— Ага. В общежитии говорят, что Мартин еще с одной девицей крутил, и вроде как архитекторше об этом донесли. Что, если она ему неправильную схему подсунула? А там ловушка была, неисправный портал или еще что-нибудь?
Я с сомнением посмотрела на девушку. Такая не то что ловушку — скандал не устроит. Да и не вязалась версия Норвуда с остальными исчезновениями.
— Я бы все равно проверил, — не сдавался он.
— Полиция разберется. Ты же оставил схему в комнате?
Рысь прикусил губу, запустил руку под куртку и, быстро оглядевшись, показал мне уголок чертежа. Один к одному: где сама не напорчу, друзья помогут!
— Дай сюда, — я выдернула у оборотня схему и спрятала в сумочку. — Придумаю что-нибудь.
Должна придумать.
Потому что наворотила я уже достаточно, пора исправлять, пока не поздно.
Начать решила с драконов.
В детстве так загадывала: если пройду по бордюру от подъезда до гаражей, ни разу не оступившись, — напишу контрольную на отлично. Сейчас то же самое, только наоборот: сдам доклад и больше не оступлюсь.
Глупо, но все равно ничем другим ночью я заняться не смогла бы, и, пока Мэг переодевалась ко сну, разложила на столе книги.
— Недолго посижу, — пообещала я соседке, понимая, что у меня вряд ли получится сегодня уснуть.
Не из-за драконов, естественно. Даже не из-за Оливера и Камиллы Из-за себя. Грайнвилль неправ: неважно, какая у тебя цель. Существует черта, которую не стоит переступать, — переход тут только в одну сторону.
Я листала учебники, выписывала цитаты, но мысли раз за разом возвращали меня в коттеджный поселок.
К трем часам худо-бедно набросала план.
К четырем поняла, что литературы, рекомендованной мисс Милс, недостаточно. Книг было много, но их авторы писали, по сути, одно и то же, только разными словами. А мне хотелось знать и другие мнения. Не знаю зачем, но хотелось… Ровно до пяти утра.
В пять тридцать я все же разделась и легла в постель.
В шесть встала и накапала себе пустырника.
В шесть десять снова полезла в шкафчик соседки и отхлебнула прямо из бутылки спиртовой настойки.
В семь уже стояла у закрытой двери главного корпуса.
Дура, конечно. Но, если выбирать между дурой и сволочью, я за первый вариант. Он мне привычнее.
Оливер появился, когда я еще не успела ни замерзнуть, ни пожалеть о своем решении.
— Доброе утро, мисс Аштон. Не ожидал встретить вас здесь в выходной.
Выходной. Я и забыла. Получается, он мог вообще не прийти.
— Доброе утро, — пролепетала я. — Вчера я не забрала свое пальто… другое… И мне нужно с вами поговорить.
— Пойдемте.
Он провел меня в свой кабинет. В приемной повесил на вешалку плащ и взял у меня пальто, которое я еле расстегнула — так дрожали пальцы.
— Так о чем вы хотели поговорить? — спросил, устроившись на рабочем месте.
— Хотела… признаться… — приходилось выдавливать из себя каждое слово. — Вчера я слышала, как вы… назначили встречу мисс Сол-Дариен, и… — Я собралась с силами и выпалила на одном дыхании: — Это я подложила розу и записку на ее крыльцо.
— Ясно, — я ожидала громов и молний, но ректор и бровью не повел. — Мисс Сол-Дариен в подвале, как я понимаю, тоже заперли вы?
Он знает? Знал еще вчера? Или только что догадался?
После бессонной ночи голова работать отказывалась. Перед затуманенным взором вспыхнуло на миг окошко с предупреждением: «Приложение „Мозг“ выполнило недопустимую операцию и будет закрыто» — и тотчас погасло.
— Буду признателен, если вы объясните, зачем это сделали, — не повышая голоса, потребовал ректор.
— Затем, что… я не хотела, чтобы вы встречались. Вы мне нравитесь. Я говорила…
— Помню, — растянул Оливер, очевидно, вспоминая не столько мое признание, сколько предшествующую ему ночь и «серенаду» в исполнении экспонатов бестиария. — Скажите, Элизабет, раз уж я вам нравлюсь, что вы обо мне думаете? В общем.
— Вы… — я запнулась, почувствовав, как кровь прилила к щекам. — Вы красивый. И умный. Сильный… в смысле, маг… И настоящий джентльмен…
— Это все?
Я кивнула, не смея поднять глаз.
— То есть, — в ровном голосе звякнул металл, — идиотом вы меня не считаете? Спасибо, а то я уж волновался. Потому что ваши ухищрения рассчитаны как раз на идиота.
— Я сказала правду.
— Я говорю не о том, что вы сказали, а о том, что вы сделали. Какой реакции вы от меня ждали? Как я должен был поступить, прочитав ту записку?
— Уйти.
— Уйти, — повторил он. — И не возвращаться? И даже не задуматься, отчего мисс Сол-Дариен, женщина пунктуальная и аккуратная, опаздывает на встречу, которую сама назначила, в то время как у нее на крыльце выложены для свободного прочтения любовные послания? Вы точно не считаете меня идиотом?
Нет, милорд, вас — нет.
— Я раскаиваюсь в своем поступке, — прошептала я пристыженно. — И готова понести любое наказание.
— Чтобы назначить вам наказание, пришлось бы придумать вам преступление. Уставом академии не предусмотрены взыскания для студентов за вмешательство в личную жизнь преподавателей. Так что придется учесть ваше искреннее раскаяние и поверить обещанию не делать больше ничего подобного. Вы же обещаете?
— Да, — прошептала я. Каждое слово Оливера, полное ледяного презрения, неподъемным грузом падало на плечи. Он еще говорить не закончил, а я уже чувствовала себя полностью раздавленной.
— Это все, что я хотел услышать, мисс Аштон. А теперь, — он брезгливо отмахнулся, словно сгонял со стола муху, — идите.
Идти хотелось только на пруд. Найти полынью и утопиться. Но я не дошла даже до приемной. Остановилась в дверях и обернулась.
— Мне… не приходить в понедельник?
— Можете не приходить, — холодно разрешил ректор. — И готовиться к отчислению. Это академия магии, тут учатся только маги.
— Но как…
— Как и договаривались. В понедельник после полудня. И пока вы не вбили себе в голову очередную глупость, поясню. Я буду заниматься вами не из-за
