— Не время спорить, — наконец-то сказала она. — Мы с Феликсом отправимся на поиски местных повстанцев, и молись, чтобы их оказалось достаточно!
Феликс наконец-то спрятал свой кинжал в ножны, но выражение его лица было не мягче.
— Если мы их найдём, они помогут. Миках — прекрасный лидер. И ничего не изменилось.
— Я пойду с тобой! — Амара вскочила, желая помочь.
— Нет, — оборвала её Нерисса. — Ты останешься тут и будешь готовиться к коронации. И делать вид, что ничего не случилось.
Разочарование пронзило Амару, и она неловко пошатнулась.
— Но всё далеко не нормально!
— Вот потому и надо притворяться, что это так. Нам не надо, чтобы твоя бабушка ещё что-то заподозрила! А если это случится, то никто никогда не увидит ни Микаха, ни Лиссу. И Миках умрёт, будучи казнён в этой тёмной комнате.
Амаре хотелось спорить, но слова Нериссы были мудры, и она кивнула.
— Хорошо. Тогда, прошу, возвращайтесь, как только сумете.
— Хорошо, — Нерисса без колебаний кивнула.
Феликс медленно отступил от Амары, словно дожидался, что она метнёт кинжал ему в спину, стоит только отвернуться от неё.
— Если ты опять лжёшь, — промолвил он, прежде чем покинул комнату, — то ты об этом пожалеешь, поняла?
А потом они ушли, и Амара осталась одна, задаваясь вопросом, правильно ли она поступила. С другой стороны, любое другое решение привело бы её к смерти — тцт, на полу.
Она сделала всё правильно.
Тем не менее, это было так же неестественно, как и ходить со сломанной ногой.
Амара изо всех сил пыталась провести остаток дня так, как собиралась. Она медитировала, искупалась, а после трапезничала фруктами и свежей выпечкой, но едва могла глотнуть еду.
Она приладила к ноге скобу, что помогла ей обходиться без трости. Ей стало легче, но она всё ещё не могла скрыть свою хромоту.
А потом она ждала столько, сколько могла, прежде чем позволила сопроводительнице нанести краску на её лицо, подвести чёрным углём её глаза, сделать губы ярко-алыми. Они теперь напоминали ей кровь.
Вторая помощница заплела её длинные чёрные волосы в сложные косы.
Наконец-то они помогли Амаре облачиться в её коронационное платье, и в глазах Лоренцо при виде творения сверкала гордость.
— Вы прекрасны, словно богиня, Ваше Величество, — сказал он, когда за её плечами закрепили тяжёлые крылья.
Амара посмотрела в зеркало, заглянула в свои глаза и пожелала, чтобы её оттенок не напоминал об Ашуре.
Ей хотелось, чтобы Лоренцо говорил правду. Богиня. Могучая любой ценой.
И часть её этого желала. Всё ещё хотела власти.
Золотое отражение говорило, что она могла иметь и то, и другое. И иметь власть, и принимать правильные решения. И сегодня был первый день её новой жизни.
После того, как ушёл Лоренцо, она отмахнулась от всех стражников, что намеревались проводить её в зал.
— Мне знакома дорога, — ответила она им. — И я хочу насладиться тишиной и собраться с мыслями!
Они не задавали ей вопросов, просто поклонились и позволили ей уйти.
Конечно, они ей повиновались. Они знали, что будут жестоко наказаны, если не повинуются.
Страх — могучее оружие, выкованное временем и силой.
Поколения страха и наказаний от династии Кортасов заставили всех покориться.
Смогут ли люди быть в её власти без страха? Возможно ли это?
Она не знала наверняка — и беспокоилась из-за этого.
Амара проделала длинный путь к залу, где нынче каждый крестьянин, что получил личное приглашение на это мероприятие, склонится пред громадной комнатой, богато украшенной, где однажды обвенчались её отец и мать. Там, где трое её братьев, но только не младшая сестра, были официально представлены важным друзьям императора после своего рождения.
Именно там была её мать после смерти, полностью одетая и красиво накрашенная, в своём свадебном платье.
Тысячи наполняли зал, где Амара получит скипетр — символ власти для правителя-крешийца, в форме феникса. Символ вечной жизни и вечной власти.
А внутри скипетра было острое лезвие.
С этим кинжалом восходящий правитель должен был дойти до кровавой жертвы.
Сегодня это будет кровь Микаха, если Нерисса и Феликс не одеждат успех в своих поисках.
Амара не торопилась идти к ним. Она миновала громадные окна, что выходили во внутренний двор. Остановилась. Она знала, что это её успокоит, и вошла в свой скальный сад.
К её удивлению, на столе её ждала бутылка с вином и с двумя кубками — такая же, как и тогда, когда она только прибыла сюда.
Там было и сообщение от бабушки.
«Дхоша,
Я полагаю, ты побываешь в своём любимом месте, прежде чем присоединишься ко мне и остальным. Прошу, найди момент, чтобы понять, чего ты достигла — и насколько я ценю тебя.
Твоя мадхоша».Да. Сладкое вино — это то, что успокоит её нервы, что поможет ей посмотреть в будущее. Бабушка хорошо её знала.
Она налила золотистую жидкость в бокал и поднесла его к губам.
— Императрица!
Она содрогнулась от звука его голоса.
К ней подошёл Костас, невообразимо мрачный.
— Это королева прислала тебя за мною? — спросила она до того резко, что он даже содрогнулся. — Или ты по собственной воле решил нарушить моё уединение?
— Королева Нила прислала меня за вами, потому что церемония вот-вот начнётся.
— Не сомневаюсь, что без меня она в любом случае начаться не может.
Он сделал шаг к ней — и казался абсолютно обиженным.
— Я знаю, что вы злитесь меня за то, что стало явным.
— Злюсь? — она вскинула голову. — Почему же я должна злиться на тебя, Костас? За то, что ты несколько месяцев бесстыдно шпионил на мою бабушку за мною? За то, что похитил ребёнка волшебницы, что способна убить всех нас одним поворотом запястья.
— Да. За всё это. Но я хочу,
