— Я такого никогда не говорила. Надеюсь, это даст тебе сил. Это твоё… Ты просто одолжила его мне.
Клео нахмурилась, не понимая, что происходит, а после посмотрела на свою руку.
Люция вернула ей аметистовое кольцо.
— Что… — начала она.
Люция вскинула руку, заставляя её замолчать.
— Никому ни слова. Чем дольше ты будешь сражаться, тем дольше я смогу убеждать его в том, что ритуал придётся отложить. А теперь следуй за мною. Если мы останемся здесь надолго, он отправит за нами своего раба.
Клео пошатнулась, касаясь кольца, что так часто спасало Люцию.
— Энцо?
— Да, он тебе нравится. Мне тоже. Но его отметил огонь — и он может только подчиняться Каяну. Потому я его отпустила.
Клео поняла, что Люция сражалась, как и она сама, только иначе. Они не были врагами. Никогда не были.
Они — союзники. Просто в крайне невыгодном положении.
— Люция, — голос Клео звучал неуверенно. — Я знаю, как их остановить.
— Правда? — с издёвкой переспросила Люция. — Ты вычитала это в книге?
— Нет. Это сказал мне Ник.
Люция нахмурилась.
— Это невозможно.
Клео покачала головой.
— Клео контролирует всё не настолько, насколько хочет. Он уязвим, и Ник иногда вырывается на свободу.
Взгляд Люции скользнул по ней, когда они миновали дворик, где когда-то вместе сидели. Клео хорошо помнила тот день, когда они просто наблюдали за красивыми юношами, что практиковались в бою на мечах.
Сегодня двор был пуст и больше всего напоминал кладбище — и для людей, и для воспоминаний.
— Что он тебе сказал? — тихо спросила Люция.
Клео всё ещё не решалась сказать, но знала, что другого шанса не будет.
— Шары — орбы, — якоря для Родичей в телах. Если их уничтожить, Родичи потеряют шанс жить в этом мире.
— Якоря, — хмуро повторила Люция. — Якори в этом мире.
— Да.
— И их нужно уничтожить.
— Да, но это проблема. Магнус пытался уничтожить аквамарин, но ничего не помогало.
Люция покачала головой.
— Конечно, нет. Они не просто кристаллы, они волшебны, — она накинула плащ на плечи, словно замёрзла. — Это имеет смысл. Я пыталась понять, где были Родичи всё это время, последнюю тысячу лет, ведь столько смертных и бессмертных перерыли Митику вдоль и поперёк в их поисках…
Клео осмотрелась и поёжилась, заметив рядом ещё одну яму для заключённых.
— Но только когда появилась твоя магия, у нас был шанс разбудить их.
— Да, разбудить, — кивнула Люция. — Потому так всё и случилось. Они спали… У них не было сознания. Они соединены — кристаллы и Родичи. Чтобы уничтожить кристалл, надо просто разбить его физическую форму. Магия застынет в воздухе, в земле, в воде, в огне. Всё будет так, как должно. Как было изначально.
Клео чувствовала, как плывёт от всего этого.
— Я рада, что ты понимаешь всё это лучше, чем я.
Люция нервно улыбнулась.
— Но куда меньше, чем мне бы хотелось.
— Вот что надо сделать, — кивнула Клео. — Разрушить кристальные шары.
Люция не ответила. Её взгляд вновь стал потерянным, когда она остановилась в нескольких шагах от дворца.
Клео с беспокойством посмотрела на неё. Люция нерешительно мялась на пороге.
— Я могу попытаться. Но есть одна огромная проблема.
— Какая?
На её лице застыла сумрачная тень.
— Ты. Ник. Оливия. Таран. Ваши тела смертны и хрупки, состоят из плоти и крови. Вы — просто сосуды для Родичей, и я не знаю, переживёте ли вы такой всплеск магии. Я видела, что случилось с Каяном, когда он в последний раз призвал к силе. Он уничтожил своё тело. А та оболочка была бессмертна.
Клео моргнула.
Конечно, Люция была права. Нет простого пути.
Чтобы уничтожить кристаллы, отправить Родичей туда, где они должны быть, без сознания…
Надо убить их.
Но это спасёт город. Спасёт её мир.
— Я не могу говорить за других, но могу сказать за себя, — твёрдо ответила Клео. — Делай, что нужно, Люция. Сегодня я не боюсь смерти.
Люция кивнула.
— Я попытаюсь.
Они двинулись ко дворцу. Как лозы вились снаружи, так стены в коридорах были покрыты мхом. Сквозь трещины в мраморе пробивались уветы.
Небольшие огоньки заменили фонари и факелы на стенах.
Они миновали комнату с широко распахнутой дверью, где дюжина стражи душилась от нехватки воздуха.
— Таран, — промолвила Люция, — любит пользоваться магией где угодно.
— Настоящий Таран презирал бы себя за это, — сжалась Клео.
— Не сомневаюсь в этом…
Они наконец-то достигли тронного зала.
Клео не верила, что с того момента, как она была здесь, прошёл всего день.
Всё изменилось. Высокие потолки подпирались лозами и мхом. Мраморный пол стал просто деревянным, земля и горы были рассыпаны по нему. Несколько маленьких смерчей танцевали по комнате, грозясь сбить Клео с ног.
Магия воздуха. Родич Воздуха играл со своим даром, создавая новые препятствия.
Она посмотрела вперёд, увидев проход, что вёл к помосту, заключённому в синий огонь — а на нём оказался Родич Огня.
Каян сидел на виноградном троне. Справа от него был Таран, слева — Оливия.
Ярость Клео достигла пика, когда она увидела на его голове золотую корону своего отца.
— А вот и она, — Каян не сдвинулся с места. — Я беспокоился о тебе, маленькая королева, а ты убежала без предупреждения. Это грубо. Я хотел тебе помочь.
— Я была груба. Прости за то, что оскорбила тебя.
— А, ты так красиво говоришь, но я-то знаю, что ты не то имеешь в виду! А, как, Таран? А знаешь, что этой маленькой королеве нравился брат-близнец твоего тела? Она вышла бы за него замуж, несмотря на то, что он был просто дворцовым стражником.
— Удивлён, — ответил Таран. — Воспоминания о Таране
