— Ты винишь людей за то, что они тебя боятся, Рам Джас? Насколько я знаю, тебе хватит трех пальцев сосчитать своих друзей, разве нет? — спросил Гленвуд, подбрасывая ветки в огонь — он пытался хоть немного согреть свое ноющее тело после долгого дневного перехода.
Наемный убийца нахмурился и отхлебнул большой глоток вина.
— Меня просто не понимают.
— Нет, совсем не из–за этого, — парировал Гленвуд. — И не начинай заливать, какой ты бедняжка, ты вертишь людьми как хочешь… и мной в том числе.
Рам Джас вгляделся в наступающие сумерки, будто пытаясь сквозь деревья найти ориентиры на местности.
— Я не имел в виду… ну, не всегда. — Смуглый кирин казался не таким сдержанным, как обычно, и, похоже, этим вечером решил напиться. — Можно я кое–что тебе расскажу, Кейл? — спросил он, не поднимая взгляд от полупустой бутылки вина.
— Конечно, — ответил Гленвуд. — А мы подружились?
— Нет, нет, ни в коем случае. Просто мне не с кем поболтать. Из трех друзей, про которых ты говорил, один уже мертв, один застрял в Канарне, а еще один… гарцует где–то на землях раненов.
Мошенник знал Бромви и Аль–Хасима, но был уверен, что они оба живы.
— Кто умер? — спросил он.
— Большой тупой фьорланец по имени Магнус.
Гленвуд покачал головой.
— Никогда его не встречал. Что ты хотел мне рассказать?
Рам Джас прикрыл глаза и, казалось, погрузился во что–то вроде меланхолии.
— Я хотел рассказать тебе, зачем я все это делаю, — устало произнес он.
— Что делаешь? Усложняешь мне жизнь? — Вопрос прозвучал более язвительно, чем ожидалось.
— Да ну тебя, Кейл. Я не про тебя говорю… и не про себя. Забудь. — Рам Джас разозлился и ссутулился, обхватив бутылку вина, как ребенок, прижимающий к себе любимую игрушку. — Просто расскажи мне про Арнон.
— Что ты хочешь узнать? — огрызнулся Кейл, снова выплеснув ненужную злость. — Он доверху набит священниками, и там не любят киринов.
— Кто сейчас у власти? — угрюмо спросил Рам Джас между глотками вина.
Гленвуд уже несколько лет не появлялся в Ро Арноне и совсем не был по нему экспертом. Город церковников, известный также как Город Черных Шпилей, традиционно являлся резиденцией высшего духовенства трех церковных орденов.
— Три лорда, — ответил он загадочно. — Один Золотой, один Красный, еще один — Пурпурный… хотя я уверен, что кардинала Мобиуса сейчас нет в резиденции. Остаются генерал Красных рыцарей и Золотой кардинал. — Он на секунду задумался. — Думаю, генерала зовут Малаки Фрит. И я понятия не имею, кто сейчас главный у Золотых священников.
Рам Джас пересел на свою походную постель. Над горизонтом виднелся только краешек солнца, и основным источником света становилось пламя костра, возле которого они сидели на укромной лесной поляне. Гленвуд рассчитал, что уже следующим утром им удастся увидеть стены города, и начал обдумывать планы, как тайно пробраться в Ро Арнон, затем найти Пурпурного священника, которому можно будет выдать Рам Джаса. Разумеется, со своим спутником он поделится только первой частью плана, но у него теплилась надежда, что уже к полудню он будет на пути к значительной награде.
— Золотого кардинала зовут Анимустус из Воя, — пробормотал Рам Джас. Он не совсем правильно произнес имя кардинала. Акцент был слышен не очень сильно, если только кирин специально не пытался его имитировать, чтобы его было труднее понять, но Гленвуду это снова напомнило, как же он ненавидит мелкого тупого ублюдка.
— Ах, да, — ответил мошенник, смутно припоминая имя. — Насколько я помню, его повысили в звании после того, как он забрал ценности из Ро Канарна.
— Он обчистил все хранилища лорда Бромви и украл фамильные сокровища князя Эктора, — поправил убийца. — Похоже, Золотая церковь раздает звания за воровство.
Гленвуд фыркнул.
— А чем лучше зарабатывать, убивая людей? — спросил он, приподняв бровь.
Рам Джас насмешливо посмотрел на своего язвительного спутника.
— Знаешь, Кейл, ты нравился мне гораздо больше, когда боялся меня.
— Эти времена прошли, дорогой мой Рам Джас, — ответил он небрежно. — По всей видимости, я тебе нужен… а если ты планируешь проникнуть в Арнон, я тебе очень нужен
.Рам Джас выпрямился и криво ухмыльнулся.
— Посмотри мне прямо в глаза, Кейл, — тихо произнес он, — посмотри мне прямо в глаза и скажи, что ты меня больше совсем не боишься.
Гленвуд попытался сохранить непринужденный вид и тоже, как и Рам Джас, подался вперед, стараясь подражать его наглости. На долю секунды ему это удалось — пока взгляд кирина не пошатнул его уверенность в себе. Размерами Рам Джас Рами не впечатлял, одежда на нем была самая простая, если не сказать дрянная, но что–то в кирине — легкие, рассчитанные подрагивания рук или глаза, взгляд которых оставался неподвижным, — невольно заставило Гленвуда отвернуться.
— Ладно, я все еще тебя боюсь, — неохотно признался он.
— Отлично, — ответил Рам Джас с широкой улыбкой. Все в мире снова встало на свои места.
— Чтоб тебе провалиться, Рам Джас, — выругался Гленвуд. — Я пошел спать. Разбуди меня, когда будешь меньше похож на мешок с дерьмом.
— Ты состариться успеешь, Кейл, — ответил Рам Джас с мальчишеским хихиканьем.
Город Черных Шпилей — подходящее название. Гленвуд не появлялся здесь уже несколько лет, но вид множества церковных башен, нависающих над пейзажем, был таким же вдохновляющим, как и в его воспоминаниях. В Арноне находились три крупнейших собора Тор Фунвейра: Каменный Монастырь Пурпурных священников, самый высокий из всех, увенчанный уродливым черным скипетром; Высшее Командование Красных рыцарей, больше похожее на казармы, чем на церковь, на котором тем не менее возвышался шпиль, заканчивающийся стилизованной скульптурой руки, сжатой в кулак; и Собор Меррина, известный также как Золотой Банк, сияющая драгоценными камнями демонстрация величия, легко отличимая по сверкающему в высоте огромному бриллианту. В таком городе непросто было преступникам, и потому Гленвуд всегда избегал его. Чуть больше половины Арнона занимал Один Бог в различных своих ипостасях, и хотя сам город был меньше, чем Вейр и Тирис, именно он властвовал над восточными землями.
Спутники проснулись рано и через несколько часов, взойдя на холм, увидели свою цель. Дорогу переполняли путешественники, церковники и простолюдины, и Рам Джас настоял на том, чтобы как можно дольше идти под покровом деревьев. Последние несколько миль все равно приходились на открытое пространство,
