– Он будет идти часа два! – простонал Тыжеумер. – Паулина, старая ты дура, сделай что-нибудь!
И Паулина Геннадьевна, похоже, услышала крик души Клопицкого. Ей тоже не хотелось провести возле склада ещё несколько часов, и она решилась на дополнительное колдовство.
– Ты готов? – спросила старуха, вытаскивая из сумочки резервный артефакт.
– Нет, – честно отозвался боец.
– Вот и хорошо.
И в следующий миг Иголка пропал.
– Ну, наконец-то! – всплеснул руками Копыто.
– Где он? – изумился Контейнер.
– Где я? – Перепуганный Иголка обнаружил себя в ангаре, совсем рядом с грузовиком – ведьма сделала ему принудительный портал через базу, и совсем растерялся. – Где я?!
– Артефакты! – послышался в гарнитуре крик уйбуя. – Прикрепи к фургону артефакты!
Иголка бросил в машину зажатые в руке шарики, Паулина Геннадьевна активировала заклинание, и все они: и фургон, и дикари, и ведьма в тот же миг исчезли.
Тыжеумер с облегчением выругался.
* * *Место в лесу, где следователи должны были отыскать грузовик и мёртвого Сдемира, было подобрано умело. С одной стороны – не очень далеко от Москвы, с другой – укромное, в котором вряд ли окажутся челы или жители Тайного Города. Подъездных путей нет, вокруг – густой лес, изрядно заросший ядовитым борщевиком, но сама поляна большая, способная без труда вместить несколько грузовых автомобилей. И при этом – никаких следов магии: ни одного заклинания, ни одного артефакта в округе, только ровный естественный фон и «бездействующий» пока маяк. Самодельный маяк, использующий энергию Колодца Дождей.
Дагни скользнула по нему магическим взглядом и поняла, что определить изготовившего артефакт мастера не получится. И улыбнулась, отдав должное предусмотрительности зелёных, позаботившихся о том, чтобы не оставить следов.
– Они перенесут сюда грузовик, затем – Сдемира, убьют его, сотрут все следы пребывания колдуньи, и выйдут сухими из воды… Молодцы.
Поправка: должны были выйти сухими из воды, но Ярга каким-то образом проведал о замыслах Всеведы и решил привести дерзких подданных в чувство. Напомнить, что разработка планов – его прерогатива, а к собственности владыки следует относиться с большим почтением.
И довести его неудовольствие до сведения зелёных выпало Дагни, которой первый князь приказал спасти Сдемира и наказать тех, кто с ним явится. И забрать драгоценный фургон.
В общем, ничего сложного.
Оглядевшись, рыжая заняла удобную позицию на северной стороне поляны и стала ждать появления гостей.
* * *– Кто мог похитить грузовик? – не сдержалась Сияна, оказавшись в кабинете Сдемира.
В обычных случаях порталы внутрь крепости домена строго контролировались, их можно было строить лишь в некоторые, специально предназначенные для связи помещения, находящиеся под жёсткой охраной. Однако сейчас барон распорядился снять защиту со штаб-квартиры, и взбешённая воевода сразу оказалась в его кабинете.
– Кто мог это сделать?
– Кто угодно, – пожал плечами молодой люд, с удовольствием разглядывая раскрасневшуюся ведьму. – Я держал фургон за пределами крепости.
– Почему?
– Чтобы никто не смог связать его со мной.
– Ты нам не доверяешь? – прищурилась воевода Дочерей Журавля.
– При чём здесь вы? – удивился Сдемир. – Меня могли сдать свои, например, тот, кто мечтает о титуле барона. Меня могли сдать ведьмы домена, которые меня недолюбливают. Меня могли…
– Достаточно, – оборвала юношу Сияна.
– Надеюсь, я ответил на твой вопрос, – ровно закончил люд. И приятно улыбнулся.
И эта его улыбка едва не взорвала воеводу, едва не заставила броситься на барона и убить его здесь и сейчас. Хитроумный мужлан всегда бесил Сияну, считавшую всех немагов заведомо ниже себя, а в последнее время её раздражение достигло наивысшего предела.
