Оборотень оказался быстрее моих мыслей. Он поймал меня у самой земли, но на ноги не поставил, а бережно уложил на снег и навис надо мной так, что его волосы, к слову, не такие уж длинные почти касались моего лица. Если бы не холод, мгновенно расползшийся по спине, было бы даже романтично…
— Зачем ты так, Элси?
— Как?
— Не понимаешь?
— Нет.
Рысь покачал головой:
— Не ври, я же просил. Давай поговорим начистоту, Элизабет Аштон?
— Давай. Только подними меня, пожалуйста.
— Ты мне нравишься и так. Собственно, это я и хотел сказать: ты мне нравишься.
— Рысь…
— Тш-ш-ш, — его пальцы коснулись моих губ. — Позволь закончить. Ты мне нравишься. Ты красивая, веселая, неглупая. Чудаковатая, но зато с тобой не скучно. А когда ты вчера меня поцеловала… м-м-м…
Его голос завораживал. Дыхание обжигало кожу. Я чувствовала, что еще немного — и совсем растаю, и даже не возмутилась заявлению, будто бы это я его поцеловала, когда он сам на меня вчера накинулся…
— Ты замечательная, Элси. Но еще такая маленькая.
— Что?!
Оттолкнув оборотня, я вскочила с земли.
Рысь негромко рассмеялся. Поднялся, отряхнулся от снега. Фыркнул, сдувая упавшую на лицо прядь.
— Кое в чем вам не мешало бы повзрослеть, мисс Аштон. Например, понять, что не нужно прятаться от меня из-за одного поцелуя.
— Я просто…
— Это и правда просто, Элси. Вчера мне показалось, что что-то может получиться. У нас с тобой.
— Нет. Рысь, прости, ты тоже мне нравишься, но… я тебя не люблю.
— И я тебя, — беспечно сообщил он. — Иногда люди просто нравятся друг другу. Они встречаются. Проводят вместе время, гуляют, разговаривают. Целуются тоже. А потом бывает и любовь до гроба, и свадьба со всеми вытекающими. Или нет.
Он втолковывал мне все это, как ребенку, и я не знала, радоваться мне или обижаться. Вот уж не ожидала, что, если парень сказал, что хочет поговорить начистоту, он именно это и будет делать.
— Можно было попробовать, — Рысь наклонился, чтобы собрать выроненные мной книги. — Но ты и сама запутаешься, и меня запутаешь, а мне это не нужно. Поэтому не бегай от меня больше. Если хочешь, останемся друзьями. Нет — я пойму.
Очередное доказательство, что я попала отнюдь не в мир любовного фэнтези. Ни одну приличную героиню не отшил бы лучший друг, обязанный сохнуть по ней до финала, где ему, может быть, перепадет внезапное счастье с какой-нибудь статисткой.
Но разве нам с Элси нужен отвлекающий фактор в виде обаятельного оборотня? Этак на милорда Райхона ни времени не останется, ни, возможно, желания.
— Будем друзьями, — поддавшись эмоциям, я кинулась парню на шею, крепко обняла и поцеловала в щеку.
От неожиданности он чуть не уронил только что собранные книги.
— Не делай так, — выговорил одними губами. — Иначе я забуду все, что сейчас сказал.
Я успокоенно вздохнула: вот теперь понятно, что у нас совершенно нормальные отношения.
— Тебе еще интересно, как Кинкин раздобыл схему полигона? — остановил меня Рысь, когда я уже хотела идти.
— Конечно! Ты узнал?
— Есть зацепка. За ужином расскажу.
В приемной пришлось подождать: у милорда Райхона была посетительница. Секретарь сообщил мне об этом без обычного недовольства и пренебрежительных усмешек, а после вперился невидящим взглядом в бумаги. Приболел, что ли?
К счастью, любоваться его кислой физиономией пришлось недолго. И пяти минут не прошло, как из кабинета ректора вышла женщина. Невзрачная, не первой молодости, с худым бледным лицом и тусклыми глазами, она была мне откуда-то знакома, но я не успела вспомнить, где ее встречала: увидела Оливера, и все остальное отошло на задний план.
— Здравствуйте, Элизабет. Располагайтесь, где вам будет удобно, — встретив меня в дверях, ректор широким жестом обвел кабинет. — Я вернусь через минуту.
А одеколон у него сегодня другой. Пока мы стояли рядом, я успела почувствовать теплый запах дерева и кожи, дразнящие цитрусовые нотки и ветивер. И костюм скорее выходной, нежели рабочий: серо-стальной сюртук, жилет и брюки на полтона темнее, белоснежная рубашка с высоким воротником с отворотами и накрахмаленный галстук-платок.
Не к встрече же со мной он так готовился? Тогда с кем?
Я отогнала ненужные мысли и оглядела кабинет. Выбрала диванчик под окном. Оливеру придется или придвинуть кресло, нарушив интерьер, или сесть рядом со мной.
Проходя мимо стола, я заметила на нем картонные карточки, показавшиеся знакомыми. Такими же знакомыми, как побывавшая тут до меня женщина.
Формуляры из библиотеки! А недавняя посетительница — та дама, что выдавала мне книги о драконах и спрятала карточку с именем Чарли Лоста. Теперь эта карточка вместе с десятком других лежала на столе ректора.
Я бегло просмотрела все. Книги только из восьмой секции, мифология, магические существа, история магии. Ни Мартина Кинкина, ни других пропавших студентов среди читателей не значилось, зато еще в трех формулярах встретилось имя доктора Грина.
Дверь приоткрылась, и я едва успела отбежать к облюбованному для предстоящего разговора диванчику. Для Оливера это выглядело так, словно я вскочила при его появлении.
— Сидите-сидите, — улыбнулся он благожелательно. — Как прошел первый день с леди Пенелопой?
— Хорошо. Спасибо, что поспособствовали моему переводу.
— Не за что. Одна из первых задач академии — помочь начинающим магам с выбором специальности. Не всем это удается с первого раза.
«Я не сделал ничего, что выходило бы за рамки моих обязанностей», — как бы подчеркивал он. В сочетании с безупречным костюмом, выбритым до глянца подбородком и чувственным ароматом его парфюма такой тон наводил на нерадостные мысли. Мало того, что я ему не нужна, так у него еще и есть кто-то, ради кого он так расфуфырился!
— Вы хотели что-то сказать, мисс Аштон?
Да! Женись на мне!
