— У тебя определенно есть дар оказываться не в том месте не в то время, — сообщил Бродар Кейн с широкой улыбкой.
Протянув юноше руку, старый варвар поднял его на ноги.
— Нам бы лучше отправиться дальше, — произнес он. — Пока этому мертвому божеству не пришло в голову еще что- нибудь.
— Я догоню, — сказал Коул, — дайте мне минутку.
Саша задержалась, намереваясь подождать его, но Даварус движением руки предложил ей присоединиться к остальным. Подойдя к озеру, он уставился в глубину вод.
Опустив руку, Коул неспешно расстегнул штаны.
— Ома, так? Спасибо за упражнение. Мне это было нужно. А вот и тебе кое–что.
Он извлек член и помочился с таким удовлетворением, какого не испытывал за всю жизнь.
На следующий день они добрались до окраины хребта Дьявола. Демоны им больше не попадались, но предгорья устилали гниющие трупы волков, медведей и иных животных, обитавших в горах. На некоторых путники видели раны, нанесенные демонами, очевидно, и послужившие причиной смерти. Другие животные пали жертвами голода. Повсюду царила гнетущая тишина, не было слышно птичьего щебета.
При виде лежавших вдали чудовищных горных вершин Даварус Коул ощутил, что душа у него ушла в пятки.
— Нам нужно на них взбираться? — спросил он с тоской. — Может, стоить подождать «Искатель»?
Подошел Бродар Кейн и встал рядом с Коулом. Казалось, он прихрамывает, но старательно скрывает это.
Услыхав, как колотится сердце старого воина, Коул почувствовал себя неловко из–за своих жалоб.
— Я бы не прочь передохнуть, — объявил он, в большей степени ради Кейна, чем для себя.
В конце концов, он — на тридцать лет моложе.
Наклонившись, Кейн помассировал колени.
— В моем возрасте они уже не столь гибкие, — проворчал он.
— Возраст, — эхом отозвался Айзек. Он поднял взгляд к хребту Дьявола. — Моя раса никогда не узнает проклятия старения. Боюсь, среди нас есть такие, кто подчас забывает, что вы должны испытывать.
Служительница Белой Госпожи перехватила неземной взгляд фехда глазами мертвыми, как старая кость.
— В бессмертии — свои недостатки.
— Возможно, для тех, кто его похитил, — ответил Айзек. — Люди рождаются, чтобы умереть. Только богам было суждено существовать вечно. Богам — и фехдам.
Через несколько минут они снова пустились в дорогу. Путники взбирались по бесплодным холмам, таившимся в тени исполинских гор, местность все время повышалась.
— Хребет Дьявола, — задумчиво произнес Коул.
Он пнул камень, и тот поскакал вниз по склону холма, вызвав изрядный гул. Джерек метнул в него сердитый взгляд, но Коул не обратил внимания на воина, пребывавшего в дурном настроении.
— А что такое дьявол, вообще говоря?
— В Прежние Времена дьявол был олицетворением греха, — ответил Айзек.
— Он существовал на самом деле? — спросил Коул.
Юноша находил, что Айзек раздражал его куда меньше, когда не пытался поразить всех и каждого своими бесчисленными талантами.
Айзек пожал плечами.
— Мои предки считали, что это метафора. Возможно, им нужно было верить сильнее. Возможно, дьявол стоял за событиями, которые положили конец нашей эпохе.
Джерек фыркнул.
— Мужчина берет на себя ответственность за собственные промахи, — проворчал Волк. — Он не возлагает вину на других.
Айзек умолк, погрузившись в свои мысли.
Когда они проходили под одним особенно высоким хребтом, Саша что–то заметила вверху.
— Там — вход в пещеру, — сообщила она, указывая пальцем.
Джерек принюхался.
— Чую дым, — проскрежетал он. — Какой–то придурок готовит.
Они стали замечать на земле маленькие предметы. Нагнувшись, Коул подобрал один из них, и оказалось, что это — кость пальца. Над ними витала смерть, он ее ощущал.
— Думаю, следует проверить, что к чему, — прорычал Волк.
Он стал озираться в поисках пути наверх, к входу в пещеру.
Служительница Белой Госпожи неожиданно запрыгнула на скалу и принялась взбираться по почти вертикальной стене. В считаные мгновения она достигла узкого выступа прямо перед пещерой и, скользнув внутрь, исчезла из виду.
Даварус внимательно осмотрел поверхность скалистой стены. В ней были небольшие выбоины, возможно, достаточные, чтобы упереться ногой. Сцепив руки, он хрустнул пальцами и повернулся к остальным.
— Не знаю, как вы, но я — не в настроении дожидаться, — заявил он.
Саша покачала головой, но он не обратил на нее внимания. Собравшись с духом, юноша стал взбираться по скале, используя каждый подходящий дюйм поверхности, чтобы подтянуться. Одолев около двух третей расстояния, он подумал, что на сей раз, должно быть, импульсивность взяла над ним верх, но тут, к счастью, он вовремя заметил подходящую опору для руки. Чуть не соскользнув вниз, Коул вцепился в нее, еще немного, и он переполз через гребень скалы.
Потом он встал там, тяжело дыша, и обратил взгляд к подножию гор. Посмотрев вниз, на остальных, юноша не удержался от торжествующей улыбки.
— Кто следующий? — крикнул он им.
Даварус сомневался, что кто–либо из оставшихся внизу его спутников сможет осилить этот подъем, за исключением Айзека.
— Вот болван, — пробормотал Джерек.
Сплюнув, Волк отправился другим путем, Кейн и остальные последовали за ним. Коул ощутил укол вины за то, что выставил напоказ свою юность и атлетизм перед добрым старым воином, но он устал оттого, что люди его недооценивают.
Развернувшись, он вошел в пещеру. Чем дальше он безмолвно пробирался по извилистому проходу, тем гуще становился дым. Внезапно чья–то рука сжала его плечо, и он чуть не подпрыгнул от неожиданности. Даварус считал себе мастером по части маскировки, но оказалось, он брел там возле Нерожденной, совершенно ее не замечая. Она прижала фарфоровый палец к бескровным губам и указала на представшее перед ними зрелище. Быть может, Коулу почудилось, но он заметил смятение во взгляде ее мертвых глаз.
Вокруг огромного котла, возвышавшегося над горевшей охапкой дров, от которой шел густой дым, стояли шестеро в плащах с капюшонами. Они шептали что–то на странном языке, неизвестном Коулу. Подобравшись поближе, он увидел за котлом несколько больших клеток, набитых мужчинами, женщинами и детьми. Когда Даварус разглядел возле котла груду человеческих костей и учуял тошнотворно–приторный запах горящей плоти, до него дошло, что именно готовили люди в плащах — последователи культа. Его обуяла ярость.
Коул бросился на ближайшего адепта культа и всадил Проклятие Мага ему в спину. Ощутив прилив жизненной силы, он отшвырнул тело в сторону, и оно рухнуло головой в котел. Оттуда выплеснулась кипящая вода, ошпарив Коула, но, не обращая внимания на боль, он повернулся к другому мужчине. У того соскользнул капюшон, показав старое–престарое лицо, покрытое сажей, и грязную спутанную седую бороду с застрявшими в ней прутиками и листьями. Старик что–то пробормотал, и невидимая сила подняла Коула в воздух и отшвырнула назад. Пребольно шмякнувшись оземь, юноша с недоверием уставился на Проклятие Мага. Кинжалу почему–то не удалось защитить его от магии адепта культа.
Перед его взглядом мелькнуло размытое белое пятно, и Нерожденная, прыгнув на спину старику,
