Шварцвальд, куда мы ехали, меня смущал, но не слишком. Сколько таких Шварцвальдов на земле? Мне довелось побывать в двух, ничего особенного не заметил – лес погуще да бурелома побольше. Ни разу не встречал там ни ведьм, ни упырей. Конечно, этот лес может быть опасным, но я решил, что, если почувствую – только почувствую! – что приходится туго, мы повернем коней назад. Мне теперь было что терять и складывать лысую голову из-за обещаний, данных призраку, не хотелось.
Нужная дорога начиналась на перекрестке, за Чертовой стеной, и мы уже готовились повернуть, как из-за одного каменного столба выехал всадник на гнедой кобыле.
Не узнать Зарко было невозможно. Кто еще носит синие штаны и красный жилет? Правда, на сей раз цыган удосужился поддеть под жилет коричневую рубаху с пышными рукавами и опоясался. Вон – даже шляпу надел и кнут прихватил. Стало быть, всерьез собрался.
– Бахталэс! – поздоровался я, не особо удивившись встрече.
Я даже обрадовался его появлению. Бывалый человек не помешает. А цыган, он бывалый вдвойне, а то и втройне.
Мой жеребец тоже обрадовался новым спутникам, особенно спутнице. Вон, уже начал строить глазки кобылке, морщить ноздри, а та делает вид, что не замечает. Да куда ты, дура, от нас денешься? Опомниться не успеешь, как станешь мамкой гнедого жеребенка!
Ни у седла, ни за спиной у Зарко не было никакой поклажи. Цыганский пояс, конечно, волшебная штука – в него (и за него!) можно затолкать множество полезных вещей, начиная от кресала, ножей и заканчивая медведем в шерсти, но провизии туда много не наберешь. Стало быть, придется нам брать конокрада на довольствие. Правильно сделала Курдула, что собрала еды на две недели. Цыгане поесть мастера, особенно на дармовщину.
– И тебе доброго утра, – кивнул цыган. Посмотрев на меня, слегка скривился. – Зачем тебе, баро Артаке, кастрюля на голове?
– А чтобы ты спросил, – буркнул я, немного обидевшись за свой шлем.
– Так я и спросил – зачем тебе голову прятать? Жара будет, голову напечет, мозги расплавятся, – не унимался Зарко. Высмотрев под плащом кирасу, зацокал языком: – Ты на войну собрался?
– Я же тебя не спрашиваю – почему ты штаны синие носишь и жилет красный, хотя конокрадам положено незаметными быть.
– Привычка, – сообщил Зарко. – Бывает, что ромала, особенно старый, с коня упадет, как его в траве углядишь? Вот и носим яркое, чтобы издалека видно. А еще говорят – наш народ из далеких земель пришел, где яркое любят.
– Вот ты и объяснил, – улыбнулся я. – У тебя привычка, у меня тоже привычка.
Отстав от меня, Зарко решил поупражнять острый язык на Томасе, мрачно посматривающем на нового спутника.
– Помнишь меня?
– Еще бы подлеца не помнить! – насупился конюх и огрызнулся: – Ворюга!
– Сам Господь нам немножко воровать разрешил! – лукаво усмехнулся цыган.
– Так он вам немножко разрешил, – проворчал конюх. – А вы все что ни попадя крадете.
Байку о том, что цыгане украли гвоздь от Креста Господня, а Бог им за это разрешил иногда воровать, я слышал не раз. Кто ее выдумал – сами ромалы, кто другой, никто не знал, но цыганам эта история нравилась.
– Что, старый, порастрясешь кости? Может, к седлу тебя привязать? – глумливо поинтересовался цыган.
– Сам-то ты тоже не больно молодой, – обиделся конюх. – Как и дожил-то до таких дней, ворюга старый?
– Неужели и у тебя коня украл? – догадался я.
– Лучшую кобылу рыцаря Йоргена свел, – сплюнул Томас. – Не Йохана, а еще старого Йоргена, деда госпожи Кэйтрин. – Осмотревшись по сторонам, предложил: – Господин Артаке, может, прибьем ворюгу?
Дайте ему разок по башке, а я добью. Я бы его сразу и прикопал. Вон, рядом с теми, – кивнул он на свежий холмик, под которым лежали обидчики Курдулы. – Или припрячем пока. Цыгана искать никто не станет.
Зарко с удивлением посмотрел на могилу, почесал затылок. Уже без улыбки сказал:
– Меня прибить много ума не надо. А я хозяину твоему помочь хочу.
– Коней красть? Что ты еще умеешь?
– Кто знает, старик, что в дороге может понадобиться. Может, тот конь, которого я скраду, тебе жизнь спасет, – изрек цыган, пристраивая кобылку к аллюру Гневко.
– С такими помощниками и врагов не надо, – еще раз сплюнул конюх, тронул Кургузого и поехал вперед.
Мы шли с Зарко стремя в стремя.
– Решил с нами ехать? – поинтересовался я. – А как с выездом угадал?
– Я же говорил – долг за мной, – ответил цыган. – А угадать не трудно. Знал, что откладывать не станешь, вот и поехал.
– Наис, – поблагодарил я.
– Всем ты хорош, рыцарь, но об одном попрошу, не говори по-цыгански, – захохотал Зарко. – Спасибо за уважение, но, как услышу, животик надрываю.
– Ну вот, а я старался, запоминал, – с легкой досадой сказал я.
– Молодец, что старался, – похвалил меня Зарко. – Пригодится. Если гаджо хоть два слова по-нашему знает, его и обманывать совестно. Это как ребенка обмануть!
– Понятно, – улыбнулся я. – Расскажи лучше, как ты кобылу у рыцаря украл.
– Так просто же! – оскалил цыган белоснежные зубы. – Иду я как-то по лугу, иду себе, цветы нюхаю, а тут кобыла пасется. Ну прямо-таки просит, чтобы украли. Как же ромало мимо белой кобылы пройдет? Я и украл!
– Да что ты врешь-то? – возмутился Томас, приостанавливая Кургузого. – Все не так было.
Ишь, а вчера конюх плакался – глухой, с памятью плохо. Услышал, хоть и впереди был.
– Из господской конюшни кобылу украл, – сообщил Томас. – Уж как я ее холил, лелеял, а он… Ночью пришел, словно вор! Тьфу ты – так он и есть вор! Меня господин Йорген, царствие ему небесное, арапником отходил. Рыцарь на этой кобыле должен был на турнир ехать, пришлось новую покупать.
– Правильно сделал, что отходил! – хохотнул Зар-ко. – Ты же вместо того, чтобы конюшню стеречь, ухажера Курдулы ловил! Скажи спасибо, что я всех лошадей не скрал.
– Ухажера-то поймал? – поинтересовался я. Весела жизнь была у Курдулы с Томасом, есть чего вспомнить!
– Поймал, как не поймать, – рыкнул Томас. – Когда поймал, так его отходил – вспомнить приятно! Мне хоть разорвись было – тут конокрад кобылу воровать хочет, а там хахаль, – пожаловался старик.
Зарко склонился к луке седла, с легким смешком пробормотал что-то по-цыгански. Я понял лишь одно слово – «хохавэса».
– Почему врет? – заинтересовался я.
– А врет он, что ухажера поймал! – сообщил цыган. – Ни кобылу не устерег, ни хахаля, да еще и арапника отведал.
– Зарко, а ты с тем хахалем не в доле ли
