— В этом мире мы в относительной безопасности, — продолжал Луис, — пока находимся в воздухе. В том, что мы сумеем долететь до цели, нет никаких сомнений. Если понадобится, мы можем добраться до стены без единой посадки или садясь в тех местах, где проступает основа кольца. На ней не выживет ни один хищник. Но без посадки мы мало что можем узнать. Нужно убраться с этой гигантской игрушки, а для этого нам требуется помощь местных. Похоже, кому-то все-таки придется тащить «Лжеца» на протяжении четырехсот тысяч миль.
— Ближе к делу, Луис. Мне хочется размяться.
— К тому времени, когда мы доберемся до стены, необходимо знать о Мире-Кольце намного больше, чем сейчас.
— Бесспорно.
— Почему бы не поиграть в бога?
Говорящий поколебался.
— Ты в буквальном смысле?
— Именно. Мы подходим на роль строителей Мира-Кольца. Мы не обладаем таким могуществом, как они, но даже то, что у нас есть, выглядит достаточно божественно для туземцев. Богом мог бы стать ты...
— Спасибо.
— ...а мы с Тилой — его служителями. Из Несса выйдет неплохой пленный демон.
Говорящий выпустил когти:
— Но Несса с нами нет и не будет.
— Вопрос решаем. Если...
— Луис, это даже не обсуждается.
— Жаль. Чтобы у нас все получилось, без него не обойтись.
— В таком случае придется тебе придумать что-то другое.
Луис все еще пребывал в некоторых сомнениях насчет когтей кзина. Насколько те подчинялись его воле? Они оставались выпущенными. Если бы обсуждение шло по интеркому, Говорящий наверняка бы уже отключил связь.
Собственно, именно потому Луис настоял на посадке.
— Только представь всю интеллектуальную красоту нашего предприятия. Из тебя получится отличный бог. С человеческой точки зрения ты выглядишь адски впечатляюще — хотя, полагаю, тебе придется поверить мне на слово.
— Зачем нам Несс?
— Нам нужен его тасп. Будучи богом, ты разорвешь усомнившегося на куски, а потом сожрешь — в наказание. А как награду — используешь тасп кукольника.
— Без таспа никак нельзя?
— Но это же прекрасный способ вознаградить истинно верующего! Порция чистого удовольствия прямо в мозг. Никаких побочных эффектов, никакого похмелья. Говорят, будто тасп даже лучше, чем секс!
— Мне не нравится это по этическим соображениям. Хотя туземцы всего лишь люди, не хотелось бы подсаживать их на тасп. Куда милосерднее было бы их убить, — сказал Говорящий. — И вообще, тасп кукольников действует на кзинов, а не на людей.
— По-моему, ты ошибаешься.
— Луис, нам известно, что он был разработан для возбуждения мозговой структуры кзинов. Я знаю, что это такое. И ты прав — ощущения по-настоящему религиозные. Дьявольские.
— Но разве тасп не влияет на людей? Думаю, вполне. Я знаю Несса — либо его тасп действует на нас обоих, либо у него с собой два таспа. Если бы он не имел возможности контролировать поведение людей, меня бы здесь не было.
— Это все пустые рассуждения.
— Может, вызвать его и спросить?
— Нет.
— Кому это повредит?
— В том нет никакого смысла.
— Ну да, я забыл — ты лишен всякого любопытства.
Большинство разумных видов не отличались свойственной обезьянам пытливостью.
— Решил сыграть на моем любопытстве? Понимаю. Ты хотел подтолкнуть меня к определенным поступкам. Луис, кукольник может и сам найти дорогу к стене, так что пусть летит один.
Прежде чем Луис успел ответить, кзин повернулся и одним прыжком скрылся в зарослях, завершив дискуссию столь же окончательно, как если бы выключил интерком.
Тиле Браун казалось, будто против нее весь мир. Она беспомощно плакала, охваченная щемящей жалостью к самой себе.
Как нельзя кстати подвернулось весьма неплохое место, чтобы выразить скорбь. Пышный темно-зеленый полог над головой не пропускал прямые лучи солнца, но у земли становился тоньше, не препятствуя ходьбе. Безрадостный рай для натуралистов.
Плоские отвесные каменные стены, постоянно влажные от водопада, окружали глубокий чистый бассейн, в котором сидела Тила. Шум падающей воды почти заглушал ее всхлипы, но стены усиливали звук, словно в душевой кабине. Казалось, будто вместе с Тилой рыдает сама Природа.
Девушка не замечала Луиса Ву.
Оказавшись в одиночестве на чужой планете, даже Тила Браун не смогла бы далеко уйти без комплекта первой помощи — висевшей на поясе маленькой плоской коробки со встроенным маячком. Луис проследовал за его сигналом до самой одежды Тилы, сваленной в груду на гранитной полке.
Посреди густой зелени, на фоне грохота водопада эхо разносило плач Тилы. Она сидела почти под самой стеной воды, опираясь руками на край бассейна. Темные волосы закрывали склоненное лицо.
Ждать, пока она подойдет сама, не было никакого смысла. Раздевшись, Луис сложил одежду рядом с ее костюмом, вздрогнул от прохладного воздуха, пожал плечами и нырнул.
Ошибку он понял сразу.
Путешествуя, Луис не часто наталкивался на землеподобные планеты, а те, на которых он высаживался, как правило, были столь же цивилизованными, как и сама Земля. Если бы он сообразил поинтересоваться температурой воды...
Но было поздно.
Ручьи стекали с увенчанных снежными шапками гор. Луис почти закричал от холода, но уже успел нырнуть. По крайней мере, ему хватило ума не вдохнуть.
Голова его выскочила из ледяной воды, и он забил руками, задыхаясь от нехватки воздуха.
А потом ему вдруг понравилось.
Луис умел плавать, хотя и учился этому в водах намного более теплых. Он ритмично работал ногами, чувствуя кожей маленькие завихрения от несущегося с высоты потока.
Тила увидела его, но продолжала сидеть под водопадом. Луис поплыл к ней.
Ему пришлось бы кричать ей в лицо, чтобы она расслышала слова, так что извинения и признания в любви вряд ли выглядели бы уместно. Но он мог до нее дотронуться.
Она не отпрянула, лишь наклонила голову, и волосы вновь скрыли ее облик. Во всей ее позе ощущалась почти физическая неприязнь.
Луис не стал настаивать.
Он поплыл вдоль стен бассейна, разминая мышцы после проведенных в седле скутера восемнадцати часов. В воде он чувствовал себя просто чудесно, но в какой-то момент холод дал о себе знать, и Луис решил, что воспаление легких ему ни к чему.
Коснувшись руки Тилы, он показал в сторону берега. На этот раз она кивнула и последовала за ним.
Они лежали возле бассейна, дрожа в объятиях друг друга. Раскрытые наподобие одеял комбинезоны с терморегуляцией постепенно согревали их замерзшие тела.
— Извини за то, что я смеялся над тобой, — сказал Луис.
Она кивнула, молча принимая сам факт его извинений, но не простив.
— Знаешь, в самом деле было смешно. Кукольникам, самым отъявленным трусам во всей вселенной, хватило наглости разводить людей и кзинов, словно две породы скота! Наверняка они знали, чем рисковали. — Луис понимал, что говорит лишнее, но ему нужно было как-то объясниться,
