Далиану казалось, он чувствует нетерпение Псов и готовность вершить дальнейшие зверства во имя Саары. По колдовской силе ей не было равных; конечно же, она влезла в головы Изре и Терву. Далиан почувствовал отвращение.
— Мы живем, чтобы служить вам, госпожа, — с гордостью произнес Терв.
— Я знаю… и я бесконечно благодарна тебе за твою верность, мастер Раме. — Далиан видел только затылок Саары, но он был уверен: у нее на лице сейчас выражение соблазнительной безмятежности. — Изра, — начала она официальным тоном, — с двумя тысячами Псов ты отправишься на север. Твоя цель — Козз и, что более важно, — богатства, накопленные торговцами анклава.
Глаза Изры засияли в предвкушении еще больших смертей и разрушений.
— Позволено ли нам разграбить город, госпожа? — спросила она.
— Только если это необходимо, — ответила колдунья. — Думаю, разумным будет преподать несколько жестоких уроков, чтобы удержать население в повиновении… так же, как вы поступили в Вейре. Но если лорд–маршал Вессон откроет вам ворота — я не вижу причин, по которым нам стоит разрушать анклав. В конце концов, нам нужны его богатства, если мы собираемся продвинуться глубже в южные земли Тор Фунвейра.
— Все будет так, как вы прикажете, госпожа. — В глазах Изры Далиан увидел признаки эйфории, которые отмечали околдованных.
— Вы возьмете с собой двадцать восставших из мертвых, чтобы убить их, если вам понадобится подкрепление, тихо произнесла Саара.
— Оно не понадобится, уверяю вас, — ответила погонщица. — Моих Псов будет более чем достаточно для города торговцев.
— Ты не поняла меня, — сказала Саара со зловещей интонацией в голосе. — Я хочу, чтобы ты породила больше Темных Отпрысков.
На секунду Далиану показалось, что на лице Изры промелькнула тень сомнения, но затем она склонила голову.
— Все будет так, как вы пожелаете, госпожа.
Саара откинулась на спинку кресла.
— Терв, ты возьмешь с собой армию побольше — пяти тысяч Псов должно хватить — и отправишься в равнинные земли Лейта и дремучие леса Фелла. Там ты сожжешь дотла жилища восставших из мертвых и схватишь всех, кто попробует сбежать.
Лицо погонщика исказилось неистовой радостью. Далиана не слишком волновала судьба нечеловеческих обитателей Тор Фунвейра, но ему казались подозрительными все замыслы Саары. Семь Сестер вели какую–то большую игру, и конечная их цель была ему непонятна.
— А что насчет потомка древней крови и того, который с темной кровью? — спросил Терв.
— Певайн со своими ублюдками отправился на север, чтобы найти их. Я считаю, они объединятся против нас, если еще этого не сделали, и мы
должны быть настороже. Самый опасный из них — наемный убийца, он способен сильно навредить нашему общему делу.
— А что с Призраком? — настойчиво напомнила Изра.
— Он убил принца народа ро. Я думаю, его выдадут свои же люди, когда представится случай.
Далиан отодвинулся от окна. Он пробовал расспрашивать народ в менее респектабельной части города о личности наемного убийцы–кирина и о том, где он может находиться. С ним решились поговорить всего несколько человек, и Охотник на Воров начал понимать, что у Рам Джаса Рами весьма зловещая репутация. Многие не осмеливались даже назвать его имя. Поговаривали, будто Рам Джас — друг Аль–Хасима, но даже если Аль–Хасим был сейчас на землях ро, Далиан никак не мог его найти. Охотник на Воров не видел сына уже десять долгих лет.
Далиан повернулся и начал спускаться обратно к Кирин Тору.
Два Пса дежурили уже десять часов подряд. Как и Далиан, ожидающий в тени у северных ворот Ро Вейра. Он надеялся, что скоро они освободятся от своих обязанностей. «Я терпелив, мой господин, я и вправду терпелив. Но мне рано или поздно понадобятся отдых и еда».
У него была назначена встреча с особо параноидальным осведомителем, человеком ро. Тот заявлял, что кое–что знает о местонахождении каресианского негодяя, известного как «Принц Пустынь» — в этом имени Далиан узнал напыщенное прозвище своего сына.
Осведомитель настаивал, чтобы они встретились за пределами городских ворот. Далиан понимал его подозрительность и надеялся, что тот и правда владеет полезными сведениями. Он планировал покинуть Вейр и отправиться на север как еще один безликий каресианский воин среди Псов Изры. В торговом анклаве Козз вершились сделки разного рода, и Далиан считал этот город хорошим местом, откуда можно начать поиски Рам Джаса Рами и Аль–Хасима. Далиан надеялся, что осведомитель подскажет ему нужных людей в городе, с кем можно будет связаться.
Один из Псов начал зевать, и Далиан почувствовал, что пора действовать. Было раннее утро, еще не совсем рассвело, и Охотник на Воров подошел поближе. Он не особо старался спрятаться, уверенный, что его не узнают в невзрачной одежде и плаще. Важно было выбрать подходящий момент — он не хотел попасть на свежую смену стражников. У него имелось всего несколько минут, и он не спеша, но вполне обдуманно пошел прямо к воротам.
Псы двинулись ему наперерез.
— Поворачивай прочь, — произнес первый Пес. — Эти ворота закрыты для простого люда.
Никто из мужчин в черных доспехах не поднял оружия, и Далиан неторопливо подошел ближе.
— Ты что, не слышал меня, ро? — спросил Пес.
— Я не ро, — ответил он и нанес сокрушительный удар кулаком в горло одному из воинов, затем крутанулся на месте и ударил ногой в грудь другого, пока тот не успел среагировать на неожиданную атаку.
Первый стражник рухнул на землю и судорожно пытался вдохнуть через поврежденную трахею. Далиан уже был на втором воине: он обернул руку вокруг его шеи и поворачивал голову, пока не услышал хруст.
Он поднялся и наступил на голову первого воина, сокрушая ему череп.
Никто его не видел, и Далиан не стал выяснять, слышал ли кто–нибудь в округе, как умерли стражники. Он забрал у одного из Псов ятаган, заткнул его за пояс и отворил внутреннюю дверь северных ворот. Перед ним простиралась пустынная дорога.
«Спасибо тебе, мой господин, за то, что все прошло гораздо лучше, чем ожидалось». На востоке виднелось пастбище, раскинувшееся на окрестных полях Ро Вейра, хотя частокол ограды и сторожевые башни были достаточно далеко: вряд ли с такого расстояния удалось бы увидеть, как он покидает город. На западе множество покинутых фермерских домиков и конюшен спускались к самому берегу. Дома стояли по большей части нетронутые, но хозяева бросили их, променяв на относительную безопасность
