– А вот и мы! А вот и мы пришли к мамочке!
Ребенок. Это мальчик, маленький мальчик. Он улыбается, ямочки на щеках, машет кулачками. Ах ты, мой сладкий! Она смотрит на него внимательно и строго, слишком внимательно и слишком строго. Ты кто? Маленький, мягкий и беззащитный, безымянный червячок. Вишневая косточка. Червячок, из которого когда-нибудь получится бабочка, полетит за четыре тысячи километров, чтобы умереть от любви.
– Не хотите взять ребенка, мадам?
Она не хочет. «Элизабет, ты должна исполнять свой долг», – говорит Анна. «Ты нужна ему, Бетти», – говорит Фредерика. «Лиза, дорогая, возьми его», – говорит Димитрий. Мой мальчик! А впрочем, он не уверен. Никогда он ни в чем не уверен.
А тот, другой, весь в черном, чьего имени она не помнит, все улыбается своей жестяной улыбкой, улыбается из-под земли… «Там ему самое место», – говорит Фредерика. Ты думаешь? Конечно. В конце концов убийство есть убийство, улыбается он из-под земли. Его улыбка прорастает, как сорняк, она топчет ее ногой, наступает сильно, еще сильнее! А она все прорастает и прорастает.
Долг смертных ополчаться на чудовищ.
Качается кресло-качалка. Скрип-скрип. Вверх-вниз. Ловушка пуста. Скрип-скрип. Вверх-вниз. Вверх-вверх… Бабочка улетела. Она летит по спирали вверх, все выше и выше, прямо в небо, туда, где яркий, яркий, яркий свет… Туда, где Димитрий.
Плохая дочь. Негодная жена. Никудышная подруга. Никчемная мать.
Лучше улететь в это черное небо, чем жить в нелюбви.
Не в любви.
Вне любви.
Скрип-скрип. Вверх-вниз. Вниз-вниз…
Русалка плывет в океане среди молчаливых рыб. Ныряет глубоко-глубоко, так глубоко, что ничего не видит и не слышит. Растворяется в черных волнах. Не слышит, как звонит телефон. Маленький мальчик лежит в кресле-качалке. Один. Скрип-скрип. Вверх-вниз. Он не плачет. Это спокойный мальчик. Послушный.
Где твоя мама, мальчик?
Телефон просто разрывается.
Ab Anna
…на побережье Эгейского моря, на острове Скироспусть похоронят меня под лозой виноградной…Анна уже не встает. Она совсем высохла, одни глаза остались, смотрят внимательно и строго, как всегда, слишком строго и слишком внимательно. Нелюбовь.
– Лили, – говорит Анна. – Лили!
С ударением на первое «и» – «Ли́ли». Лили?
– Лили, когда же ты придешь, Лили? Тебя так долго нет. Так долго.
– Лили не придет, – говорит Полин. – Лили умерла, ты забыла, старуха?
– Это ты глупая старуха! Что ты врешь, Лили не могла умереть, как она могла умереть, я так ее любила, больше жизни, сокровище мое, а ты говоришь умерла!
– Выпей-ка бульончику, давай, тебе надо поесть, хоть немножко поесть, Анна! Тебе нужны силы, скоро приедет Элизабет, бедная девочка, ты же не хочешь, чтобы она испугалась, увидев твои мощи.
– Элизабет? Когда приедет Элизабет? Неблагодарная девчонка. Мое сокровище. Покинула меня!
– Элизабет приедет. Скоро. Как только я дозвонюсь, – говорит Полин. – Никак не могу дозвониться.
Бедная девочка, бедная моя девочка! Полин подходит к окну. Закуривает длинную сигаретку. Темно, идет дождь. Ветер качает мокрые ветки. Где же ты, Элизабет? Анне совсем плохо. Полин открывает шкатулку, перебирает пожелтевшие бумажки – старые письма, газетные вырезки, фотографии. Сиротское наследство. Маленькая девочка у Анны на руках, Анна совсем молоденькая, девочка крошечная, светлые волосики, светлые глазки, ямочки на щеках, оборочки, Анна ее любит, эту малышку, но это не Элизабет. А вот – та же девочка, постарше, что там на обороте? «Лили 10 лет». А вот опять Анна и Лили, обнявшись. Вот Лили почти взрослая, с мальчиком постарше, а вот и он, этот мальчик, кудрявый, черноглазый, похож на итальянца, и правда, итальянец, написано – Лили от Джино. Навсегда!
