Она почувствовала взгляд капитанши и обернулась.
– Новый глаз, – сообщила та, – тебе весьма идет.
Лайла отсалютовала ей стаканом.
– Ваше здоровье.
Джаста поставила свой напиток и хлопнула ладонями по столу.
– Садись ко мне. Сыграем.
Лайла пробежала взглядом по столешнице – на нем валялись отдельные карты, оставшиеся с прошлой игры. На другой половине стола сгрудились пустые стаканы.
– И что случилось с вашим прошлым противником?
– Он проиграл, – пожала плечами Джаста.
Лайла усмехнулась.
– Думаю, я воздержусь.
Джаста хмыкнула.
– Отказываешься играть, потому что знаешь, что продуешь.
– Нет, на слабо меня не возьмешь.
– Токк, Бард, может, ты вовсе не пират? Просто притворяешься, как Алукард, носишь маскарадный костюм, который тебе не подходит. Может, на самом деле ты не из морских вовсе, а из лондонских?
Улыбка Лайлы стала жесткой.
– Я из тех, кого сама выберу.
– Думаю, ты не пират, а воровка.
– Вор крадет на суше, а пират – на море. Вот и вся разница. В последнее время я краду и там, и там.
– Это не настоящее различие, – объяснила Джаста. – Настоящая разница – это тарнал. – Лайла не знала этого слова, и капитанша это, похоже, поняла и, задумавшись на несколько секунд, перевела на английский: – Бесстрашие.
Глаза Лайлы сузились. Она не знала, что Джаста говорит на чем-нибудь, кроме арнезийского. Хотя, конечно, моряки нахватываются слов из разных языков – словечко здесь, словечко там – как монетки разных стран, которые лежат в кармане и ждут, когда они пригодятся.
– Понимаешь, – продолжала Джаста, вырезая ножом что-то на столе, – вор играет, только если уверен в выигрыше. А пират будет играть, даже если знает, что проиграет.
Лайла допила свою порцию и перекинула ногу через скамью. Тело ей плохо повиновалось, словно налитое свинцом. Она уронила руки на стол, в свете светильника блеснуло серебряное кольцо.
– Ладно, Джаста. Давай сыграем.
Играть предлагалось в санкт.
– Кто проиграл – тот выпивает, – объяснила Джаста, раздавая карты. Они тихо шлепались о стол черно-золотыми рубашками вверх. Лайла взяла свои карты и просмотрела их без особого внимания. Она достаточно хорошо знала правила, чтобы понимать – они нужны скорее чтобы ловко жульничать, чем чтобы ловко играть.
– Скажи-ка, – спросила капитанша, разглядывая свои карты, – чего ты хочешь?
– Слишком общий вопрос.
– Зато простой. Если не знаешь ответа, значит, не знаешь себя.
Лайла подумала пару секунд и пошла с двух карт. Призрак и королева.
– Свободы, – ответила она. – А ты?
– Я? – усмехнулась Джаста. – Я хочу выиграть.
И покрыла ее карты парой святых.
Лайла выругалась. Джаста хищно улыбнулась.
– Пей.
* * *«Как нам узнать, когда явится Сарус?..» – мурлыкала Лайла себе под нос, пробираясь по узкому кораблику и то и дело хватаясь руками за борта и перегородки.
Слишком поздно она вспомнила совет Алукарда: «Никогда не тягайся с ней, кто кого перепьет… И не дерись на шпагах… И вообще не спорь… Всё равно проиграешь».
Палуба уходила из-под ног. Или, может, это саму Лайлу так шатало. Черт. Она, конечно, была хрупкого сложения, но пить умела, и никогда в жизни она еще не бывала так пьяна – просто в хлам.
Кое-как она добралась до своей каюты. Там сидел Келл, согнувшись над передатчиком, и изучал надписи на его гранях.
– П-привет, красавчик, – выговорила она, двумя руками хватаясь за косяк.
Келл поднял взгляд, улыбаясь – но улыбка его почти сразу увяла.
– Ты пьяна, – он окинул ее оценивающим взглядом. – И к тому же босиком.
