– И почему меня скотина не любит?
– Го-го! – угрожающе рыкнул гнедой, обидевшись за «скотину», а я, чтобы избежать очередного скандала, торопливо встал между гнедым и парнем.
– Тебя как зовут-то? – поинтересовался я, чтобы отвлечь внимание.
– Дыр-Тыром меня зовут, – сообщил здоровяк, ощупывая шею.
– Значит, будем знакомиться, – кивнул я. – Меня можешь называть Артаке. А это мой конь, Гневко. Ты откуда тут взялся, Дыртыр?
– Не Дыртыр, а Дыр-Тыр, – скривил морду парень.
– А какая разница? – удивился я.
– Если ты говоришь Дыртыр, ругательство получается, вроде вашего – сучий потрох. А Дыр-Тыр, это по-нашему – Самый Желанный и Любимый, Появившийся Для Услады Своих Родителей.
– Ух ты, – восхитился я. – В двух словах и столько сказать!
– Конечно, – самодовольно хмыкнул парень. – Это у вас, у людей, столько сказать нужно, а у нас просто – два слова, и все!
– А ты разве не человек? – не понял я.
– Так шойзель я, разве не видишь? – удивился парень.
– А где я их мог видеть?
– Подожди-ка, – нахмурился здоровяк. – Если ты Артаке, на гнедом коне, получается, что это ты моему братцу промеж ушей засветил? А говоришь – шойзелей не видел.
Мне бы сейчас сесть наземь или упасть на руки (сиречь копыта) верного коня. Но я уже устал удивляться. Вспомнил вдруг, как два года назад мы с Гневко переезжали через мост, а смотритель моста – здоровенный детина (я еще удивлялся – бывают же такие?) потребовал фартинг. По ошибке дал ему талер – монеты по весу одинаковые, можно и перепутать, а когда заметил и попросил у парня вернуть или дать сдачу, он начал показывать непристойные жесты… Значит, это был шойзель.
– А братец сказал, за что по башке получил? – поинтересовался я, на всякий случай нащупывая рукоять меча.
– Сказал, – вздохнул Дыр-Тыр. – Говорит, с тех пор всем проезжим сдачу сдает и не жульничает. А то, что получил, так за дело. Он, братец мой – Гыр-Дор, счастливец. У него мост есть, за это и башку не жалко подставить.
Тут шойзель снова вздохнул, да так тяжело, что мне захотелось прижать его к груди и утешить. Кажется, и гнедой был рад погладить несчастного по головке, вот только копыта для этого не приспособлены.
– Ты подожди, не трави душу, – попросил я. – Толком скажи – что за работа тебе нужна и при чем тут мосты? Или вы как брауни – те к домам приставлены, а вы к мостам?
– Да какие брауни! – возмутился шойзель. – Брауни, они на все готовое приходят, а мы, шойзели, сами мосты строим. Если шойзель уйдет, кто будет за мостом следить? Вот с этого моста шойзель ушел. Может, умер, может, еще что. Тут камень водой вымыло, там балка прогнила – чинить нужно вовремя. У нас ведь как, – слегка успокоившись, начал объяснять Дыр-Тыр, – если ты ни одного моста в своей жизни не создал, вроде бы и не шойзель. Ни одна шойзелиха за меня замуж не пойдет. А как я мост построю, если заказчиков нет?
– Словом, ты хочешь через эту реку мост построить и при нем смотрителем быть? – сделал я вывод.
– Так я тебе про то и толкую, – расцвел шойзель. – Мы, шойзели, самые первые мостостроители в мире. Ни гномы, ни эльфы лучше нас мосты не построят. А уж как вы делаете – так смех один. Чуть паводок какой, наводнение – и нет моста! А все потому, что талера жалко. Эх, люди, люди…
– И вся работа – один талер? – недоверчиво протянул я.
– Ну, сам посчитай, – принялся загибать пальцы шойзель. – Камни, они бесплатно – вон их тут сколько. Но обтесывать я чем буду? Стало быть, надо кирку купить, тесла – штуки три. Это раз. Деревья рубить, пролеты строить – топор и пила понадобятся. Это два. Инструменты у гномов куплю, они задешево уступят. Мост буду строить – надо еду покупать. Это три.
– Считай, что договорились, – сказал я, протягивая шойзелю руку. Глупо поступил, надо было кулак дать – Дыр-Тыр бы все равно не заметил, а мне бы не так больно.
Размяв ладонь после «рукопожатия», полез в кошелек. Выдав парню монету, спросил:
– Говоришь, еду будешь покупать, пока мост строишь, а чем ты потом питаться будешь?
– Так много ли мне надо? – пожал шойзель плечами. – Я, хозяин, десяток-другой форелек поймаю, мне на день хватит.
– Интересно, – протянул я, потому что мне действительно было ужасно интересно. Не удержавшись, стал расспрашивать дальше: – А мостовые деньги кому идут?
– Вот тут вот, хозяин, надо отдельно договариваться, – прищурился шойзель, почти как мой арендатор. – Если народу много ходит, все пополам – половина тебе, раз мост на твоей земле, половина мне. Но я тут уже с год живу, людей немного через реку переправляется. Хорошо, если за день одна повозка проедет или мужик пройдет. Может, ты без мостовых пока обойдешься? А мне еще приданое собирать.
– Приданое?
– Да, приданое, – подбоченился шойзель. – Это у вас, у людей, жена приданое в дом несет, а у нас по-другому. Я должен вначале мост построить, денег скопить, а потом уже свататься буду.
– И супругу сюда приведешь? – нахмурился я, представив, как в моих владениях резвятся два шойзеля. А потом еще и шойзелята пойдут. Они же мне всю форель выловят!
– Ну, как такое можно?! – ужаснулся шойзель. – У нас шойзелихи в сурах живут – ну, поселках таких, детей растят. А мы у мостов обитаем и к женам один раз в месяц приходим.
– Не маловато?
– Нам хватает, – важно изрек Дыр-Тыр. Посмотрел на меня высокомерно, почти как Кэйтрин, но скис. Тяжко вздохнул: – Я уже и мечтать перестал, что собственный мост отстрою. А одному худо жить, тоскливо. Я в лесу нору отрыл, камнем выложил. Думал, может, кого из человеческих девок к себе приведу? А они, как увидят меня, орать начинают и бегут. И чего им не так?
Мы с Гневко переглянулись и, не сговариваясь, заржали.
– Ты, парень, хотя бы набедренную повязку носил, – посоветовал я, утирая слезы. – Шерсть длинная, но девок пугать не надо.
– Иг-го-го! – строго добавил гнедой, а шойзель, к моему изумлению, его понял.
– Чего ты врешь-то? – окрысился он на Гневко. – Где это видано, чтобы порядочный шойзель на кобыл западал? И не пугал я твоих кобыл!
– Да шутит он, – принялся успокаивать я обиженного Дыр-Тыра.
– Шуточки у вас, – фыркнул шойзель. – Где я повязку набедренную в лесу найду? Да и зачем она мне, если моста нет и невесты тоже?
– Пришлю я тебе кожи кусок, – пообещал я, не понимая, какое отношение имеет повязка к мосту и невесте. – Сделаешь из нее пояс подлиннее, «хозяйство» прикроешь, можешь еще и карманы изладить, чтобы было куда деньги складывать. Да, – вспомнил вдруг я, – это не ты ли зимой медведя из берлоги прогнал?
– Это он мою нору занял, пока я на речку
