— Нет, все правильно, но я вдруг подумала, что, если помню старую версию реальности, должна помнить и исчезнувшего библиотекаря, — проговорила я неуверенно. — А я не помню. Значит, я либо помню не все, либо этот человек не исчез, а… Если он изменил свою судьбу — это ведь не то же, что исчез, да? И я о нем забыла. Или никогда и не знала. Потому что его… не было?
Как же сложно с этими искажениями! Что было? Чего не было? Но библиотекарь подходит. Библиотека подходит. Мы гадали, где могли пересекаться пропавшие, — почему бы не в восьмой секции, где хранятся книги о драконах?
— Сомневаюсь, что библиотекарь организовал бы такое, — леди Райс скептически поморщилась.
— Отчего же? — впервые с начала совещания подал голос Гриффит. — Все наши библиотекари — маги той или иной квалификации. А многие идут на эту работу именно затем, чтобы эту квалификацию повысить. Я сам в бытность аспирантом подрабатывал в книгохранилище. Имел неограниченный доступ к литературе и достаточно времени для ее изучения.
Слова правоведа, с одной стороны, подтверждали мою догадку. С другой — я уже набросала в уме портрет подозреваемого, исходя из сформировавшейся еще в детстве уверенности, что библиотекари рождаются уже тетками «за сорок» или занудными стариками, а нашему ничто не мешало быть молодым аспирантом. Или аспиранткой. Или магистром любого пола и возраста, не сумевшим в свое время устроиться по специальности.
— Мог библиотекарь, мог, — поддержал Брок. — Помню, я еще студентом был, работала в секции некролибрики одна дамочка. Так она без всяких научных степеней, только книжек начитавшись, половину нашего кладбища подняла. Горе у нее приключилось, супруг со студенткой роман закрутил. Вот и разошлась в гневе… библиотекарша… А нас, все старшие курсы с преподавателями, погост упокаивать отправили.
Старый некромант с ностальгической улыбкой провел по лысому черепу растопыренными пальцами, будто хотел взъерошить оставшуюся в прошлом шевелюру, и умолк, ожидая, что скажут другие.
— Думали мы о таком, — Крейг на миг сфокусировал на мне взгляд. — Один мой стажер несколько дней в восьмой секции провел, выяснял, хранятся ли там книги об интересующих нас ритуалах. Талантливый юноша, на такие дела у него прямо-таки нюх.
Знаю я этого юношу. Судя по тому, как полицейский вновь взглянул на меня, точно знаю. И ведь ни словом не обмолвился, стажер хвостатый!
— Леди Райс, — обратился инспектор к целительнице, — вы помните книги, которые передали четыре года назад в дар библиотеке?
— Конечно. Если вас интересует, у меня есть полный список. Там были редкие издания.
— «Истоки волшебства», например.
— «Истоки волшебства», — кивнула леди Пенелопа. — Едва ли не первые печатные книги по истории магии. Отпечатаны в единственном экземпляре в трех томах.
— В трех, — согласился Крейг. — Если верить библиотечной описи. А если верить Эдриану Кроншайскому, в своих трудах ссылавшемуся на «Истоки», — в четырех.
— Эдриан Кроншайский? — переспросила я в воцарившейся тишине. — Тот самый, что написал «Драконий век»?
— Тот самый, что в позапрошлом столетии преподавал в нашей академии историю мистических существ и попутно проводил изыскания по этой теме, — дополнил милорд Райхон. — Очевидно, он имел доступ к личной библиотеке тогдашнего главы академии, где и ознакомился с четырехтомником, как теперь оказалось. Реальность меняется не сразу, но, если мы ничего не предпримем, в скором времени изменения коснутся и книг Кроншайского, и «Истоки волшебства» навсегда превратятся в трехтомник. Тогда как в четвертом томе, подозреваю, содержатся инструкции по проведению нужного нам ритуала.
— Ненужного нам ритуала, — прогудел Гриффит. — Совсем это нам не нужно. Искажения реальности, одно меняет все… Убивать за такое. Просто брать и убивать.
Произнес он это негромко, размеренно, но у меня мурашки поползли по спине. О чем думал этот человек? Не о том ли, что в прежней реальности, возможно, не произошло несчастного случая, изуродовавшего его и лишившего его сына слуха? Или что-то хорошее, чего он теперь не помнит, навсегда осталось там?
— Да, искажения реальности влекут за собой изменения помимо тех, ради которых был проведен ритуал, — подтвердил ректор. — И лучшее, что можно сделать, — вернуть историю в ее естественное русло.
Другие люди, успешные, счастливые, никогда и ничего не терявшие, могли не согласиться с ним в том, что касалось обратных изменений. Они боялись бы за свое настоящее, которое, быть может, являлось следствием искаженного прошлого. У тех, кто сидел за столом, таких сомнений не было.
— Первое, чем мы должны озаботиться, — строжайшая секретность, — продолжал Оливер. — Если у злоумышленника есть возможность влиять на скорость изменений, не будем давать ему повод это сделать. Второе: сбор информации. Все, что нам известно о магии драконов… Мисс Милс, этот вопрос должны курировать вы. Профессор Брок вам поможет. Мистера Гриффита я хотел бы попросить…
— Да? — правовед поднял голову.
— Для записей мисс Аштон нужен носитель с долгосрочной защитой. Вам ведь известна технология оформления законодательных документов? Что-то, что невозможно испортить или подделать.
— Пергамент из человеческой кожи подошел бы, — без намека на шутку произнес Гриффит, коснувшись обожженного лица. — Но можно оформить в виде «золотой грамоты». Раньше так скреплялись вассальные клятвы. Пергамент обычный… обработать специальным раствором. Писать кровью…
— Чьей? — спросил Оливер.
— В идеале — самого писца. — Гриффит смерил меня оценивающим взглядом. — Но мисс Аштон быстро испишется. Поэтому моей, вашей — любого, кому не жаль отдать полпинты для общего блага. Ритуал, последствия которого мы хотим обратить, тоже проводился на крови. Возможно, у нас получится создать противовес и замедлить изменения. Листы пергамента сшить в книгу — и под замок. Мисс Аштон лучше тоже под замок…
— Я не хочу под замок! — выкрикнула я испуганно.
— Не будем излишне усердствовать с осторожностью, — едва заметно улыбнулся мне ректор.
— Как знаете, — обронил правовед. Прикрыл здоровый глаз ладонью, а стеклянным продолжал таращиться на нас. — На изготовление такой книги понадобится время. Неделя-две… Потом еще писать… Найти бы мерзавца — быстрее было бы.
— Убить? — уточнил Брок. — Обычно незавершенное заклинание разрушается, если устранить создавшего его мага.
— Книга, — прошептала я одними губами, перехватив взгляд Оливера.
Ректор кивнул.
— Наказание преступнику определит суд, — произнес он. — А нейтрализовать последствия ритуала, как мы полагаем, можно,
