— Это мой отец.
— Врете… — не сдержалась я и тут же исправилась: — Вы зачем-то обманываете меня, господин Шакка. Это не ваш отец и не кто-то из родственников… это вы!
В выражении лица не промелькнуло ни капли удивления. Он лишь снова указал на кресло, а сам разместился напротив. Бросив еще один взгляд на картину, я все же села.
— Откуда такая уверенность, Тайишка?
Та внутри вторила о моей правоте. И это придало уверенности моему голосу:
— Я помню вас. В те времена, когда вы излечили меня от болезни, вы выглядели именно так.
Пауза. Я бы предпочла, чтобы он хоть как-то выражал эмоции, но все его эмоции заключались только в паузах.
— Не думал, что маленький ребенок способен запомнить настолько точно. Даже если твоя мать описывала меня, то это не объясняет полностью твою убежденность.
— И тем не менее я уверена, — повторила упрямо и вспомнила объяснение Тайишки: — Возможно, именно ваше заклинание запечатлело ваше лицо в моей памяти? Или другие обстоятельства сыграли роль. Есть лица, господин Шакка, которые не забываются.
Показалось, что он едва заметно усмехнулся.
— И все же ты меня не узнала, когда мы встречались… тебе тогда лет двенадцать-тринадцать было. На столичном рынке ты посмотрела прямо на меня и пробежала мимо.
Тайишка внутри забормотала так быстро, что я едва за ними обоими успевала. Но поняв, улыбнулась шире:
— Я не могла быть в столице в том возрасте, господин. До девятнадцати лет я ни разу не покидала своей деревни.
— Наверное, я ошибся.
— Нет, вы просто проверяете меня, — на душе стало легче от осознания. Всегда становится легче, если понимаешь происходящее. — Проверяете, на самом ли деле я Тайишка. Похоже, что рассказ Эльрика о том, как я испугалась гаки, вас не до конца убедил.
Он вдруг наклонил голову вперед, через секунду снова поднял. И я руку дам на отсечение, что как раз в эту секунду он позволил себе улыбнуться! Потому что, несмотря на тот же равнодушный голос, его глаза теперь смотрели иначе:
— Пока я не знаю, что думать. Должно быть, ты на самом деле Тайишка, раз обладаешь ее памятью. И, должно быть, ты не демон, раз убегала от низшего из демонов. Но все-таки что-то в тебе не так.
Сомнения — это лучшее, на что я могла рассчитывать так скоро! И ведь мы разговариваем, а не растягиваем меня на дыбе в темном подвале. Это ли не победа на сегодняшний день? И потому я воспрянула духом окончательно:
— Знаете, господин Шакка, что во мне не так? Я не соответствую вашим ожиданиям. Вы так надеялись увидеть в моем лице какую-то разгадку или связь с миром демонов, что теперь вам сложно принять, что все до банального просто — я не демон и связи с их миром не получила. Какова вероятность, что в этом и есть единственная причина вашего недоверия?
— Ого, какая логика. Интересно, а если бы ты была демоном, то не произнесла бы сейчас те же самые слова? — я промолчала, не понимая до конца, в чем именно веду себя подозрительно, но он добавил сам: — А, Тайишка из бедняцкой деревеньки, которая девятнадцать лет ее не покидала? Расскажи мне, как необразованная девица может так складно лепетать.
Я вдохнула, чтобы не выдать нервный стон. Меня поймали на связной речи! Слишком много логики! Ну приехали. Несправедливость бытия, как она есть.
— Я… я книг много читала, — ляпнула первое, что пришло в голову, но Тайишка при этом предостерегающе запричитала.
— Книг? То есть ты грамотная?
Некромант встал с кресла с такой легкостью, которой подсознательно от грузного тела не ожидаешь, взял со стола книгу и уже через мгновение протянул мне. Тайишка повизгивала. Ну, а что теперь делать? Через пару минут будем плести, что сосед — старый пастух — на досуге обучал. Откуда же некроманту знать про всех жителей ее родной деревни?
Однако, открыв книгу, я онемела. Рукописным шрифтом были выведены какие-то завитушки, которые только выглядели красиво, но никакого смысла не имели. С холодеющим сердцем я начала понимать — если устную речь я вполне могу черпать из сознания Тайишки, то с умением читать все намного плачевнее. Неоткуда черпать, как говорится. Неловко посмотрела на некроманта, который теперь выглядел заинтересованным. Он с едва уловимой иронией ждал ответа.
— Я не настолько хорошо умею читать, господин, чтобы прямо вслух… Да можно сказать, что и вовсе не умею…
Он забрал у меня книгу и уже через секунду вновь сидел в своем кресле.
— Теперь понимаешь, Тайишка, почему я никак не могу избавиться от подозрений?
— Это ничего не доказывает! — я пыталась говорить отчетливо, но голос дрожал. — Да, я не умею читать. И соврала... зачем-то. И что, это сразу делает меня демоном?
— Не делает. Только указывает на то, что ты что-то скрываешь, — признал он и все же выдал тень улыбки. — Кстати, мне очень нравится, как ты волнуешься.
Я ухватилась за предложенное изменение темы — хоть о чем, лишь бы не о пытках!
— А мне, кстати, очень нравится ваш прежний вид. И прямо любопытство разъедает, почему вы теперь выглядите иначе?
— Постарел, — нет, теперь он совершенно отчетливо улыбался.
— Ве-ерю, — я улыбнулась в ответ. Вот именно этот тон полу-флирта и нужно поддерживать, во всех ситуациях помогает. — А с ростом что случилось, если вы были меня на голову выше, а стали на голову ниже?
— Ничего себе. И как же двухлетней девочке удалось даже рост мой запомнить?
Опачки. Снова прокалываюсь и по-прежнему выгляжу подозрительной.
— Мама рассказывала!
— Ве-ерю, — тем же тоном, что недавно я, сказал некромант.
Я поймала это ощущение так отчетливо, что сердце сжалось. Невзирая на его внешний вид, на опасности и угрозы, он был намного больше похож на Дмитрия Александровича, чем Тайишка на меня! Вот именно в этот момент, когда разрешил себе улыбнуться и отдаться настроению. И на вопрос мой не ответил, потому я рискнула повторить:
— Господин Шакка, так почему теперь вы выглядите иначе?
— А может, это вовсе не я тебя спас в детстве? Об этом не думала?
На размышления ушло секунды две:
— Вы. У вас глаза и голос…
— Это ты уже говорила. Вероятно, мой голос тоже твоя мама описывала? Хочешь
