От красоты и величия этого места должно было дух захватывать, но не в моем нынешнем настроении. Даже картины из жизни богов, которая недавно так меня интересовала, рассматривать не хотелось. Я лишь отметила, что юный атлет в зеленой тоге, неизменно возглавлявший компании небожителей, ни капли не похож на знакомого мне мальчишку, и присела на одну из скамеек перед алтарем.
Тихо. Почти пусто. Лишь двое служителей рядом с курильницей, да с десяток прихожан разбрелось по залу.
— Илси! — окликнул кто-то.
Обернувшись, увидела идущего ко мне эльфа. На нем была обычная одежда, никаких длиннополых платьев и развевающихся плащей: строгое черное пальто, серый шарф, брюки, ботинки. Белые волосы аккуратно зачесаны назад и собраны на затылке в хвост. Но все же эльф: прозрачные глаза, острые уши и рисунок шрамами на щеках.
— Здравствуй, Илси.
Я выдавила улыбку, с которой положено встречать друзей:
— Здравствуй, Грайнвилль.
— Не ожидал встретить тебя здесь, — на языке людей он говорил чисто, а акцент появлялся, скорее, из-за необычного звучания его голоса, высокого и певучего.
— Сама не ожидала, что приду, — призналась я. — А ты часто тут бываешь?
— Да. В храме хорошо думается. Иногда прихожу сюда почитать.
— А это можно?
— Читать в храме? — Грайнвилль улыбнулся, и мне показалось, что рисунок на его лице поплыл, изменив форму. — Вряд ли богам есть до этого дело. И вообще до нас.
— Есть, — сказала я, вспомнив Мэйтина, круглосуточно отвечающего на звонки-молитвы.
Эльф, не подозревавший за Элизабет подобной убежденности, удивленно повел белесой бровью.
— Извини, если оскорбил твои чувства, — произнес церемонно.
— Просто я верю, что мы им не безразличны.
— У тебя что-то случилось?
— С чего ты взял? — я непроизвольно коснулась щеки, убеждаясь, что слезы уже высохли.
— Люди редко вспоминают о богах, когда у них все хорошо.
Однако, логика. И не возразишь.
— Грайнвилль, ты веришь, что цель оправдывает средства?
— Зависит от того, что это за цель.
— Спасение мира, например.
— Тогда верю, — сказал он не раздумывая.
— И можно пойти на все что угодно? На подлость? Предательство? Убийство?
— Можно.
— А жить потом как?
— Можно не жить.
Да, логика. Нужно запомнить на будущее: никогда не обращаться за советом к эльфам.
— Ты спасла мир, Илси? — спросил он серьезно.
— Да. От еще одного боевого мага, — я попыталась свести разговор к шутке. — Перевелась на целительство.
— Я уже знаю. Хорошее решение.
— Надеюсь.
— Думаю, ты не способна на убийство.
— Угу, — промычала я. — Поэтому и перевелась.
— Я не об этом. Об убийстве ради спасения мира. Ты не смогла бы.
«Что же тогда ты сделала?» — будто бы спрашивал он.
— Я давно хотела спросить: зачем эльфы учатся в академии? — если ему позволено без предупреждения менять тему, то и мне можно попробовать. — Ваша магия принципиально отличается от нашей, и я не думаю, что преподаватели-люди могут вас чему-то научить. Зачем тогда?
Мне вовсе не было это интересно. Не сейчас. В мыслях был Оливер. И Камилла. Вдруг она до сих пор в подвале?..
— Согласно седьмому пункту одиннадцатого параграфа мирного договора, заключенного между нашими народами в одна тысяча пятьдесят восьмом году, не достигшие возраста первой зрелости эльфы имеют право на обучение в учебных учреждениях Арлонского королевства наравне с людьми, — без запинки выдал длинноухий. — Под этот же пункт подпадают магические учебные учреждения всех степеней.
Не удивилась бы, если бы он полный текст договора процитировал, но это ровным счетом ничего не объясняло.
— Я не говорю, что вам нельзя тут учиться. Но зачем? И чему?
— Есть ряд общеобразовательных курсов. История, религиоведение, эстетические направления…
— Мистические существа?
— Почему ты спросила? — в напевном голосе почудились новые нотки: словно журчащий по камням ручеек зарокотал, наткнувшись на внезапную преграду.
— Я готовлю доклад о драконах. Думала, вдруг у тебя есть какие-то конспекты.
— Мы не изучаем драконов. Мы достаточно знаем о них.
На этом разговор заглох. Мы сидели рядом и молчали. Эльф задумался о чем-то. Я страдала и пыталась подсунуть грызшей меня совести кость в виде всеблагой глобальной цели. Совесть воротила от кости морду и, выпустив кошачьи коготки, скреблась по сердцу.
В конце концов я не выдержала. Попрощалась с Грайнвиллем, вышла из храма, свернула с главной дороги на одну из боковых аллеек и припустила бегом…
Дверь в подвал была открыта, и двое старшекурсников заносили в хранилище стеклянный короб с мумифицированной головой рептилии. «Василиск реликтовый», — значилось на табличке, и я понадеялась, что эта голова — не все, что удалось спасти от того василиска, которого Элси отправила под окна к ректору.
Убедившись, что Камилла не проведет ночь взаперти, я еще час бродила в сгущавшихся сумерках между учебными корпусами, пока не вспомнила, что мы с Норвудом договаривались увидеться за ужином.
ГЛАВА 10
Рысь ждал меня у столовой. Увидев, схватил за руку и потянул внутрь:
— Пойдем скорее, пока она не ушла.
— Кто?
— Подружка Мартина, как раз с архитектурного, — он протащил меня через зал и остановился рядом с одной из поддерживавших крышу колонн. — Вон она.
За столиком, на который он кивнул, ужинали две девушки.
— Блондинка? — уточнила я.
— В том-то и дело, что нет.
— Точно? — голова была занята другим, но выбор Мартина, парня во всех смыслах видного, меня удивил. Девочка была некрасивая и невзрачная: обвисшие волосы мышиного цвета, бледное личико с бесцветными бровями, длинный нос. Она ужасно сутулилась и почти не поднимала глаз от тарелки.
— Думаю, у Кинкина к ней один интерес был, — шепнул мне на ухо Рысь.
— Полигон?