Письма, открытки, газетные вырезки.
Милая мамочка… Его зовут Джино… Европейский конкурс… Дорогая моя девочка… На конкурсе победил проект молодого архитектора из Вероны… Новое землетрясение на острове Скирос… Он потрясающий, он… Сокровище мое, Лили, будь осторожна… Подземные толчки силой 4,5 балла по шкале Рихтера… Люблю тебя!.. Лили, я скоро приеду… Обрушилось несколько зданий… Люблю тебя!.. Такого-то числа такого-то года… Есть жертвы… Всегда твой Джино.
Джино, рассеянный король Руритании, потерял свою девочку! Веселый король вечеринок, мастер белозубых улыбок, зодчий призрачных замков, зачем ты поехал на Скирос?
Дорогая Анна! Сочувствуем Вам в Вашей невосполнимой утрате… Кто, кроме нас, потерявших единственного сына… Надеемся, вы позволите нам навещать нашу малышку?
Чертеж любви, проект неосуществленной жизни.
– Девочка моя! Ты приехала! Полин, Элизабет приехала!
Анна лежит на постели, смотрит в полутемный угол, там качается кресло-качалка. Скрип-скрип. Я знала, что ты придешь… я знала, знала… я всю жизнь ждала… так долго… зачем ты меня оставила, Лили, Лили… сокровище мое, свет моей жизни… ушла, ушла так далеко, навсегда… так рано, всего шестнадцать… оставила мне этого ребенка… так быстро, всего за два дня… эту девчонку… как я ее выращу без тебя… зачем она мне… Лили, Лили, зачем она мне без тебя… шестнадцать лет… какой позор… какой позор, надо делать вид… господи, прости мою ложь… девочка моя… умерла, оставила меня одну… мое сокровище… зачем мне эта девчонка, мне нужна только ты, Лили, Лили… разбила мне сердце… я так долго ждала тебя… ты пришла.
Лили моя Элизабет! Ну, что ты там сидишь в темноте? Поднимись, подойди поближе… возьми дитя на руки. Бедное дитя, маленький беззащитный червячок, вишневая косточка – как он вырастет в нелюбви, как?
Она прижимает ребенка к груди. Он такой маленький, теплый, машет ручками, пускает пузыри, тычет кулачком – прямо в сердце. Мягкий удар, но сильный. Больно. От этого места на груди, от сердца, горячая кровь течет по всему телу, по каждой жилке… миллионы маленьких клеточек оживают, наполняются светом и теплом.
Мое маленькое дитя! Пускай ты будешь самым непослушным ребенком на свете – моя любовь будет с тобой всегда. Как воздух, которого не замечаешь. Моя половинка, двойной орешек! Даже если ты уедешь далеко-далеко, за четыре тысячи километров и не будешь писать писем, даже если не позвонишь. Всегда!
Если я научусь прощать.
Пустое кресло качается в углу. Скрип-скрип.
Дорога на Скирос
…на побережье Эгейского моря, на острове Скиросмаленький мальчик от синей волны убегает,смеясь, убегаетот той, что любит его, и ловит его,и никак не поймает…Она поймала его и целует в румяные щеки, а он вырывается, хохоча.
– Пусти, пусти!
– Обедать пора, обедать. Ты мое сокровище!
– Не хочу обедать! Хочу ракушку!
– Пойдем, пойдем. Будет тебе ракушка.
Они поднимаются по белым каменным ступеням, вверх, к белому дому. Босиком по белым каменным ступеням, нагретым полуденным солнцем. Простой деревянный стол, глиняные миски, кружки. Молоко, крестьянский хлеб, козий сыр, маслины. Виноград. Горький шоколад, соленый миндаль. Густое красное вино, в меру сладкое, чуть терпкое. Как жизнь. Сильное вино. Толстая тетрадка, мелкий почерк, засушенный цветок. Ветер листает страницы старой книги. Пахнет розами и морем. Роза стоит в прозрачном стакане – красная до
