У самой двери покоев Сатана застыл блещущий медным лицом и руками Нехаштирон, второй помощник, а когда Аграт распахнула дверь и вошла в зал, по ту сторону двери ее встретил Цалель Демирон, весь красно-коричневый, цвета запекшейся крови.
От его облика пахнуло жестокостью и страстью причинять боль и страдания, на Аграт взглянул со злобной усмешкой, словно она переступает порог его пыточной камеры.
Она сумела взглянуть в ответ холодно и мстительно, напоминая, что с нею нужно разговаривать вежливо.
Он согнал с лица усмешку и произнес с вежливым поклоном:
– Повелитель ждет. Прошу поспешить.
Еще больше встревоженная, она пошла через полутемный зал по красной, словно залитой кровью, ковровой дорожке к противоположной стене. Там по мрачному блеску золота угадывается помост со ступеньками, на нем роскошный трон с высокой спинкой, на которой возлежит медный змей.
Та часть зала погружена в яркий темный свет, Аграт наконец рассмотрела на троне крупную фигуру, исполненную достоинства и величия. И хотя Сатан о чем-то глубоко задумался, Аграт подумала невольно, что никого еще не видела, чтобы вот так от кого-то веяло благородством и сдержанной мощью.
Она остановилась у подножия и скромно поклонилась.
– Ваше величество…
Сатан поднял голову и взглянул на нее в упор. Аграт невольно съежилась, ощутив всем существом, что на троне в самом деле Властелин Преисподней, Князь Света и Ангел Тьмы, самый великий противник Всевышнего.
Голос его прозвучал мощно и величественно:
– Подойди, дочь моя.
Она поднялась на одну ступеньку и с самым смиренным видом остановилась.
– Слушаю вас, ваше величество.
Он некоторое время рассматривал ее внимательно, наконец заговорил тем же могучим голосом, способным вызвать землетрясение по всей преисподней:
– Мы давно не виделись, дочь моя. Ты не просто выросла за это время, повзрослела очень сильно.
Аграт ответила учтиво, но с затаенной дерзостью:
– Мы не виделись с той поры, как моя мачеха хотела извести меня.
– Это не совсем верно.
– Моя мать, – напомнила она, – вынужденно собрала для моей защиты легионы.
– Которые повела в бой ты, – досказал Сатан. – Это прошлое, дочь моя. И не мачеха она тебе. Лилит едва ли не самое свободное существо на свете. Если сумела воспротивиться самому Творцу, почему будет слушаться меня? Я ее не видел уже много лет. Но я призвал тебя не для воспоминаний… Как тебе здесь, уже освоилась?
Она покачала головой:
– Нет.
– Это был твой дом, – напомнил он.
– Я давно выросла, – ответила она. – И мне пора иметь свой.
Его гулкий голос, что пронесся по всему исполинскому дворцу, поднялся к сводам и проник в самые глубокие подвалы:
– Ты права, дочь моя. Я как раз об этом и подумал.
Она вздрогнула в нехорошем предчувствии, а он сосредоточился, повел головой с горящими мрачным огнем глазами из стороны в сторону.
Аграт напряглась, а слева из тьмы, что стала совсем черной, появилась фигура в темном плаще и в наброшенном на голову капюшоне, такая же рослая, как и Сатан, и тоже исполненная мрачной силы.
Сатан проговорил с удовлетворением:
– Приветствую тебя, Авриэль. Рад, ты быстр, как и всегда.
Гость ответил мрачным голосом:
– У тебя нечто важное, я понял.
– У нас, – сказал Сатан, но прервал себя, в двух шагах от Авриеля мрак сгустился и отвердел, из него вышла призрачная приземистая фигура, обрела плоть.
Аграт рассмотрела незнакомца и содрогнулась от омерзения, голова больше похожа на кабанью, по ней узнала Озриеля, еще одно из воплощений Сатана. Озриеля обычно за спиной называют свиньей хрюкающей, однако того гадкое прозвище ничуть не беспокоит, даже бравирует, как бы говоря, что отвратительнее его нет никого на свете.
