— «Тремя»? — скептически заметила женщина, но сердце в ее груди все же заметно екнуло.
— Да, именно так, — совершенно серьезно кивнул Фрэнк и встал из-за стола. Он медленно подошел к бывшей и встал напротив нее в широком дверном проеме кухни. Вивьен машинально сделала шаг назад, сохраняя требуемую дистанцию, но злость и гнев в ее глазах быстро таяли, уступая место застарелой грусти, давно уже превратившейся в неотъемлемую часть разбитого когда-то сердца.
— Пускай мы с тобой расстались, но мы все еще семья, хочешь ты и этого или нет, — чуть понизив тон, весомо напомнил ей Фрэнк. — У нас ведь двое дочерей, которым отчаянно нужна любая поддержка. Особенно Аве, учитывая, через что она не так давно прошла.
— Она уже оправилась, — прохладно заверила его Вивьен, но, судя по всему, все же решила немного сбавить обороты и, отведя взгляд, забавно покривила губы. — По крайней мере, больше ее с лезвиями я не застукивала.
— От такого так просто и быстро не выздоравливают, — веско заметил Фрэнк. — Аве нужна поддержка. Ей нужно, чтобы мы оба были рядом. И Эмме тоже, пускай она и более благоразумная и не впадает в такие дикие крайности. Да и тебе тоже.
Осторожно он коснулся женского подбородка и мягко заставил Вивьен приподнять голову и взглянуть на себя. Та, в свою очередь, не шарахнулась от него, не ударила его по руке, как могла бы, да и сделала еще полгода назад, и посмотрела на мужчину, которого когда-то очень давно с любовью называла своим мужем, твердым, стойким, но в тоже время бесконечно усталым взглядом.
— Ты борец, Вив. Я в тебе никогда не сомневался, — заверил ее Фрэнк, ласково смотря в ее зеленые глаза. — Но для всех будет лучше, если тебе будет на кого положиться во всем, что касается девочек. Тем более в чужой стране, где у тебя ни родственников, ни друзей, а только одна сплошная работа.
— Может быть, ты и прав, — сдержанно вздохнув, с неохотой признала Вивьен. — По крайней мере, хоть будет с кем их теперь оставить. Пара свободных выходных мне точно не повредит.
— Вот видишь, — широко улыбнулся Фрэнк, отпуская ее подбородок. — От моего приезда только плюсы.
— Как бы не хотелось этого признавать, — цинично хмыкнула женщина и, внезапно заметив кое-что краем глаза, предостерегающе вскинула ладонь. — Подожди секунду. Ава! Эмма! Я все вижу! А ну, марш к себе!
Из глубины коридора тут же раздался озорной визг и смех, и с диким шумом и гамом, скользя по надраенному паркету босыми ногами, пойманные за подсматриванием девчонки ринулись в свои комнаты.
— Маленькие гоблины, — весело прыснул Фрэнк, наблюдая за дочерьми.
— Они уже почти взрослые, а мне до сих пор кажется, что их не двое, а целых двадцать, — устало закатив глаза, пожаловалась Вивьен. — Нет, правда. Я действительно начинаю радоваться, что ты приехал, потому что одной с ними справиться просто невозможно.
— В таком случае, мне же можно сегодня с вами поужинать? — с наигранно стеснительным видом уточнил Фрэнк.
— Да, конечно, почему нет, — безразлично отмахнулась Вивьен и тут же строго ткнула мужчину пальцем в грудь. — Но первая пицца за тобой.
— Идет, — согласно кивнул тот, и бывшие наконец-то улыбнулись друг другу теми самыми улыбками, которые дарят прошедшие вместе через огонь и воду люди. Они ведь и вправду были рады увидеться вновь, ведь долгое время порознь, проведенное в разделенных огромным расстоянием странах, многое заставляет пересмотреть в своей жизни. В том числе и чувства.
Тем временем в комнате Авы сестры наконец-то взялись за уроки, но радость от приезда отца была слишком сильной, чтобы толком сосредоточиться на заданных задачках и параграфах, и восторг плескался через край, давая благодатную почву для надежды и оптимизма.
— Как думаешь, они снова сойдутся? — с энтузиазмом спросила Эмма, забираясь с учебниками на кровать сестры.
— С чего вдруг? — состроив скептическую гримасу, поинтересовалась в ответ Ава и села за письменный стол, на котором в беспорядке валялись тетрадки, книги и всякие разные письменные принадлежности.
— А вдруг, — загадочно протянула Эмма. — Они ведь столько времени не виделись, наверняка о многом успели подумать… Тем более они оба все еще одни, да и мама в последние дни все чаще ставит вечером после работы тот сборник с хитами 70-ых, который ей папа когда-то подарил, и слушает его за бокалом вина. Не верю, что она стала бы так делать, если бы все еще ненавидела папу и совсем по нему не скучала.
— Она все равно так просто не сдастся, — неуверенно заметила Ава, принимаясь за недоделанные примеры по математике.
— Все равно буду верить в лучшее, — твердо заявила Эмма. — И вести себя буду так, словно мы снова семья. Ты со мной?
Ава отвлеклась от уроков, посмотрела на сестру, чьи глаза так и искрились от надежды, и улыбнулась ей улыбкой истинного заговорщика.
— А ты как думаешь? — лукаво усмехнулась она, и обе сестры наконец-то преступили к домашней работе, дабы покончить с ней как можно скорее и отправиться вместе с мамой и папой на ужин. Совсем как раньше.
— Они все-таки сошлись, наши родители. То время до сих пор похоже на сон. Мы с Эммой с трудом верили, что наши мечты о воссоединении мамы и папы наконец-то сбылись. Не знаю, что именно повлияло на них — долгая разлука ли или что-то еще, но родители оттаяли друг к другу и будто бы вновь влюбились, как когда-то в молодости.
Родители опять не стали регистрировать брак, решили не торопиться с формальностями, но нашему с Эммой счастью все равно не было предела. Я окончательно забросила всякие мысли о спасительной боли, а сестра каждый день сияла, как солнышко. Казалось, жизнь наконец-то наладилась. Пока все опять не пошло к черту…
Они недолго продержались. Снова начались ссоры, скандалы и крики на весь дом. Снова громкие хлопки дверьми и демонстративные ночевки на кушетке в гостиной. Мир вновь наполнился самыми черными красками, но на сей раз процесс распада прошел куда стремительнее. Я училась в последнем классе и готовилась к выпускным экзаменам, когда родители окончательно разошлись и отец съехал от нас. Эмма уже успела поступить в колледж и отучиться первый год на программиста, но до последнего не съезжала в общежитие и надеялась на лучшее. К сожалению, ее веры оказалось слишком мало.
Ава стояла в коридоре, прислонившись плечом к стене, и с плотно скрещёнными на груди руками хмуро наблюдала как грузчики уносят последние ящики с вещами отца.
