Кейн понурил голову.
— Возможно.
— Надеюсь, — продолжила Рана, — что если мы справимся, и принц Исчезнувших проявит к нам милосердие, будущее станут определять люди, подобные Брэндвину Младшему, а не Бродару Кейну. Интересно, что ждет тебя и таких, как ты. Где будет твое место в мире, в котором твое мастерство более не важно.
— В прошлом, — пробормотал Кейн. — Которому мы принадлежим.
Путники наконец достигли вершины. Отдышавшись, они собрались вместе и стали осматривать долину, лежавшую внизу. Перед ними был крутой склон, черная скала, лишенная малейших признаков жизни, резко уходила вниз, в глубокую котловину, которую наглухо заволокло туманом, наводившим ужас. Ядовитые испарения пронизывали жуткие огни и разряды темной энергии. Временами снизу поднимались зловеще вытянутые пузыри какого–то чужеродного вещества, они лопались с гигантскими вспышками тошнотворно–зеленого цвета.
— Ты хочешь, чтобы мы спустились в эту задницу? — проскрежетал Джерек.
— То, что вы видите, — лишь призрак реальности, к которой принадлежит Безымянное, — объяснил Айзек. — Он не причинит нам вреда. Сам разлом — глубоко–глубоко под землей. Когда демоны проходят сквозь него, они выползают на поверхность. Где–то под этим туманом ожидает Герольд.
— Как мы убьем его? — спросила Рана. — Нас с сестрами было двенадцать, могущественный круг по любым стандартам, и даже мы не смогли уничтожить этого демона, когда он напал на Сердечный Камень.
Айзек посмотрел на каждого из своих спутников поочередно.
— Вы — самые грозные люди в здешних землях, — провозгласил он. — Величайший из смертных чародеев, самая могущественная чародейка севера, носитель божественной сущности мертвого бога, девушка, обладающая способностями моей расы, и два воина, которые вместе преодолели все препятствия, что встретились на их пути. Грозный отряд, члены которого объединены судьбой, связаны вместе Структурой. Отряд, который не отступит перед лицом лорда демонов.
— Оставь эту возвышенную трепотню, — рявкнул Волк, которому последнее высказывание Айзека явно показалось чрезмерно напыщенным. — Как мы убьем ублюдка?
Исчезнувшего отнюдь не смутила вспышка Джерека.
— Магией. Мечом, топором и луком. Его чешуйчатая шкура прочна, как кольчуга, но ее можно пронзить. Его можно победить. Следуйте за мной и смотрите в оба — кто знает, что там ждет впереди.
Они начали спуск, Кейн пробирался по растрескавшейся скале медленно, чтобы не упасть и не разбить колени, и так уже невыносимо болевшие. Лица его спутников отражали попеременно то тревогу, то решимость. На полпути вниз Танатес поскользнулся, и Кейну пришлось схватить слепого мага за руку, чтобы не дать ему рухнуть на дно долины.
— Думаю, ты мог бы изрядно облегчить себе путь, обернувшись вороном, — заметил он.
— Возможно, — отозвался Танатес. — Но я хочу приберечь магию для Герольда.
Кейн в ответ кивнул. Танатес казался ему стоящим парнем для чародея, и при других обстоятельствах он, наверное, с удовольствием познакомился бы с ним поближе. Но было ясно, что у Танатеса на уме только одно — брошенный им всем вызов.
— По крайней мере, ты сможешь упорхнуть, если дела пойдут плохо, — полушутя сказал Кейн.
Танатес покачал головой.
— Король–чародей Далашры не бросает товарищей, — решительно возразил он.
Часом позже они добрались до дна долины. Земля здесь была так же безжизненна, как и скалы над ними. Поверхность испускала жутковатый зеленый свет — такой же, как они видели на горизонте к северу от холмов Демонических Огней.
— А что, если Герольда здесь нет? — проворчал Бродар, обращаясь Айзеку.
— Герольд должен оставаться на месте, когда Безымянное попытается перебраться сюда, — объяснил Айзек. — Герольд — его связь с этим миром. С этой реальностью.
— А если мы убьем его, связь оборвется?
Айзек кивнул.
— Как только Герольд будет уничтожен, больше ни один демон не сможет пройти в этот мир.
— А как с теми, которые уже здесь?
Исчезнувший пожал плечами.
— Мы будем разбираться с ними но старинке.
Кейн крепче обхватил меч. В груди опять заболело, он испытывал острое и неприятное ощущение, словно какая–то невидимая рука выворачивала его изнутри. Его тошнило. Ему нужно было отлить. Во рту появилась горечь, и он понял, что нужно выпить воды. С учетом всех обстоятельств он жаждал начала сражения — только так он мог забыть о своих хворях и болячках и сосредоточиться на единственном, что у него хорошо получалось.
Он увидел, что Рана наблюдает за ним. Чародейка знала правду. Она знала ее с самого начала.
«Я — убийца. Жнец, а не сеятель. Не принес в мир ничего хорошего».
Да ведь это ложь, внезапно осознал он. Он принес в мир Магнара. И он принес любовь к Мхайре, которая, в свой черед, сделала его лучше, чем он мог быть. Он в долгу перед ней, и потому нечего тут себя жалеть. Он должен сделать лучшее, на что способен в оставшееся ему время. Бродар улыбнулся Ране, которую, казалось, озадачила эта внезапная перемена в нем.
По мере того как они углублялись в долину, интенсивность зеленого свечения нарастала. Странный туман над ними продолжал бурлить, его то и дело озаряли вспышки разрядов энергии. Стало невозможно понять, день сейчас или ночь. Однажды им попался навстречу демон — с ним быстро покончили двуручный меч Кейна и топоры Джерека. Когда они приблизились к озерцу багрянистой воды, перед Коулом внезапно раскрылась в земле яма, из которой брызнуло тошнотворнозеленое сияние. Юноша с воплем отскочил назад, а мгновением позже оттуда появилась пара когтистых ног, которые впились в землю, и затем из разлома в мир людей вылез мерцающий демон.
Айзек был быстр, как ртуть, его ручная пушка отправила пулю в центральный глаз демона с грохотом, который эхом прокатился по всей долине. Лапы демона соскользнули с края ямы, и он рухнул назад, в разлом, исчезнув из виду.
Кейн подошел к трещине и осторожно посмотрел вниз. Дыра показалась ему бездонной.
— Берегись, — предупредил Айзек. — Ты же не хочешь свалиться в царство Безымянного. Подозреваю, это будет куда хуже смерти.
Они продолжили путь. Ощущение тревоги нарастало, туман над головами буйствовал вовсю. Они едва не напоролись на гигантский рой летающих демонов, которых увидели впервые в развалинах Сторожевой Цитадели, но успели спрятаться за выступом скалы, испещренной прожилками того самого блестящего вещества, осколки которого падали с неба и взрезали землю во время странной бури предыдущей ночью.
Когда в конце концов им начало казаться, что идти дальше невозможно, Саша остановилась и подняла руку к глазам, прикрыв их от свечения, которое лилось со всех сторон. Кейн снова услышал странное пощелкивание. Похоже, оно раздавалось из Сашиной головы. Даварус Коул уставился на нее, за злостью в его взгляде таилась сильная, жуткая боль.
Кейн видел что–то подобное в
