— Ты сдурела? — сказали ей. — Не порть хорошую вещь!
Вася объяснила, что собирается встречаться с некромантом. Употребила страшное слово «дресс-код», услышанное как-то от Дерека.
— А вот заклинаниями нам тут сыпать не надо, — ответили ей. — Ладно, дурында. Но сама себе потом локти кусать будешь!
К закату сарафан как раз высох: Вася в нем имела вид исключительно мрачный, даже траурный. А уж когда волосы распустила (и честно вымыла), а на шею повесила череп — самое то получилось. Стильно, как папа любит. Мама говорила, что именно в таком наряде она замуж и выходила. Ух, как жениху тогда понравилось!
Уильям тоже как Васю увидел, так рот и открыл. Побледнел, бедняга, съежился. А потом робко поинтересовался:
— А сковорода зачем?
Честно говоря, Вася взяла ее вместо сумочки. И потом, сковорода же полезнее!
— Пригодится. Ну а вдруг на нас учебный материал нападет? Отобьемся. — Вася крутанула сковороду и улыбнулась.
— А, ну да. — Уильям снова нервно покосился на нее и достал из-за спины букет. На этот раз не из крапивы, а из ромашек. Аптечных.
— О, чудесно, мне как раз для зелья нужны, — обрадовалась Вася, закинула букет в комнату, захлопнула дверь и взяла Уилла за руку. — Идем?
— Ага…
«Стесняется», — думала Вася по дороге на танцы.
Идти пришлось, кстати, довольно долго: Вася и не представляла, насколько столица огромна. А еще она казалась… странной. Вася искренне не понимала, зачем дома украсили гирляндами желтых и алых листьев, а чем ближе к императорскому дворцу — еще и осенними цветами, серовато-розовыми и бордовыми. Вот если бы черепа были — это да, это знакомо. На праздник конца года отец всегда приказывал украсить замок мышиными черепами. Сквозняки качали их, и они так приятно шуршали! А елку наряжали человеческими костями, натертыми фосфором. Как они сияли в темноте! Император, однажды приехав в гости к князю как раз на Новогодье, так за сердце и схватился. А потом быстро уехал — наверное, смотреть не мог, насколько у Кощеева лучше, чем у него, императора, во дворце.
А еще уличные музыканты — и отнюдь не все они действительно умели играть! У Васи очень скоро зазвенело в ушах от расстроенных скрипок и воя труб. Она даже пожалела, что вообще затеяла эту историю со свиданием. В блюдце оно как-то иначе смотрелось. Например, герои там дарили героиням сладости. Вася тоже потребовала яблоко в карамели. Уильям снова покосился на сковородку и яблоко достал. Выглядело оно очень даже ничего, яркое, свет фонарей отражался в карамели… У Васи впервые на душе потеплело, даже захотелось сказать Уиллу что-нибудь приятное.
А потом она к нему приклеилась — к яблоку. Намертво.
Уилл, словно того и ждал (а может, гирлянды и музыканты-неумехи подняли ему настроение), залился соловьем о празднике, его истории, о том, сколько народу стекается в столицу, чтобы посмотреть на императорский салют…
— Шего пошмотреть? — выдавила Вася, кое-как отделив себя от яблока.
— Салют. — Изумленный Уилл уставился на нее. — Ты что, никогда не видела?
Вася покачала головой (вместе с яблоком).
Уилл ахнул и тут же принялся говорить про салют. Вася грызла яблоко, щурилась от слишком яркого света — город был полон фонарей. А еще парочек, и Васю это удивляло — здесь что, традиция такая, что люди ходят парами? Нет, правда, это странно… Они с Уиллом в эту «традицию» хорошо вписывались, но… как-то…
А Уилл все не унимался. Вася заодно узнала и про историю фейерверка, а еще про то, что историю Уилл очень любит. Почти как некромантию. Почти, да, но это уже о многом говорит.
На площади перед императорским дворцом пока было пусто — туда еще не пускали.
— Вот-вот начнутся танцы, — сказал в ответ на изумленный взгляд Васи Уилл.
— Танфы?
— Ну да, осенний вальс. Ты что, правда никогда?..
— Неф.
И Уилл принялся рассказывать про историю танцев.
«Да заткнись, наконец!» — мысленно застонала Вася, а потом принялась рассматривать губы парня… Вот губы у Уилла были вполне ничего. Не тонкие и бледные, как у большинства некромантов, а пухленькие и, наверное, мягкие… Васе некстати вспомнились преследующие ее сегодня поцелуи. Хм… танцы, да? Вася огляделась. Девушки вокруг явно пытались пародировать чаровниц, и — объективно — она на их фоне выделялась, конечно… Но не в лучшую сторону.
И все эти недочаровницы появлялись, как куколки с фабрики, из громадного шатра слева, расположенного на одной из соседней с Императорской площади. Понаблюдав это, Вася смекнула. И, выплюнув яблоко, перебила:
— А ты танцевать умеешь?
Уилл опешил. Кажется, говорить про историю танцев он умел куда лучше, но…
— Да… А что?
— Подожди, я сейчас.
И, помахивая сковородкой, Вася направилась к шатру.
— Про маску не забудь! — крикнул Уилл, едва поспевая за ней.
«Какую маску?» — чуть было не спросила Вася, но испугалась лекции уже про историю масок. Ладно, разберется.
…Что оказалось совершенно не сложно: в каждой примерочной шатра висел плакат: «Как любо выглядеть девице на танцы осенние собирающейся». Вася поднесла к нему череп и прошептала:
— Видишь? Давай так же, только лучше.
А потом как-то само выяснилось, что новый костюм (может, правда, зря она сарафан покрасила?) не подходит к ее нынешнему внешнему виду, зато очень подходит к старому, ну, то есть настоящему. Скрепя сердце («Стиль — это важно», — говаривал батюшка) Василиса привела себя в порядок, вернув и волосы золотые до пят, и фигуру красивую, и лицо прелестное. Посмотрела на себя в зеркало, подумала, что если вот сейчас, после всего, Уилл ее сам не поцелует, она его сковородой, сковородой, сково!.. Ух, как больно будет!
То, что Уилл ее не узнает, да еще и в маске (зачем она, кстати?), Васе в голову не пришло. Папа вон сразу узнал. Да и мама не удивилась… Даже Эрик!.. А что этот-то, дурак, что ли?
Так что выплыла Вася из шатра, аки лебедь, ловя на себе завистливые взгляды других девушек. Пару раз, якобы в толпе, ее попытались
