— И всё же, это доверие ты умудриля разрушить. И ты совершил серьёзную ошибку.
Он посмотрел на неё.
— Я должен объясниться.
— Опусти свой взгляд! — коротко велела она. — Ты не можешь смотреть на меня, словно на служанку!
О покорился.
— Королева Нила грозила моей семье, сказала, что уничтожит их, если я не буду выполнять её приказы. Она сказала, что, выполняя её повеление, я только помогаю вам, а не причиняю боль, и у меня не было другого выбора.
Амара не знала, почему это объяснение так шокировало её. Разумеется, во всём был какой-то смысл.
— Королевским гвардейцам не разрешается заводить семью, чтобы её не использовали против вас.
— Знаю. Я полагал, что сумею скрыть существование жены и сына, но не сумел. Я нарушил правила, о которых знал и которым должен был покориться. Но вы понимаете, что у меня не осталось выбора. Я вынужден был выполнять приказы королевы Нилы.
— Тебе следовало прийти ко мне с этим гораздо раньше.
— Знаю. Потому я должен сейчас попросить у вас прощения и заверить, что умру, защищая вас, императрица. Моя жизнь принадлежит вам.
Это всё объясняло. Это его не оправдывало, но теперь она понимала причины. Нет, он совершенно не был верен её бабушке.
Он просто боялся.
— Нам придётся спрятать твою семью, — промолвила Амара. — Там, где моя бабушка не сумеет их найти.
Костас тяжело выдохнул, и Амара заметила, как расслабились его плечи.
— Спасибо большое, Императрица!
Амара взяла бутылку вина и наполнила второй бокал.
— Выпей со мною, Костас, только быстро. Мне пора уже возвращаться на церемонию…
Костас с удивлением посмотрел на кубок, который она ему вручила.
— Я, Ваше Сиятельство?
— Провозгласи тост, да? — кивнула она. — Что-то, что поможет мне дожить до конца этого сложного дня.
— Разумеется, — он задумчиво нахмурился. — За царствование Амары Кортас, первой императрицы в истории Крешии! Пусть это царствование будет преисполнено светом, надежной и счастьем для всех, кто встанет на её сторону!
Он сделал большой глоток.
Амара застыла, вдумываясь в его слова.
Неужели она действительно может это сделать? Может стать первой императрицей на свете, что будет нести в своём правлении надежду, а не страх?
Она попытается.
Если она сумеет, то будет тем самым легендарным фениксом, что перетерпел очередное перерождение.
Амара поднесла кубок к губам — и в тот миг Костас упал на колени.
Лицо его покраснело, пошло фиолетовыми пятнами, после побелело. Из уголка губ потекла кровь.
— Костас! — закричала она, уронив кубок. — Что с тобой?!
Он не сумел ответить. Он схватился за горло и рухнул на бок с широко распахнутыми глазами.
Амара отшатнулась от тела, от бутылки с вином, что упала на землю, и золотистая жидкость растеклась по камням.
И она вдруг осознала.
Вино было отравлено.
Тем самым ядом, который Нила дала Амаре, чтобы отравить отца и братьев. И теперь Костас умер.
Но Амара знала. Что не он был жертвой.
Она оставила Костаса лежать, осторожно обошла его тело, чтобы кровь не запятнала золотую юбку. Она призвала все свои внутренние силы, чтобы слёзы не испортили её лицо. Её идеальные волосы, её идеальные крылья, её прекрасный день.
Казалось, отцу следовало гордиться тем, как она собралась с силами и вошла в высокие изумрудные двери в зал торжества, где стояла стража, готовая сопровождать её.
Она позволила им это сделать.
Амара вошла в зал, и тысячи людей, что ждали её, встали со своих сверкающих скамеек. Она двинулась вниз по проходу, туда, где десять ступеней вели к алтарю.
Там стояло трое. Великий Авгур, одетый в роскошные фиолетовые бархатные одежды. Её бабушка, вся в серебристом, почти такая же красивая, как и сама Амара. И Миках, стоявший на коленях, с руками, заложенными за спину.
Она заставила себя не колебаться. Она чеканила каждый шаг без оглядки под тяжёлыми взглядами безграничного числа свидетелей. Она была горда и уверена в каждом своём движении. И встала наконец-то рядом с женщиной, что пыталась убить её, дабы получить власть.
Если б Амара погибла, то Нила стала бы императрицей.
— Как прекрасно, — проворковала Нила. Амара ожидала увидеть её удивление, но ни одна мышцы не дрогнула на лице бабушки. — Ты ещё красивее, чем я ожидала. Нам стоит навсегда оставить Лоренцо в Крешии, верно?
Амара заставила себя улыбнуться.
— О да. Именно так.
Как она могла выпутаться из сетей этого лживого, тёмного существа и всё исправить?
Не сейчас. Позже. Она подумает об этом позже.
Но теперь всё, что она могла сделать — это надеяться на то, что Феликс и Нерисса сдержат своё обещание.
Она едва слышала слова, что произносил Великий Авгур во время коронационной церемонии, о которой она мечтала всю свою жизнь. Что-то об истории и семейной чести, о том, какие обязанности есть у правителя.
Она знала, что всё это проходило слишком быстро.
А теперь Нила держала перед Амарой золотой скипетр.
— Ты достойна владеть этим, дхоша, — промолвила Нила, и её лицо застыло молодой маской, куда более молодой, чем это было возможно. Амара задавалась вопросом, а не готовил ли тот таинственный аптекарь кроме ядов ещё и эликсир молодости.
Амара внимательно смотрела на свою бабушку, пытаясь увидеть какой-то признак вины, но ничего. Неужели Нила ожидала, что Амара сюда придут? Ведь легче всего было предположить, что Амара выпила вино во внутреннем дворике.
А сколько ещё ей оставили ловушек те, кого она любила и кому доверяла?
— А сейчас, — Великий Авгур широко раскинул руки и повернулся к внимательно слушавшим людям, — кровавая жертва коронации! Повстанцы, что
