Положение спас лейтенант Рощаковский. Выбравшись на крышу своей носовой башни, он через мегафон передавал данные для стрельбы от артиллерийских офицеров с мачты в 120-мм батарею башни. Кормовая башня довольно быстро смогла действовать самостоятельно. Это было последнее попадание с погибавших японских батарей, но вскоре показались их миноносцы. До них было около тридцати кабельтовых, и вся противоминная артиллерия открыла по ним огонь.
Японцы поначалу шли наперерез броненосной колонне, но затем отвернули к востоку, решив видимо атаковать наш концевой «Наварин», но когда русские начали разворот на четвертый боевой галс, они совсем отказались от атаки и повернули на северо-восток, явно собираясь прорваться из бухты. Их непрерывно обстреливали из всего, что могло их достать, кроме главных калибров.
От ставшего после очередного разворота снова головным «Наварина» после завершения маневра их отделяло всего 24 кабельтовых. Причем они находились у нас на правом траверзе, и наша колонна шла им наперерез, усиливая плотность огня. Опасаясь, что миноносцы, прорвавшись в открытое море, могут атаковать никем теперь не прикрытые транспорты с пехотой, Небогатов приказал дать самый полный ход, чтобы не допустить их прохода на другую сторону колонны.
Броненосцы сами шли на сближение с миноносцами, а не уклонялись от них. Вся их более-менее скорострельная артиллерия вела частый огонь, но этим только делала этот огонь почти неуправляемым. Среди множества всплесков японцы свободно маневрировали, уходя от накрытий. Дистанция быстро сократилась до 18 кабельтовых, а затем начала увеличиваться, после того как японцы отвернули еще сильнее к востоку, идя вдоль береговых скал.
В погоне за миноносцами, вилявшими под плотным огнем старых шестидюймовок, 120- и 75-миллиметровых скорострелок, броненосцы на большом ходу начали удаляться от японских береговых укреплений и вскоре были вынуждены прекратить обстрел батарей на правом берегу прохода, перенеся весь огонь оставшихся орудий на мыс Бакути.
Обладая едва ли не двойным превосходством в скорости, японцам все же удалось выскочить за мыс Нариу и скрыться в бухте Ушиура под берегом среди отмелей. Несмотря на интенсивный и довольно длительный обстрел, видимых повреждений ни один из них так и не получил, хотя за всплесками все они порой скрывались из вида совершенно. Преследовать их дальше было слишком рискованно.
Хотя прямой угрозы для конвоя теперь не было, для большей безопасности транспортов им было приказано перейти в район между мысами Васи и Хами, держась под берегом на безопасных глубинах. Небогатов с эскадренными броненосцами остался у мыса Нариу, продолжая обстреливать район Бакути и прикрывая пароходы от вероятной атаки как из гаваней Майдзуру, так и от скрывшихся миноносцев, если те попытаются атаковать от мыса Нариу. «Колыма» маневрировал немного севернее, вне зоны возможных шальных перелетов с японских батарей. Наблюдение с шара по всему горизонту велось постоянно, так же как и за скрывшимися миноносцами. С восьмисотметровой высоты они все же были видны.
Йессен же получил приказ на трех своих малых броненосцах перекрыть восточную часть залива, в глубине которого находилась эта бухта, чтобы не допустить там прорыва миноносцев, если они попытаются двинуться в обход и выйти в тыл нашей ударной группе. Точных карт с глубинами этого района не было, но судя по скалистым и крутым восточным и западным берегам залива, мелей на входе в него, где и предполагалось курсировать малым броненосцам, не ожидалось. К видневшимся в глубине залива пляжам его южного берега приближаться необходимости не было.
Одновременно по радио снова вызвали Матусевича. Связаться с истребителями на этот раз удалось, хотя и не сразу, из-за недостаточной мощности имевшихся на броненосцах передатчиков и активных помех со стороны противника. Сообщив о японских миноносцах, Небогатов приказал выслать два эсминца к главным силам, но квитанции о получении распоряжения так и не получили.
Однако уже через полчаса после отправки депеши с шара сообщили о появлении со стороны Цуруга двух быстроходных судов, идущих к эскадре. Вскоре и с «Ушакова» увидели на востоке дымы двух приближавшихся на полном ходу наших эсминцев. Их быстро опознали по вороньим гнездам, на показавшихся над горизонтом мачтах.
Видимо их еще раньше заметили с берега и японцы, сразу известив свой ускользнувший отряд. Вскоре от мыса Шомен, где в клубах собственного дыма и остатках дымки скрывались вырвавшиеся миноносцы, показались 4 низких однотрубных силуэта. Они шли полным ходом к мысу Нариу, явно выходя в атаку на два старых русских броненосца, все так же маневрировавших за ним и бивших по фортам. Один из миноносцев заметно парил, но пока держал место в строю и довольно большой ход.
Еще до того, как с малых броненосцев смогли разглядеть начало японской атаки, с шедшего вторым в колонне «Сенявина» передали на флагман флажный семафор, что вошли в пятно всплывающей со дна мути и ила, как будто «Ушаков» идет по мелководью. И сразу следующий, что за «Сенявиным», все то же самое, только гуще, а потом, что муть уже кончилась. Дна ни флагман, ни сидевший в воде глубже всех троих «Сенявин», ни замыкавший строй «Апраксин» не задели, но оно, судя по всему, было близко.
До ближайшего берега – мыса Накогиро, курсом на который шел сейчас весь отряд, – было еще более двух миль, но видимо отмели или банки, над одной из которых только что благополучно проскочили, в бухте все же имелись и на таком удалении от берега. Йессен распорядился немедленно застопорить ход, а потом и вовсе перевести машины на реверс до полной остановки.
Отряд сбился в кучу, но, благодаря тому, что шли разомкнутым строем, обошлось без столкновений. Сразу начали промерять глубину. Со всех броненосцев бросали лоты, но до дна оказалось более полутора сотен футов. Поняв, что мель уже позади, снова дали ход, опять вытягиваясь в колонну и положив право руля. С головного «Ушакова» постоянно бросали лот. Вытравливая линь на сорок – пятьдесят футов, дна не доставали. Постепенно набирали скорость. Когда она дошла до 8 узлов, уже успели развернуться на обратный курс. Начальник отряда приказал хода больше пока не добавлять и идти обратно след в след.
В момент завершения разворота сигнальным прожектором с «колбасы» было передано сообщение о начале атаки японских миноносцев и курсе противника. Получив доклад сигнальщиков об этом, Йессен все же не отменил своего распоряжения о движении малым ходом. Его отряд уже шел наперерез японцам, но очень медленно. Глубины все еще были большими. Вероятно, давешнее мутное пятно отметило лишь небольшую приподнятую банку или узкую гряду. Теперь она была где-то впереди, причем недалеко.
Хотя отряд просто полз вперед, поддержку главным силам все же оказал. Как только из артиллерийских рубок смогли разглядеть противника, броненосцы береговой обороны открыли огонь из всех орудий. Но из-за значительной дальности, он лишь пугал противника, не нанося ущерба. Когда Йессена обогнали наши истребители, начавшие сразу отжимать японцев от отходящих на северо-запад к транспортам больших
