял сознание? – неуверенно предположила Яна.
– Этого еще не хватало, – с нескрываемым раздражением произнес Дильс. – В печенках у меня в последнее время этот Тух-Тух.
– Может, его эти зеленые улитки сожрали? – с опаской поглядывая в черную дыру, сказал Костя. – Или эти, как их назы…
Однако закончить он не успел. Из-за крика, точнее, дикого вопля. Вопил Тух-Тух, и этот леденящий кровь вой ничего не имел общего с человеческим. У Тима подогнулись колени.
– Что эт-т-то? – пискнул побелевший Костя, высвобождая плечо от веревки.
– Встать на место! – гаркнул Дильс. – Возьми веревку, размазня!
– Тух-Тух!!! – заорал Артур.
Рев повторился, страшный рев раненого животного. Тима почувствовал, как у него начинают шевелиться волосы. Что там внизу происходит?
– Возьми веревку!! – рычал тем временем Дильс, но Костя, отбежав на безопасное, по его мнению, расстояние, истерично огрызнулся:
– Ну да, а если мы как-к-кую-нибудь гадость наружу вытащим?!
– В штанах у тебя гадость, – сплюнул Дильс. – Яна, помоги!
– Тух-Тух!!! ТУХ-ТУХ!!!!!!! – продолжал надрываться Артур, но все было бесполезно. Тима подергал веревку – тоже впустую. Может, он действительно потерял сознание? Но отчего? Из-за отсутствия воздуха? Или он увидел что-то? Или кого-то?
От этой мысли ему стало так страшно, что у него возникло огромное желание отшвырнуть эту чертову веревку и бежать отсюда без оглядки, бежать и бежать…
– Костя, слушай меня, – медленно, с расстановкой проговорил Дильс. – Подойди сюда, нам нужна твоя помощь. Сейчас я спущусь вниз и узнаю, что там. Остальные будут страховать. Как только крикну, тяните.
– Я могу спуститься, – предложил Аммонит.
– Нет, – сказал Дильс. – Хватит, и так доигрались.
– Нужен еще трос? – спросил Тима, но Дильс закрутил головой.
– Держите эту веревку, я спущусь по ней. Как только вытащим Тух-Туха, если он там, отстегните его пояс и сбросьте мне его вместе с веревкой.
– Дильс, может, не стоит? – с трудом скрывая охвативший испуг, стала уговаривать его Яна, но тот был непоколебим. Закрепив на голове фонарь-«шахтерку», он достал охотничий нож и, зажав его в зубах, выжидательно смотрел на Костю. Тот осторожно приблизился к ним и застыл на месте.
– Ну берись за веревку, – как можно мягче сказал ему Тима, хотя у него все поджилки тряслись. Костя как сомнамбула нагнулся, взялся за свободный конец веревки и снова замер на месте, словно робот, у которого скисли батарейки. Дильс начал спуск.
«Если через минуту раздастся его крик, я обосрусь», – промелькнуло у Тимы в мозгу.
К их огромному облегчению, никаких душераздирающих воплей больше не последовало. Вместо этого из темноты послышался слегка искаженный акустикой пещеры голос Дильса:
– Он без сознания. Сейчас попытаюсь привести его в чувство.
Судя по звукам, доносившимся снизу, Дильс приводил в чувство норвежца увесистыми пощечинами. В конце концов, они услышали слабый стон, и через какое-то время Дильс крикнул, чтобы его тянули наверх.
– По… ехали! Еще раз… взяли! – побагровев от натуги, командовал Артур.
Тащить Тух-Туха без Дильса было делом весьма непростым, учитывая, что все устали, как навьюченные ишаки. Сначала показалась голова норвежца. Косички, в которые он заплел свою бороду, торчали как иглы дикобраза. Глаза остекленевшие, в них плескался ужас, древний, животный, словно он повидался с самим дьяволом. Он подтянулся на руках и бессильно свалился прямо на землю. Артур быстро отстегнул ремень с его пояса, и Аммонит стал медленно опускать веревку Дильсу.
– Что произошло? – спросил Тима, когда Дильс вылез наружу.
– Не знаю, – отряхиваясь, буркнул тот. – Там вообще пустой отсек, три на три, как сортир. Пещера геометрически ровная, ни трещинки, ни выступа. И холодно, черт его раздери. Да, еще глыба какая-то ледяная в углу.
– Глыба? – недоверчиво глядя на застывшее в неподвижности тело Тух-Туха, сказал Тима. – Что ж, получается, он ледышки испугался?
– Все может быть, – авторитетно заявил Костя. Он уже вел себя в свойственной ему в последнее время манере. – Нервишки не выдержали, и писец кролику.
– Его нервишки, Костя, уж покрепче твоих будут, – обронил Дильс. – Может, давление? Тух-Тух!
Норвежец с усилием повернул голову на голос.
– Так… стало тяжело дышать… – слабым голосом проговорил он. – Не знаю… как получилось.
– Идти можешь? – Дильс схватил его за шиворот куртки и грубо затряс. – Поднимайся!
Качаясь, как тростинка на ветру, Тух-Тух встал на ноги.