Сатан произнес мощно:
– Приветствую…
Справа от его кресла вспыхнул радостный свет Первого Дня Творения, из него вышел, как из огромной перламутровой раковины, сверкающий Люцифер Утренняя Звезда, прекрасный и величественный, бывший Ангел Света и Счастья.
Он на ходу сложил за спиной сверкающие серебром белоснежные крылья, бросил взгляд на Аграт, потом посмотрел на Сатана.
– Ого, – произнес он звенящим, как праздничные фанфары, голосом, – это что, недостает только Самаэля и Сатанаэля?.. Что случилось?
Сатан медленно поднялся с трона, огромный и полный мощи, простер руки.
– Сатанаэль уже здесь, только старается быть незаметным, по своему обыкновению.
Люцифер огляделся, покачал головой.
– Как же он исхитряется, что даже я… Зачем созвал?
– Надеюсь, – сказал Сатан с ядовитой вежливостью, – заметили нашу дочь Аграт?.. Аграт, скажи слово!
Аграт вежливо поклонилась и даже чуть присела в знак почтения.
– Приветствую вас, – проговорила она смиренно, – воплощения моего великого и могучего отца.
Люцифер оглядел ее с интересом.
– Аграт, ты стала красавицей… Последний раз видел тебя младенцем. Это что, Сатан собрал нас из-за тебя? Невероятно.
Сатан сказал резко:
– Что невероятного?
– Раньше ты замечал только себя, – напомнил Люцифер. – Так что стряслось?
Аграт промолчала, а Сатан заговорил громыхающим голосом:
– Дело серьезное, а я в сомнениях, потому собрал весь… чтобы решить… Игратиэль не прибыл? Жаль, ну ладно… Я начал беспокоиться насчет Аграт. Она сумела вступить в контакт с Азазелем… вы знаете, что это за птица, в чем-то ему даже помогла или посодействовала… Я хотел вмешаться, отыскал логово Азазеля, но его не застал, а только странного смертного, что вступил со мной в безобразную драку.
Люцифер поинтересовался красивым музыкальным голосом:
– Смертный? Человек?
– Вот-вот, – подтвердил Сатан. – Я его почти прибил, но Аграт ворвалась в комнату и не дала его уничтожить! Вы себе можете такое представить? Подобная привязанность к людям может завести далеко. Если не принять срочные меры, мы потеряем девочку.
Авриэль, не поднимая опущенного на лицо края капюшона, проговорил мрачным каркающим голосом:
– Что ты предлагаешь?.. Убить нашу дочь?
Сатан поморщился.
– Я не настолько… в общем, если убить, то чтоб мне на пользу. Пожалуй, лучший вариант… выдать ее замуж.
У Аграт все внутри сжалось в тугой комок и похолодело, но смолчала, владыка преисподней не потерпит возражений. Не посмотрит, что дочь, хотя свой бунт против Всевышнего начал как требование свободы и равенства, однако постепенно стал таким непререкаемым тираном, каким считает Создателя.
Озриель скептически окинул Аграт с головы до ног пренебрежительным взглядом.
– Иногда это хуже, чем убить. Вижу, девочка с этим согласна.
– Хуже, – подтвердил и Люцифер, он повернулся к Сатану: – Считаешь поведение Аграт таким важным вопросом?
Он смотрел на Сатана с интересом и ждал ответа, остальные молчали и не двигались, только Авриель пошевелил плечами, но тоже не сказал ни слова.
Сатан ответил резким голосом:
– Было предсказано при ее рождении, что ей суждено свершить нечто великое, что изменит нашу жизнь!.. Я не очень-то доверяю предсказаниям, но так… а вдруг?
– В лучшую, – поинтересовался Авриэль, – или в худшую?
– Не знаю, – огрызнулся Сатан, – думаю, зависит от нас. Как распорядимся сейчас.
– Если предсказание истинное, – напомнил Люцифер. – А то у нас много мастеров любой вещий сон исказить так, что ни за что…
– То был не сон, – прервал Сатан.
Люцифер сделал отметающий жест, дескать, ему есть что сказать, но в своем величии и хорошем расположении духа спорить не станет.
– Ладно, –
