– И что бы надумали?
Мелкокостный произнес уклончиво:
– Тогда это было правильным, а теперь это кажется… устаревшим.
Азазель приблизился к Михаилу, сильно пригибаясь, словно под обстрелом, сел рядом, прислонившись спиной к камням.
– Что-то интересное?
– Сам послушай, – шепнул Михаил.
На той стороне притихли, а головогрудый прорычал люто:
– Что?.. Да как ты смеешь так о наших героях?.. Они пролили огненную кровь, сражались дни и ночи, изнемогая под напором превосходящих сил, не дрогнули и выстояли… и если бы не предательство в наших рядах…
Один из демонов прекратил на миг обгладывать берцовую кость с остатками мяса и сказал злобно:
– А он не считает это предательством!
Головогрудый довольно рыкнул, а еще один спросил быстро:
– Алфлутоп, ты в самом деле не считаешь это предательством?
Мелкокостный помедлил, тут скажи хоть «да», хоть «нет», все равно попадешь в ловушку, он покачал головой и сказал таким тихим голосом, что Михаил едва-едва расслышал:
– Пришло другое время. Мы остыли за эти тысячи лет и можем смотреть уже как взрослые. Но можно и этого не делать, не пересматривать… старые раны еще болят. Но я уверен, что можем начать жизнь с чистого листа.
Головогрудый прорычал:
– Это как?
– Принять то, – ответил мелкокостный, – что есть. А потом как-то натужиться и как бы к лучшему! А то Творец с его ангелами на семи небесах, или сколько там их, а мы в семи кругах Ада! Несправедливо.
Головогрудый прорычал со злобной иронией:
– Спасибо, что открыл нам глаза!.. А то мы этого не знали!
Один из демонов, похожий на огромного рогатого жука, проскрипел недовольно:
– Алфлутоп, не говори дурь.
– Почему дурь? – спросил Алфлутоп обиженно. – Дискус, ты не прав!
– Потому что где Творец со своей свитой, – ответил Дискус, морщась, – и где мы? Да и вообще… что предлагаешь? Обличать даже нолы могут. А что предлагаешь?
Все смотрели со злыми лицами, в их глазах Михаил рассмотрел глубоко запрятанную ярость.
Азазель наконец заинтересовался, тоже тихонько выглянул, уже с интересом рассматривая демонов.
Алфлутоп медленно развел в стороны тонкие руки с болтающейся на них кожей и свел их на груди.
– Надо как-то подтолкнуть наших Князей на переговоры.
Все молчали, на лицах враждебность и неприятие, а Дискус прорычал угрожающе:
– Переговоры? С кем переговоры?
– С небесами, – выговорил Алфлутоп с великой неохотой.
– Что-о-о? Просить прощения?
Остальные задвигались, Алфлутоп попятился, у всех такой вид, что готовы схватить и разорвать в клочья.
– Почему просить? – вскрикнул он отчаянно. – Почему прощения?
– А что еще?
– Я же сказал, переговоры!
– Какие могут быть переговоры с теми, кто сверг нас сюда?
Алфлутоп сказал как можно более убедительнее умоляющим голосом и прижимая ладони к впалой груди:
– Говорят, человек уже примирился с Богом!
Головогрудый проревел оскорбленно:
– Это не пример!.. Эрлен, где Эрлен?.. Скажи ему!
Глава 5
Все повернули головы к старшему караванщику, тот неспешно дожевал кусок мяса, вытер пальцы о грязную косматую шкуру. Сколько Михаил ни присматривался, ничего от демона в нем не заметил, а когда тот заговорил голосом грамотного и образованного человека, стало понятно, что это один из грешников, когда-то в нарушение закона освобожденного самовольничающими демонами от наказания:
– Да все просто… Создатель прислал к людям своего Сына, чтобы наладить разговор. Когда не получилось, ради возобновления союза жестоко и кроваво принес его там в жертву. Это поразило людей и склонило на его сторону.
Алфлутоп вскрикнул:
– А прощение? Что насчет прощения?
