– Упрям, как всегда, – старик покачал головой – но не стал ни спорить, ни медлить. Развернувшись, так что белые одежды закружились вокруг него, Тирен подозвал троих жрецов, и поспешил вместе с ними прочь. Рай бросился за ними.
– Тирен! – крикнул он, и жрец чуть замедлил шаг, но не остановился. – О чем говорил мой отец?
– Дела короля касаются только короля.
Рай обогнал жреца и преградил ему путь.
– Как наследный принц я имею право знать, что он делает.
Авен эссен сощурился, потом щелкнул пальцами – и Рая просто отшвырнуло в сторону. Тирен и его помощники прошли мимо, только мелькнули белые одежды. Принц потер ладонью грудь.
– Не стойте как истукан, принц Рай, – крикнул ему Тирен, – если можете принять участие в общем спасении!
Рай стряхнул наваждение и поспешил за жрецами.
Тирен провел свою группу сначала в караульную, потом – в фехтовальный зал. Оружие, доспехи и тренировочные снаряды были отодвинуты к стенам, а посредине стоял простой деревянный стол, заваленный свитками, заставленный чернильницами и пустыми флаконами из-под зелий. В низком сосуде поблескивало что-то, похожее на мерцающую пыль.
Даже сейчас, когда стены дворца трещали под натиском штурмующих, в фехтовальном зале не прекращалась работа – два жреца трудились над чем-то, чертя на каменном полу символы, которых принц не мог прочитать.
– Время пришло, – сказал Тирен и сбросил верхнюю мантию.
– Авен эссен, – один из трудившихся над символами жрецов взглянул снизу вверх. – Последние печати еще не…
– Ждать больше нельзя, – прервал его Тирен, расстегивая воротник и манжеты нижней белой туники. – Если я шевельнусь – или умру – чары разрушатся. Не позвольте этому произойти, пока держится заклятие Осарона.
Все происходило слишком быстро. У Рая голова шла кругом.
– Тирен, пожалуйста…
Старый жрец обернулся и поднес к лицу принца свои иссохшие ладони. Рай замер. Несмотря на все это безумие, от Тирена по-прежнему исходила волна спокойствия.
– Если дворец падет, быстро уезжай из города.
Рай нахмурился, борясь с волной магического покоя.
– Я не собираюсь бежать.
Усталая улыбка коснулась губ старика.
– Вот правильный ответ, мас варес.
С этими словами Тирен убрал ладони, и волна покоя схлынула. Страх и паника снова забурлили в крови Рая, и когда Тирен переступил черту, очерчивающую круг заклятия, принц с трудом поборол желание вцепиться в одежду жреца и оттащить его назад.
– Напомни своему отцу, – сказал авен эссен, – что даже короли созданы из плоти и крови.
После чего он опустился на колени в центре круга, и Рай был вынужден отступить, чтобы дать пятерым жрецам начать работу. Движения их были уверенными и спокойными, будто дворец не угрожал вот-вот обрушиться им на головы.
Один взял сосуд с зачарованным песком и стал посыпать им линию круга. Трое других заняли свои места, последний протянул Раю горящую свечу и объяснил, что нужно делать.
Рай охранял хрупкий язычок пламени, как будто это была сама жизнь, пока пятеро жрецов соединили ладони и с опущенными головами начали чтение заклинания на языке, на котором Рай не умел говорить. Тирен закрыл глаза, губы его двигались в такт заклинанию, которое вскоре начало резонировать от каменных стен, наполняя зал, подобно дыму.
Где-то за стенами дворца шептал другой голос, его слова просачивались сквозь трещины в магической защите: «Впустите меня».
Рай преклонил колени, как ему велели жрецы, и коснулся свечой песчаной полосы по границе круга.
«Впустите меня».
Чтение заклинания продолжалось, но песчаный контур вдруг вспыхнул, как фитиль. Губы Тирена перестали шевелиться. Он глубоко вдохнул – и начал медленно выдыхать, опустошая легкие, пока огонь без пламени бежал по кругу, оставляя за собой полоску выжженной золы.
«Впустите меня», рокотал голос извне, отражаясь от стен, пока выгорали остатки песка – и остатки воздуха покидали легкие авен эссена.
Рай ждал, что Тирен снова вдохнет.
Но он не вдохнул.
Коленопреклоненная фигура авен эссена качнулась вбок, и другие жрецы подхватили его, не давая упасть. Они осторожно положили своего главу на каменный пол внутри круга, как тело, готовое к погребению – подсунув под голову подушечку, скрестив ему руки на груди. Один жрец взял свечу у Рая и поместил ее между пальцев Тирена.
Дрожащее пламя внезапно стало ровным и больше не колебалось.
Все в зале затаили дыхание. Стены дворца содрогнулись в последний раз – и замерли.
Крики за стенами, удары людских тел и оружия – все затихло, и тяжкое безмолвие накрыло город, словно одеяло.
Чары подействовали.
VII– Дайте мне кольцо, – сказал Холланд.
Лайла вскинула бровь. Это была не просьба и не предложение, а требование. И учитывая тот факт, что человек, предъявлявший это требование, большую часть путешествия провел в цепях и в трюме, оно показалось ей довольно наглым.
Алукард, который всё еще держал кольцо, хотел отказать – но Холланд сощурился и щелкнул пальцами, и кольцо само вылетело из руки капитана. Лайла попробовала перехватить его, но Келл удержал ее за руку, и магическая штучка спокойно приземлилась на раскрытую ладонь Холланда.
Он взял ее двумя пальцами и провернул.
– Почему мы ему это позволяем? – сердито спросила Лайла, выдергивая свою руку из руки Келла.
– Как почему? – отозвался Холланд, бросая в ее сторону отделившуюся копию кольца. Та ловко подхватила его. Вторая копия полетела в сторону Келла. – Потому что я – сильнейший.
Келл закатил глаза.
– Хочешь помериться силами? – прорычала Лайла.
Холланд задумчиво рассматривал свое кольцо.
– Мисс Бард, существует некоторая разница между магическим потенциалом и силой. Знаете, какая? Умение контролировать.
Гнев Лайлы вспыхнул, как серная спичка: не только потому, что она ненавидела Холланда и его ехидные намеки, но и потому, что понимала его правоту. Ее грубая сила была велика, но… оставалась грубой. Необузданной. Дикой.
Она знала, что Холланд прав, но пальцы так и чесались от желания выхватить нож.
Холланд вздохнул.
– Ваше недоверие – дополнительная причина позволить мне это сделать.
– Это как? – нахмурилась Лайла.
– Кольцо-оригинал – это якорь, – объяснил тот, надевая его на большой палец. – И в этом качестве оно соединяется со своими копиями, а не наоборот.
Лайла все равно не понимала. И это чувство ее раздражало. Сильнее, пожалуй, ее раздражало только выражение глаз Холланда – насмешливый взгляд того, кто отлично понимает, что она запуталась.
– Эти кольца связывают воедино потоки нашей силы, – медленно продолжал тот. – Но вы, те, у кого на пальцах копии, могут оборвать связь, когда захотят, в то время как я не могу остановить заклинание и остаюсь к нему прикованным.
На губах Лайлы вспыхнула жестокая улыбка. Она щелкнула языком.
– Звучит отлично. Держать тебя прикованным – хорошая идея…
Она не договорила – Холланд одним прыжком оказался рядом с ней, и его пальцы сомкнулись у нее на горле. Рука Лайлы нашарила и выхватила нож. Келл в отчаянии воздел руки, Джаста крикнула, чтобы никто не смел проливать кровь у нее на корабле, и ее клинок тоже сверкнул в воздухе, остановившись у горла
