– А что ты здесь делаешь, Кир?
И почему сердце так гулко ухнуло, а голос охрип к концу фразы? Не иначе как со сна.
– Проснулась, айка? С добрым утром!
Посмотрев на меня, мужчина чуть улыбнулся. Он выглядел каким-то помятым, потрепанным, будто не спал всю ночь, а пил. И я бы даже решила, что так оно и было, судя по количеству поглощаемой им сейчас воды, но аше-аровская регенерация вряд ли сохранила бы следы ночной гулянки. Или все же сохранила? Налив себе в бокал еще воды, блондин сделал очередной глоток, после чего пояснил:
– Вообще-то я не просто так зашел. Хотел предупредить, что Сэн с Ийзэбичи, вероятно, сегодня нас покинут. Так что, если тебе что-нибудь понадобится, не ищи их, а обращайся сразу ко мне. Ну или к Лей-Кули, если нужен будет совет девчонки.
Свалить, значит, решили. Оба. Что ж, может, оно и к лучшему. Во всяком случае, до тех пор, пока моя память не перестанет рябить досадными пробелами. А этот белый лис, получается, остается и будет дальше являться в выделенную мне комнату, не спросив разрешения? Не вариант! Возмущение взяло верх над прочими эмоциями, и, подтянув повыше шелковое покрывало, я мрачно проговорила:
– Кир, а ты теперь так и будешь вламываться ко мне без стука? Это, знаешь ли, неправильно. И компрометирует меня в глазах твоей родни. Ты же не муж мне…
– Не вижу проблемы. – Залпом допив содержимое бокала, блондин поставил его на стол. Затем выдернул из-за ворота связку тонких шнурков и цепочек с висящими на них кулонами разной формы. Выбрал один, разломал его на две части и кинул кусочек мне. – Вдень серьгу в левое ухо.
– Зачем? – Только взяв подарок в руки, я обнаружила, как дрожат пальцы. Что-то было связано с этим кулоном-серьгой, что-то очень важное… то, что я никак не могла вспомнить.
– Будешь моей невестой. Официально.
Руки затряслись еще сильнее, и я едва не выронила презент.
– Кир, ты… – И голос, решив, видимо, составить компанию конечностям, тоже дрогнул. Проклятье! – Дай мне воды! – потребовала, забыв от волнения добавить вежливое «пожалуйста».
Он молча поднялся, подошел к кровати, протянул мне полный бокал. Вцепившись в него, как утопающий в спасательный круг, я сделала несколько больших глотков, перевела дыхание и снова прильнула губами к прозрачному сосуду, намереваясь допить до конца.
– Если в правое ухо вденешь – будешь официальной женой, – будничным голосом сообщили мне. Я подавилась, закашлялась. Кир аккуратно постучал мне по спине и, дождавшись, когда успокоюсь, сказал: – Первый вариант – просто помолвка по аше-аровски. Тебя это ни к чему не обяжет, но от многого защитит. Раз уж не хочешь восстанавливать ритуалы и ставить метки, будь так добра, принцесса, вдень в ухо мой брачный кель.
И я бы вдела, честно, если б смогла попасть в крошечную дырочку на собственной мочке. А так лишь зажала в кулаке похожую на ромб серьгу с выгравированным на ней символом и виновато улыбнулась аше-ару.
– Не хочешь, значит, – покачав головой, проговорил он и отвернулся.
– Не могу, – честно ответила я и, глядя, как Кир-Кули разворачивается, чтобы уйти, шепотом добавила: – Руки дрожат, сама не справлюсь.
В третьей комнате все того же шарту…
Аше-ары никогда не славились радушием, а род Кули если и отличался в этом от соплеменников, то, скорее, в худшую сторону. Гостевая часть главного родового шарту не была настолько густо и разнообразно заселена за все время своего существования. Три комнаты с посторонними… Целых три комнаты! Если бы живой дом мог говорить, то непременно воскликнул бы что-то вроде: «Куда катится мир!» Но дара речи шарту был лишен, а потому ему оставалось лишь обслуживать, наблюдать и… по желанию хозяйки проецировать увиденное на экраны ее комнаты.
А желание это возникало часто. Вот и сейчас, с трудом примирив и отправив с поручениями в разные миры парочку дальних родственников, Лирэн-Кули устроилась в любимом кресле и затребовала от дома отчет. Гости, которых притащил с собой младший братец, доверия ей не внушали. А впрочем – губы женщины изогнула чуть заметная, но удивительно теплая улыбка, – когда он притаскивал что-то путное?
В первую очередь шарту «вырастил» посреди круглой столешницы неглубокую овальную чашу с зеркальным дном. Но вместо склонившейся над ней аше-ары там отражалась бело-золотая комната Зои. Глава рода Кули на секунду задумалась, рассматривая живую картинку, затем, поморщившись, велела дому пропустить эту часть записанных им наблюдений.
После того как на запястьях вампира класса «Эр» очутились магические браслеты, особой угрозы девчонка не представляла. А следить за странной личной жизнью брата было, конечно, забавно, но несколько… неправильно. Да и желание дать оболтусу воспитательный подзатыльник, указав на ошибки, весьма мешало беспристрастно оценивать ситуацию.
Края чаши послушно схлопнулись, словно веки огромного глаза, и вновь распахнулись, отображая апартаменты гая Светлоликого. Этот гость вызывал у хозяйки шарту наибольшую настороженность. От Огненного вопреки характеристике и предостережениям, полученным от Кира, Лирэн ничего особенного не ждала. Регулировать неуравновешенных психов, которых и среди Кули хватало, она научилась давно. Таких типов аше-ара видела насквозь, даже когда они впадали в меланхолию.
Возможно, именно на контрасте с ее семьей и его собственным братом Ашенсэн и воспринимался женщиной настолько… опасным. Он был слишком спокойным, слишком сосредоточенным, слишком отстраненным и слишком последовательным. И при этом каким-то непостижимым образом умудрялся успешно взаимодействовать с остальными членами своей разношерстной компании. А еще он, словно издеваясь, даже не пытался поставить защиту на выделенную ему комнату и иногда останавливал насмешливый взгляд именно на том предмете, который в данный момент выполнял функцию глаз и ушей хозяйки гостеприимного дома. Как будто чувствовал наблюдение и снисходительно позволял следить за собой, чем откровенно бесил главу рода Кули.
«Око» на столе послушно продемонстрировало ей отчет за последние несколько часов, то ускоряя запись, то возвращаясь к реальной скорости действия, и наконец дошло до настоящего момента, дав картинку сидящего в кресле мужчины. В противовес домашней обстановке на Светлоликом были вовсе не комнатные тапочки, а сапоги и плащ на плечах. Постукивая рукоятью кнута по подлокотнику, маг внимательно смотрел на часы, и улыбка, кривящая его рот, кому-то не предвещала ничего хорошего.
Ашенсэн внезапно повернул голову, словно посмотрев прямо в глаза наблюдавшей за ним аше-аре, и приветственно помахал рукой. Лирэн, скривившись, фыркнула и… велела показать ей менее раздражающего представителя чешуйчатого племени.
Ийзэбичи, который вообще ничем, кроме раздумий и поглаживания своей айки, не занимался, к охране личного пространства подходил с маниакальной серьезностью. Тройной слой чар «надежно» защищал его комнату от постороннего внимания. Вот только
