— Не хочу никуда, — проворчала я, отжимая длиннющую косу, которой следовало одарить не любимую героиню, а заклятого врага.
— Ты не заболела? — забеспокоилась соседка.
— Нет.
— Я должна тебя осмотреть. Покажи горло.
— Не нужно ме… А-а-а!
Милашка Мэг превратилась в злобную фурию и с силой наступила мне на ногу, а, пока я орала, успела заглянуть в рот.
— Горло розоватое. Нос заложен. Глаза слезятся.
— Нога же болит! — сквозь зубы объяснила происхождение слез.
— Вот, — целительница подняла палец. — Еще и нога болит. Немедленно в постель!
— Ты ее залила!
— Так высуши. А я пока скажу Сибил, что ты заболела, и мы никуда не пойдем. Не можем же мы тебя бросить?
Для девицы, волнующейся о здоровье подруги, сказано это было слишком радостно.
— Стоять! — крикнула я до того, как Мэг успела выскочить за дверь. — Почему это я заболела?
Соседка закатила глаза:
— Ты не слышала, что я сказала про отбор? Это же отбор на последнюю оставшуюся роль, роль призрака. И Сибил она не достанется так же, как не досталась роль принцессы, фрейлины, девушки с овечкой и дамы номер три в сцене карнавала.
Сознание раздвоилось: я твердо помнила, что не писала этого, а Элизабет не менее твердо знала, что Сибил с детства бредит сценой. Конечно, родители не позволили бы ей опуститься до актерства, но студенческий театр — это другое, играть там не зазорно и даже престижно… Было бы, если бы Сибил хоть раз дали роль.
— Она снова провалится, — тараторила Мэг, и Элси с ней соглашалась. — Снова замкнется в себе. Будет носить то жуткое платье. Нужно сделать все, чтобы этого избежать… Тебе же под силу поболеть вечерок ради подруги? Вид у тебя и впрямь нездоровый. Может, действительно простудилась?
— Хуже. Влюбилась.
Зачем я это сказала, и я ли это сказала — навсегда останется для меня секретом.
— Ты чудо! — обрадовалась целительница. — Это намного лучше! Это… Это правда?!
Я потупилась.
— О, боги! — Мэг прижала ладони к щекам. — Тебе лучше прилечь. Я позову Сибил.
— Но…
— В постель! — она сердито топнула ногой.
Доктор сказал, в морг — значит, в морг. Даже интересно, что сейчас будет.
Подруги — еще одна моя фантазия. В реальности я их не имела. Светлана, с которой мы общались со школы и, казалось, даже дружили, была моей свидетельницей на свадьбе и потерялась после моего развода. Или это я потерялась, сведя общение к редким телефонным разговорам. С Леной, бывшей однокашницей, я худо-бедно поддерживала отношения, но близкой подругой она мне не стала. По-настоящему близких, любимых и незаменимых у меня не было. Это радовало в какой-то мере: никто не лез в душу, не учил жить. Но и просто поговорить было не с кем. Или просто помолчать…
Вот и узнаю, что за существа лучшие подруги и стоит ли заводить их в реальной жизни. Но сначала — высушить постель.
Элси решила бы эту проблему щелчком пальцев. Только я не Элси. Мэйтин говорил, что я смогу использовать ее способности, но не объяснил, как это сделать. А память Элизабет не давала подсказок. Она хранила видение сверкающих нитей — потоков силы, пронизывающих все вокруг. Вместе с Элси я помнила зыбкое сияние, излучаемое людьми, заметное в магическом зрении. Помнила яркие вспышки боевых заклинаний и мягкое свечение вспомогательных чар; холод, которым веяло от вернувшихся с практики некромантов, и тепло, сопровождавшее плетения целителей. Помнила, как я-Элизабет вхожу в поток, пропускаю его через себя, и сила растекается по телу…
Я помнила все, но не могла ничего.
С минуту поводила рукой над постелью и, не найдя иного выхода, перевернула подушку сухой стороной вверх. Сменила сорочку, вытерла волосы, улеглась в кровать и закуталась в одеяло.
Лежать пришлось долго. Наконец хлопнула ведущая в общий коридор дверь, послышались шаги в прихожей, а запах шоколада заставил вспомнить, что за день я съела лишь тарелку постного супа.
— Раз мы не пошли в столовую, поужинаем тут, — вошедшая первой Мэг взгромоздила на стол поднос, на котором стояли чашки с горячим шоколадом и наполненная мороженым вазочка.
— Но, если у тебя нет аппетита, мы поймем, — добавила Сибил.
Увлеченная ношей Мэг, я и не глянула на вошедшую за целительницей девушку. Но память Элси еще при первом упоминании подруги-провидицы нарисовала полный портрет: полудетское личико, щуплая фигурка, белокурые локоны. Сибил выглядела девочкой-подростком, этаким невинным ангелочком. Однако водку на травах ангелочек настаивал со знанием дела и потреблял собственный продукт вполне взрослыми дозами.
— Есть у меня аппетит! — выкрикнула я, вскакивая на кровати и протягивая руки за чашкой.
— Я же говорила, что это стереотипы, — с превосходством глядя на провидицу, выдала Мэг. — И спала она как убитая.
Это они, наверное, симптомы влюбленности обсуждали: не ест, не спит… Что там еще?
— А покой ты потеряла? — с надеждой спросила Сибил.
— Она вообще знает, что это? — прежде меня ответила соседка. — Элси и покой — вещи несовместимые.
С наслаждением отпив немного шоколада, я пожала плечами. Девушки переглянулись, придвинули стулья к моей кровати и сели, прихватив свои чашки.
— Кто он? — с места в карьер взяла Мэг.
— Нельзя так, — укорила ее Сибил. — Это тайна ее сердца.
— Чушь, — отмахнулась целительница. Посмотрела на меня вприщур. — Что? Тайна?
— Угу, — закивала я. — Тайна.
— Тайна сердца, — со значением поправила провидица. — Элси поделится ею, когда будет готова.
Мечта, а не подруги! Ужин ради меня пропустили, шоколадом напоили, с расспросами не пристают…
Сибил резко подалась ко мне:
— Ну что? Уже готова?
— Нет.
Провидица откинулась на спинку стула. Ровно на три секунды.
— А теперь?
— Нет.
— Он хотя бы не оборотень? — спросила Мэг.
Я помотала головой.
— И не эльф? — поинтересовалась Сибил.
— Нет, — уверила я, поняв, куда они клонят. —