И эта мерзкая улыбочка…
– Ты потерял грузовик, – хрипло произнесла воевода, с трудом справившись с гневом.
– Это лучше, чем если бы меня обоснованно обвинили в сотрудничестве с Яргой, – парировал Сдемир.
– Для тебя, – уточнила ведьма.
– А о ком ещё я должен думать?
Сияна осеклась.
А потом призналась себе, что юнец её уделал, ведь глупо обвинять его в проявленной осторожности. Но Всеведа выразилась предельно чётко: Ольга должна быть не просто ликвидирована, а замазана сотрудничеством с Яргой, то есть необходимо отыскать и вернуть грузовик.
– Ты поставил на машину маяк? – поинтересовалась Сияна.
– Нет.
– Почему?
– Чтобы никто не смог связать фургон со мной.
– И что теперь нам делать?
– У меня есть видео похищения, – молодой барон повторил свою лицемерную улыбочку, но на этот раз воевода ухитрилась на неё не среагировать. – Когда ты вломилась, я как раз собирался его смотреть.
– Включай! – распорядилась Сияна, думая о том, с каким удовольствием она убьёт проклятого барона.
– Пожалуйста, – Сдемир запустил файл и развернул монитор к воеводе.
Некоторое время они молча смотрели на статичное изображение грузовика, затем барон прокрутил запись вперёд, до появления вора, и Сияна не сдержала изумлённого восклицания:
– Красные Шапки? Тебя обокрали дикари?
* * *– Не дайте им прорваться! – заорала Маманя, подгоняя Дуричей. – Не отдавайте им виселицу.
И крепко выругалась: окончательно поняв, что хитрый Кувалда её обыграл.
Нет, одноглазый не победил, не перебил Дуричей и Гниличей, не засыпал Форт трупами, он всего лишь собрал всех Шибзичей в фюрерской башне и удержал её, позволив остальным кланам устроить увлекательное сражение за… А вот за что они сражаются, Шапки давно перестали понимать. Вроде, за ЖенСовет, ну, чтобы подруга Колбаса стала уйбуйшей и перестала требовать денег на новую шубу. Потом вроде тоже за ЖенСовет, но против того, чтобы подруга Колбаса стала уйбуйшей, а за то, чтобы ею стала Сопля. Или Штанина. Или тот, кто выживет. Потом все стали пытаться взорвать ворота «ЭлектроБарыги» и даже пальнули в них из гранатомёта, но только поцарапали блестящие двери, вызвав неслышный, но обидный хохот у засевших на втором этаже шасов. Потом попытались взять фюрерскую башню, но натолкнулись на ожесточённый огонь Шибзичей и растерялись.
Потом всё стало потихоньку затухать, как это бывает, когда ни одна из сторон не может опрокинуть другую и с улюлюканьем приступить к репрессиям, и Маманя Дурич поняла, что выборы ей не выиграть и если не случится чудо, её демократическое уйбуйство закончится самым печальным образом, потому что выборы ей не выиграть. А самое ужасное заключалось в том, что надеяться действительно оставалось лишь на чудо, потому что даже родная дочь…
– Я нахожусь в эпицентре боя, откуда хорошо видно отчаянное положение, в котором оказалась небезызвестная уйбуйша Маманя, – громко произнесла Сопля, вытаращившись в камеру. – Вы видите, что дом отверженных затянут пороховым дымом и всех нас волнует один вопрос: сумеет ли Маманя подтвердить свои властные амбиции, или наш дорогой Кувалда удержит власть…
– Сука, – с чувством произнесла тётка Дурич.
– Ничего личного, – отмахнулась Сопля. – Только шоу-бизнес.
– Бери автомат и помогай семье!
– Контракт запрещает!
– Сопля!
– Мама, не мешайте работать!
Тем временем Гниличи сообразили, что у них появилась превосходная возможность окончательно придавить Дуричей, и бросились в атаку. Дуричи, и без того не особенно желавшие защищать грубую тётку, начали разбегаться. Сражение должно было вот-вот превратиться в избиение, но случилось чудо: рядом с
