– Должна остаться здесь, внизу, с нами!
Катя попятилась, ударилась о нижнюю ступеньку лестницы. Боль в ушибленной лодыжке привела ее в чувство. Она развернулась и бросилась бежать, успев ощутить слабое дуновение: чьи-то пальцы едва не коснулись ее плеча.
Раздался разочарованный крик, и это придало сил. Не чувствуя ног, словно по воздуху, неслась Катя вверх по бесконечной лестнице.
«Быстрее! Только не споткнуться! Только не упасть!»
Снизу неслись, перебивая друг друга, яростные вопли:
– А ну, вернись, дрянная девчонка!
– Твое место здесь! Тебе не выбраться!
Но твари, живущие в подвале, были слишком медлительными, неповоротливыми. Катя знала, что они уже не смогут догнать ее, поэтому и исходят бессильной злобой. Она вроде бы тоже кричала что-то, не помня себя, а может, ей это только чудилось и на самом деле она сжимала челюсти, сосредоточившись на крутом подъеме.
Последние несколько ступенек. Вот она, заветная дверь! Катя протянула руку и нашарила ручку, плача от облегчения. Спаслась! Уже почти все!
На краткий миг ей показалось, что дверь может оказаться заперта, но она легко поддалась. Катя распахнула ее и ощутила свежий порыв ветра, такой ароматный после затхлой атмосферы подвала.
Секунда – и она окажется снаружи, захлопнет за собой дверь, закроет на замок чудовищ, обитающих в темноте. Это была победа – такое пряное, пьянящее, головокружительное ощущение свободы, какого ей не доводилось испытывать никогда прежде.
Внезапно в уши ворвался крик, отчаянный и до того громкий, что это причинило боль: ее голову будто полоснули изнутри острыми лезвиями.
– Остановись! Катя! Остановись сейчас же!
Оглушенная, растерянная, она замерла на пороге, вцепившись в ручку двери, оглядываясь в поисках источника голоса. Кто кричал?
Но уже в следующее мгновение поняла, кто. Узнала бесконечно родной и любимый, знакомый до мельчайших интонаций и полутонов голос мужа. Он звал ее, в этом не было сомнений. Артур, а не омерзительная тварь, что притворялась им в подвале.
На нее будто вылили ведро ледяной воды или окунули в крещенскую купель. Иллюзия, окружающая ее, растворилась в этом потоке.
Не было ни призрачного дома в Кабаново, ни подвала с его обитателями, ни лестницы. Катя увидела, что стоит на подоконнике своей кухни. Окно распахнуто настежь, и то, что мгновение назад представлялось ручкой двери, ведущей на свободу, оказалось оконной створкой.
Ветер завывал на высоте девятого этажа. На тротуаре стояли люди, которые не могли разобрать, что делает женщина в окне: моет рамы или собирается покончить с собой.
Еще шаг, еще одно движение – и Катя оказалась бы внизу.
Еще немного – и не осталось бы шанса выжить.
Выбравшись из подвала, она угодила бы в подвал.
– Мама! – простонала Катя.
Что увидела ее мать? От чего она спасалась? Какие демоны гнали ее? И некому было остановить этот ужас.
Голова закружилась от слабости и осознания близости смерти.
– Медленно отодвинься от края. Присядь на корточки. Теперь спускайся на пол. Закрой окно.
Голос Артура, короткие четкие команды звучали в голове, и Катя послушно делала, как он говорит. Осторожно, стараясь не поскользнуться, не свалиться вниз, спустилась с подоконника, затворила окошко.
Прохожие, успокоенные, разошлись, кто куда.
Катя с трудом доковыляла до раковины, тело ее сотрясали болезненные спазмы. Ее не вырвало: пустой желудок протестующе ныл, она задыхалась и кашляла. Ноги и руки тряслись от нервного напряжения, по щекам текли слезы.
Через какое-то время, немного успокоившись, она выпила воды, умылась, осторожно касаясь разбитого лица. Кровь уже не текла из ран, которые начали затягиваться. Катя дошла до табуретки и села, положив голову на сложенные крест-накрест руки. Ни одной мысли, ни одной эмоции, ее будто выжали досуха и выбросили, как старую тряпку. Сколько она так просидела, Катя не знала.
Когда подняла голову и поглядела на часы, стрелки показывали половину шестого. Вечера или утра? Она перевела взгляд на окно. Рыжее солнце клонилось к горизонту, значит, все-таки вечер.
Но какого дня? Сколько времени прошло с того момента, когда Катя, проснувшись среди ночи, отправилась в ванную? А скоро снова ночь… Суждено ли ей пережить еще одну ночь? Видимо, из-за всего пережитого, думалось об этом вполсилы.
Краем сознания она понимала, что квартира превратилась в ловушку. Теперь это было опасное место, где пересекались миры и творились несусветные вещи, и если Кате дорога жизнь, если она хочет спастись, то нечего сидеть и ждать. Не нужно докапываться до причин. Все, что необходимо сделать, – это встать и уйти.
Однако она продолжала сидеть, думая, что невидимая нить, которая протянулась от ее злополучного ноутбука прямиком к Никите, оказалась чем-то вроде канала. По этому «каналу», подключенному к ее сердцу, из Кати выкачали всю жизненную энергию до последней капли. Сил бороться не оставалось.
«Прости, Артур! Прости, мамочка! Это правда, вы умерли из-за меня».
Хотелось плакать, но и на это сейчас не хватало сил.
Трель домофона разорвала тишину. «Пили-ли, пили-ли!» – надрывался звонок. Катя поднялась со стула и потащилась в прихожую. Кто мог прийти к ней? Или это соседи забыли ключ и сейчас начнут виновато канючить, прося открыть?
Звонок все звенел, и Катя шла на этот звук, как на свет маяка, чувствуя, что понемногу оживает. Вот и входная дверь.
Катя сняла трубку и тихо выговорила всегдашнее «Да», поражаясь слабости, неуверенности собственного голоса.
– Открывай, Сова, медведь пришел!
Маша. Открывать или нет? Вдруг это опасно для подруги?
– Я все равно прорвусь к тебе, не дури.
Конечно, прорвется, на то она и Маша. Катя слабо улыбнулась, но в это же мгновение улыбка погасла, и трубка домофона выпала из руки, повиснув на шнуре.
В зеркале, напротив которого она стояла, отражался Никита. Темная широкоплечая фигура, точно такая, какую она видела, общаясь с ним по скайпу, была слегка расплывчатой, но тем не менее виднелась отчетливо.
Призрак некоторое время стоял за ее спиной, так что они вдвоем напоминали нелепую пародию на семейный снимок, а потом пропал. Вместо него на зеркальной поверхности, словно выдавленные изнутри, проступили написанные красным слова: «Тебе не выбраться. Ты моя, как и все они».
Катя, не отводя взгляда, смотрела на предупреждение, адресованное ей. Сумасшедший убийца, которого она по неосторожности впустила в свою жизнь и свой дом, считает ее следующей жертвой.
Эта квартира – теперь и есть тот самый подвал. Никита сделает все, чтобы не выпустить Катю отсюда. Будет изводить, пугать, мучить, ранить, калечить. А потом, наигравшись, убьет, как и всех остальных.
Возможностей у него сейчас даже больше, чем раньше, потому что не нужно бояться наказания, осторожничать, ходить на работу, вести обычную жизнь, маскируясь под нормального законопослушного гражданина, думать о том, куда девать трупы. К тому же, возможно, убийства Катиной мамы и Артура придали ему сил, каким-то образом подпитали.
Пока Катя жива, никто не сумеет защитить ее. А когда умрет, никого не обвинят в ее гибели,
