Не хватало только, чтобы они проникли сюда.
– Черт бы вас побрал, – прорычала она и бросилась к дверям.
Они были заперты. Она сжала в зубах нож и всем своим весом налегла на засов. Двери святилища приоткрылись, и внутрь ввалился человек. Он рухнул на колени на каменный пол и вполголоса забормотал:
– Ренса тав, ренса тав.
Лайла с силой захлопнула дверь и взяла нож обратно в руку. Обернулась, готовая к драке, но он так и стоял на коленях, склонив голову, и бормотал извинения, глядя в пол.
– Напрасно я пришел.
– Может быть, – не стала спорить Лайла. – Но раз уж пришел, оставайся.
Услышав ее голос, незваный гость вскинул голову. Капюшон свалился, открыв узкое лицо с огромными глазами, не тронутыми безумием.
Ее нож скользнул в ножны.
– Ленос?
На нее изумленно уставился второй помощник со «Шпиля».
– Бард?
Лайла думала, что Ленос в ужасе отшатнется – он всегда обращался с ней, как с открытым огнем, который может опалить, если подойдешь слишком близко. Но сейчас у него на лице застыла маска ужаса. Ужаса пополам с благодарностью. Он облегченно вздохнул и даже не отпрянул, когда она поставила его на ноги, хоть и смотрел на ее руки с осторожностью.
– Тас ира… – пробормотал он.
«Твой глаз».
– Ночь выдалась долгая… – вздохнула Лайла, посмотрела на свет, лившийся из окна, и поправилась: – Точнее, день. А как ты узнал, что я здесь?
– А я и не знал, – ответил он, нервно подергивая головой. – Зазвонили колокола, и я подумал, может, кто-нибудь из жрецов…
– Прости, что разочаровала.
– Что с капитаном?
Лайла промедлила с ответом. Она не видела Алукарда с тех пор, как начертила кровью метку ему на лбу… Но прежде, чем она успела хоть что-то сказать, в дверь снова застучали. Лайла и Ленос вздрогнули.
– Впустите меня, – послышался новый голос.
– Ты был один? – шепотом спросила Лайла.
Ленос кивнул.
– Впустите меня, – канючил голос, на удивление ровный.
Лайла и Ленос отступили на шаг. Дверь была прочная, засов надежный, и святилище наверняка заговорено против темной магии. Но она не знала, долго ли все это продержится без жрецов.
– Пойдем, – сказала Лайла. Память у нее была хорошая, как у всякой воровки, и перед глазами во всех подробностях разворачивалась карта Тирена: коридоры, кельи, кабинет. Ленос шел за ней по пятам, шевеля губами – беззвучно шептал что-то вроде молитвы.
На корабле он всегда был известен как верующий, читал молитвы при первых признаках плохой погоды, в начале и в конце каждого путешествия. Она понятия не имела, кому или чему он молится. Остальная команда относилась к нему снисходительно, но никто не придавал его странностям большого значения. Лайла полагала, что магия для здешних жителей – все равно что Бог для христиан, а она-то в Бога никогда не верила. Если он и есть, то вряд ли у него найдется время протягивать руку помощи каждому кораблю. Глупая мысль.
И все-таки…
– Ленос, – медленно произнесла она. – Почему ты цел и невредим?
Он оглядел себя, как будто не был в этом полностью уверен. Потом достал из-под рубашки талисман. При виде него Лайла онемела: символ на передней грани сильно выцвел, но в нем угадывались те же округлые края, что и в печати на черном камне, и при взгляде на этот знак в ней возникло знакомое ощущение тепла и холода. В самой середине талисмана, в бусинке из стекла, алела капля крови.
– Это мне досталось от бабушки, – пояснил он. – Она была…
– Антари, – закончила за него Лайла.
Он кивнул.
– Магия не передается по наследству, – сказал он, – поэтому мне от ее силы никогда не было никакой выгоды. – Он посмотрел на амулет. – До этих пор. – Стук продолжался, но сюда доносился уже не так громко. – Эта подвеска должна была достаться моему старшему брату Танику, но он не захотел ее брать, сказал, это никчемная безделушка. Вот она и перешла ко мне.
– Наверное, боги магии почему-то предпочли тебя, – сказала Лайла.
– Наверное, – подтвердил Ленос скорее себе самому.
Лайла свернула во второй коридор налево и очутилась у дверей библиотеки. Они были закрыты.
– Да, – произнесла Лайла. – Ты либо счастливчик, либо блаженный. Выбирай.
– А что бы выбрала ты? – криво улыбнулся Ленос.
Лайла приложила ухо к дереву, прислушалась. Никаких признаков жизни.
– Я? – Она толкнула дверь. – Я бы выбрала быть умной.
За дверью открылись длинные ряды столов. На них лежали еще раскрытые книги, их страницы шелестели на сквозняке.
В глубине библиотеки, за последним рядом полок, она нашла кабинет Тирена. На столе громоздилась высокая груда свитков. Вдоль стен стояли чернильницы и книги. Один из шкафов был открыт, и все полки в нем были полны стеклянными банками.
– Следи за дверью, – велела она и пробежала пальцами по длинным рядам настоек и трав. Прищурившись, вгляделась в названия: этикетки были написаны арнезийской скорописью, которую она еще не умела читать. Понюхала одну из склянок – кажется, пахнет маслом. Зажала горлышко пальцем и опрокинула.
– Тигр, о тигр, светло горящий… – запела она про себя, призывая силу, скрытую в венах, обнажая ее, как стальной клинок. Щелкнула пальцами – и в руке вспыхнул язычок пламени. В его трепещущем свете Лайла вчиталась в список заказанных вещей и принялась за дело.
* * *– Кажется, готово. – Она закинула за плечо брезентовый мешок. Из него, грозя рассыпаться, торчали свитки, внутри позвякивали флаконы, бутылочки с кровью и чернилами, травы, песок и другие вещи, названия которых ей ничего не говорили. В добавление к списку Тирена она прихватила склянку с надписью «сладкий сон» и крошечную ампулу с пометкой «чай ясновидца», но оставила еще много интересного, удивляясь собственной скромности.
Ленос стоял у двери, прижав ладонь к дереву, и она не знала, то ли ему нужна поддержка, то ли он просто прислушивается, как моряки к приближающемуся шторму – не на слух, а ощупью.
– Кто-то еще стучит, – тихо сказал он. – И теперь их, кажется, стало больше.
А это значит, что они не могут выйти той же дорогой, какой пришли, иначе быть беде. Лайла вышла в зал, оглядела бесчисленные коридоры, вызвала в памяти карту, жалея, что не дала себе труд изучить ее подробнее. Она щелкнула пальцами. На ладони ожил огонек. Лайла затаила дыхание. Огонек успокоился, потом слегка затрепетал. Лайла выбрала путь вслед за сквозняком, Ленос шагал за ней по пятам.
У них за спиной громыхнуло – что-то свалилось с высокой полки.
Лайла обернулась, пламя вспыхнуло ярче и осветило разбившийся каменный шар на полу.
Лайла сжалась, готовая к драке, но удар так и не обрушился. Лишь блеснули в темноте знакомые аметистовые глаза.
– Эса?
К ней,