Эрлен ответил спокойным голосом интеллигентного человека, вынужденного жить среди дикарей:
– Это пропаганда, если понимаете, о чем я реку. Сын Божий принес себя в жертву во имя искупления прошлых обид и нового союза. А так как нет жертвы выше, сами понимаете, то люди ее приняли… не скажу, что охотно, были кровавые войны, но приняли. С того дня все людские грехи прощены, счета аннулированы, можно с чистого листа.
Азазель тихонько хмыкнул, пихнул Михаила в бок:
– Слышал? Какой поворот!
– Не мешай, – прошипел Михаил.
– Да пока ничего важного, – заметил Азазель. – Просто переврали. Оказывается, это Творец старался примириться с людьми!
Михаил вздрогнул, прошептал в благоговейном ужасе:
– Да ты послушай, послушай!.. Неужели наша миссия принесла плоды так быстро?
Азазель спросил в недоумении:
– Ты о чем?
– Ну, мы же помогли спастись Сыну Божьему?.. Вот уже начал…
Последние слова Михаил договорил упавшим голосом, чувствуя, что несет полную хрень.
Азазель хмыкнул, а после долгого молчания буркнул:
– Ну и дурак ты, Мишка. Сыну Божьему, как его называют в простом народе, дорогу в мире людей не только протоптали, но и проторили. Все созрело и назрело, сотни проповедников шлялись по дорогам и рассказывали о скором приходе Мессии!.. Слышал про Иоанна Крестителя? Который самого Христа окрестил и сказал ему что-то типа: иди, хлопче, проповедуй!.. У кого получится, тот и будет для простого народа Сыном Божьим.
Михаил всмотрелся в демона-оборванца, и хотя непонятно, каким будет тот, которого они старательно охраняли, спасая от демонов Вельзевула, но все же эти проповеди прозвучат только через пару десятков лет, если не позже. Да и то, если спасенный ими не сойдет с уготованной дороги.
Азазель поглядывает с веселым пренебрежением, Михаил поморщился, сказал нехотя:
– Да, это я сглупил… но ты послушай, о чем говорят!
Азазель осторожно выглянул, демоны заканчивают трапезу, прислушиваются к спору. По виду половина из них люди, что вполне может быть и в самом деле. Уже давно в Аду диктат небес начали считать простыми соглашениями, а в последнее время здесь решили, что все условия выполнять вовсе не обязательно. Потому те из грешников, которые могут принести в преисподней какую-то пользу, освобождаются от наказаний, их берут на службу, пользуются их консультациями и знаниями, а некоторые начинают подниматься по иерархической лестнице.
И то справедливо, поднялся же человек по имени Енох до ранга самого авторитетнейшего из архангелов, так что стал самим Гласом Господа?
Азазель послушал, лицо настолько самодовольное, что Михаил помрачнел и отвернулся, наконец Азазель сказал с прежним высокомерием:
– Я всегда глаголил, странствующие да путешествующие умнее тех, кто сидит дома, протирая штаны.
– Так это ты сказал в древности?
Азазель в удивлении вскинул брови.
– А кто еще?.. Все умное – от меня! И это понятно, не обремененные в пути домашними работами, рассуждают о таком, о чем основная масса вообще не думает, тупо и бесцельно проживая день за днем.
Михаил поморщился, чувствуя себя задетым.
– Это ты о себе не можешь не побахвалиться?.. Тем более не проверить. Можешь себе приписать все на свете. Пирамиды тоже ты построил?
Азазель взглянул с насмешкой:
– Все равно не поверишь.
– Я тоже не сидел без дела! – возразил Михаил с вызовом.
– Да? – спросил Азазель и в наигранном изумлении вскинул брови. – И что же важного ты сделал?
Михаил сжал челюсти, отвечать не стал, работа по поддержанию стабильности мироздания для всех незаметна, но если ее не делать…
Он вздрогнул, внезапно подумав, а что если в самом деле ничего бы не делал, что-то в мире изменилось бы? Ведь Господь сказал, все главное на Земле…
Стыд