– Твоя наблюдательность выше всяких похвал, – сообщила Лайла, глядя на собственные босые ноги. – А сапоги я потеряла.
– Как это возможно – потерять сапоги?
– Я их проиграла. И поэтому потеряла навеки.
– Кому проиграла? – вставая, спросил Келл.
– Джасте, – Лайла тихонько икнула.
Келл вздохнул.
– Сиди здесь и жди меня. – Он протиснулся мимо нее в дверь, слегка придержав ее рукой за талию, но прикосновение было, к сожалению, слишком недолгим. Лайла кое-как доковыляла до койки и рухнула в нее. По дороге прихватила со столика передатчик и подняла к свету, чтобы получше разглядеть. Острие, которым заканчивался цилиндр, было таким острым, что впору порезаться, и она осторожно вращала передатчик между пальцами, стараясь разглядеть начертанные на нем письмена.
«Росин», – было написано на одной грани.
«Кейсон» – на другой.
Лайла, нахмурившись, повторяла непонятные слова, когда на пороге опять появился Келл.
– Отдавай – и бери, – перевел он, бросая на пол ее сапоги.
Лайла рывком села в кровати, поморщившись от дурноты.
– Как ты умудрился их забрать?
– Просто объяснил ей, что твои сапоги ей не пригодятся, не по размеру. И отдал ей взамен свои.
Лайла глянула вниз, на босые ноги Келла, и неудержимо расхохоталась. Келл склонился над ней и попробовал зажать ей рот ладонью, приговаривая: «Ты перебудишь весь корабль» – призрачный шепот, едва заметное колебание воздуха, и Лайла снова откинулась на койку, увлекая его за собой.
– Черт возьми, Лайла! – Он едва увернулся, чтобы не приложиться головой об стену. Эта кровать не предназначалась для двоих. – Сколько же ты выпила?
Смех оставил Лайлу так же быстро, как и начался.
– Я не привыкла пить в компании, – пожаловалась она. Так странно слышать собственный голос как бы со стороны, когда вроде бы и не собиралась говорить вслух. Слова выскакивали изо рта сами собой. – Всегда заботилась, чтобы меня не застали врасплох.
– А сейчас расслабилась?
Кривая усмешка.
– Я в порядке. Хочешь, померяемся силами?
Он навис над ней и опустился ниже, так что его волосы коснулись ее лба.
– Ты уверена, что хочешь этого?
Вдруг что-то за окном отвлекло его внимание.
– Там корабль.
Лайла повернула голову.
– Как ты его разглядел? Темно ведь.
– Он горит, – нахмурился Келл.
Лайла взвилась с постели, пол закачался под ее босыми ногами. Она сжала кулаки, чтобы ногти вонзились в ладони, надеясь, что боль прояснит голову. С остальным справится опасность.
– Что это значит? – в спину ей спросил Келл, но она уже бежала прочь, перепрыгивая через ступени, и через секунду была на палубе.
– Алукард! – услышал он ее яростный зов снаружи.
Ответом ей была тишина, длившаяся краткое ужасное мгновение, за которое она успела подумать, что опоздала. Но на палубе не было мертвых тел, а потом из кают высыпали ее товарищи. Капитан в полной готовности, Гастра, все еще нянчивший в ладонях птичье яичко, сонный Ленос, потирающий глаза и такой напряженный, как будто его разбудили после кошмара. Наконец с нижней палубы появился и Келл, все еще босой, на ходу запахивающий плащ.
Вдалеке догорал корабль, красные и золотые всполохи отражались в ночной воде.
Алукард резко остановился, глядя на пламя.
– Санкт, – пробормотал он.
– Мас авен… – начал было Ленос.
И вдруг замолчал, издав странный звук, что-то вроде икоты, и Лайла обернулась как раз вовремя, чтобы разглядеть шипастое лезвие, торчащее у него из груди. А потом он покачнулся и упал на бок, а на борт «Призрака» хлынули «Морские змеи».
IIIМногие месяцы Келл в одиночку тренировался в Цистерне под королевским дворцом, так что кровь и
