Ее глаза расширились – похоже, она тоже это видела.
– Фух, – выдохнул Алукард, пожирая взглядом линии силы. – Значит, вот что имела в виду Маризо.
– Что там такое? – спросила Джаста, лишенная магического зрения.
Келл выпрямился. Нити силы звенели у него под кожей, как струны. Он хотел испытать их – и потянул часть магии Лайлы на себя, не руками, а волей. Ощущение было такое, что он пьет чистый свет, теплый, пьянящий и удивительно яркий. Келл чувствовал себя едва ли не всемогущим. Может быть, так воспринимает их мир Осарон? Может, именно это значит – ощущать свою непобедимость?
Лайла чуть покачнулась, теряя равновесие.
– Это мое, – сказала она и потянула силу обратно на себя. Магия откатилась от Келла так же быстро, как только что нахлынула – причем не только та часть, что принадлежала Лайле, но и собственная магия Келла. На краткий пугающий миг мир потемнел перед глазами. Он качнулся и упал на палубу, ударившись коленями и ладонями. Неподалеку Лайла издала короткий крик – наполовину испуганный, наполовину восторженный – ей удалось овладеть силой Келла.
– Лайла, – попробовал выговорить он, но голос не хотел слушаться. Ветер срывал слова с губ, палуба раскачивалась, ужасное ощущение слабости напоминало беспомощность распятого на железной раме, во власти заколдованного ошейника. Тело дрожало, в глазах темнело, и сквозь пятна темноты он с трудом разглядел, как Лайла сводит ладони и без малейшего усилия, одной улыбкой, вызывает вокруг себя огненную арку.
– Лайла, хватит, – выдохнул он, но она, похоже, не слышала. Взгляд ее стал пустым, отсутствующим, а внимание сосредоточилось на ало-золотом огне, который поднимался все выше и пылал все ярче, угрожая поджечь деревянный корабль, поднимаясь до самых парусов. Кто-то закричал. Келл попробовал встать – и не смог. Ладони его горели, но ему не хватало сил сорвать кольцо с пальца. Оно словно приварилось к коже магией, связавшей его со своим двойником.
И тут внезапно – так же внезапно, как наплыв магии Лайлы и как утрата собственной силы – его накрыло новой волной. Магия забурлила у него в венах. Она исходила не от Лайлы, которая замерла в пылающем центре собственного мира и казалась поглощенной происходящим с ней самой. Сила пришла из третьего источника, жесткая и холодная, но такая же яркая. Зрение Келла обрело прежнюю четкость – и он увидел… Холланда. Холланда с третьим кольцом на пальце, заполняющего пространство между ними притоком свежей магии.
Сила Келла стремительно вернулась, как воздух, ворвавшийся в измученные легкие. Белый антари оттягивал на себя магию Лайлы нить за нитью, и пламя в ее руках по мере этого угасало. Сила снова равномерно распределялась между магами, воздух вокруг Холланда трепетал язычками украденного пламени.
Лайла заморгала, словно проснулась от глубокого сна. Она в изумлении сняла кольцо с пальца и едва не упала от внезапного отлива силы. Как только кольцо было снято, оно тут же истаяло, обратившись перед этим в полоску серебристого тумана.
Когда Лайла оборвала связь, линии магии дрогнули и соединились между Келлом и Холландом, света стало на сегмент меньше. Келл снова попробовал снять кольцо – и снова не смог. Только когда Холланд снял его двойника, чары перестали действовать, и кольцо легко соскользнуло с пальца Келла, упало и покатилось по палубе, пока Алукард не остановил его носком сапога.
Наступило молчание.
Лайла тяжело опиралась о борт, доски палубы под ней слегка обуглились. Холланд одной рукой держался за мачту, чтобы сохранить равновесие. Келл дрожал, борясь с тошнотой.
– Что за чертовщина? – выдохнула Лайла, – Что это было?
Гастра тихо присвистнул, Алукард наклонился и поднял кольцо.
– Я бы сказал, эта штука стоит трех лет, – сказал он.
– Каких трех лет? – спросила Лайла, с трудом выпрямляясь. Келл посмотрел на капитана, но тот отвечать не собирался.
– Без обид, Бард, – продолжал он, трогая носком сапога опаленный круг на палубе, где стояла Лайла. – Но твои бы способности да в мирных целях…
В голове Келла тяжело пульсировала кровь, и он не сразу понял, что Холланд тоже что-то говорит.
– Вот так мы это и сделаем, – тихо проговорил белый антари, и его зеленый глаз лихорадочно сверкнул.
– Сделаем что? – не поняла Лайла.
– Вот так мы и поймаем Осарона, – лицо Холланда исказилось в странной гримасе. Келл подумал, что это, должно быть, улыбка. – Так мы победим.
VIРай сидел в седле, обозревая улицы Лондона, ища на них признаки жизни.
Улицы были безмолвными, город казался пустым.
За последний час принцу не встретилось ни единого выжившего. Да и вообще почти никого не встретилось. Проклятые, похожие на собственные тени, попрятались по домам, оставив за собой только сгустки мерцающего тумана и черную гниль, которая расползалась по всему городу.
Рай посмотрел на теневой дворец – как нефтяное пятно на поверхности реки – и на краткий миг страстно захотел пришпорить коня, промчаться по ледяному мосту к воротам отвратительной обители тьмы. Силой проложить себе путь и взглянуть в лицо королю теней.
Но Келл велел ему ждать. «У меня есть план», сказал он. «Доверься мне», сказал он.
И Рай доверился.
И повернул коня прочь от темного замка.
– Ваше высочество, – окликнул его стражник, ожидавший на дороге.
– Нашел еще кого-нибудь? – спросил Рай – и сердце его сжалось, когда тот отрицательно покачал головой.
Обратно они ехали в молчании, единственным звуком был стук копыт их коней по пустынной мостовой.
«Все не так», – говорила интуиция принца.
Они доехали до дворцовой площади, и принц пустил коня медленным шагом. На ступенях дворца стояла девушка с букетом цветов в руках. Это были зимние розы с белыми, как иней, лепестками. Принц приблизился, и девушка преклонила перед ним колени, возлагая букет на ступени. В обычный зимний день это был бы совершенно нормальный приветственный жест, радостное приветствие простолюдинки своему принцу – подарок, знак почтения… Да только сегодняшний день не был обычным, и приветственное подношение на фоне опустевших улиц и колдовского тумана выглядело неуместно и дико.
– Мас варес? – спросил стражник, придержав стремя, пока Рай спешивался.
«Все не так», – предупреждало принца его сердце.
– Отведи лошадей на конюшню и сам ступай внутрь, – приказал он – и пошел к дворцовым вратам пешком. С каждым шагом он все яснее видел темноту, растекавшуюся от букета на ступенях и проникавшую вглубь белого мрамора.
Девушка не поднимала лица, пока он не подошел совсем близко. Тогда она вскинула подбородок, и он увидел в ее глазах клубы тумана, а на висках – вздувшиеся черные вены, полные проклятия короля теней.
Рай дрогнул, но не отступил.
– Все имеет свой расцвет и свой
