Она вспоминала отца – расплывчатыми мазками, как он будил ее, как поднимал и крутил, запах цитрусовых из его рта и табачного дыма от волос. Она плакала по всему, что потеряла, по всему исчезнувшему. Под пиццерией бежала речушка Чартьерс-Крик, узкий поток воды с бурьяном по берегам. Мосс села на скамейку за столом для пикников, которую ребята из «Пиццы-хат» облюбовали для перекуров. Она смотрела на темную воду. К глинистым берегам прибило мусор. Такое умиротворяющее зрелище в своем роде. Она была так далеко от Канонсберга, уличный шум почти неразличим. Солнечный луч тронул воду пятном сияющего серебристого огня. Но Мосс отбросила эти мысли. Это место вовсе не прекрасно, оно – конец всему.
Она вздрогнула от звонка сотового. Телефон все звонил и звонил. Последовало несколько секунд тишины, а потом он зазвонил снова. Мосс посмотрела на номер. Брок.
– Алло, – ответила она.
– Мосс, – произнес он срывающимся от радости голосом. – Мосс, это ты?
– Я была на похоронах, – ответила она. – Мариан и…
– Шэннон, у меня потрясающие новости, – сказал он, захлебываясь от эмоций. – Я не понимаю, как это возможно, Шэннон, но новости и правда чудесные. Мы ее нашли.
Мосс не ответила, пытаясь разгадать загадку этих слов. «Мы ее нашли». Над водой смыкался полог деревьев. Листья падали на глинистые берега, и их уносил ручей. Мосс смотрела, как листья собираются в водоворотах и исчезают в тени стальной гофрированной трубы, уводящей ручей под землю.
– Мы нашли ее, – сказал Брок. – Она жива. Мы нашли ее в лесу, но она жива, Шэннон. Мы ее нашли.
– Кого? – спросила Мосс.
– Мариан. Мы нашли ее. Мариан жива, Шэннон. Она жива.
Глава 3
Сначала Мосс решила, что это ошибка. Это кто-то другой.
Ведь она видела тело, видела Мариан в грузовике. Тетя и дядя Мариан ее опознали, они приехали из Огайо в офис главного судмедэксперта в Чарлстоне, чтобы опознать тело. Тетя Мариан выдержала полный осмотр и отметила шрам под левым коленом от травмы на занятиях гимнастикой и шрам от аппендицита. Вне всяких сомнений, это дочь ее сестры.
Наверное, Брок нашел другую семнадцатилетнюю девушку, похожую, но другую.
«Мариан, – сказал Брок. – Она жива».
Они решили получше обыскать лес у водопадов Блэкуотер в том месте, где его люди нашли пирамидки. На рассвете они прочесывали лес в поисках других пирамидок, пытаясь понять, что ими отметили, и вдруг один из людей Брока закричал. Он обнаружил ослабевшую девушку, ее кожа посинела, волосы слились по цвету с почвой, одежда задубела от мороза, а обуви на ней не было. Ее нашли в ответвлении высохшего ручья, с мокрой кожей и покрытыми ледяной коркой волосами. Так похожа на Мариан, подумал Брок. Он приложил ладонь к ее шее, кожа была холодной, но он нащупал пульс.
Что бы случилось, если бы Брок ее не нашел, гадала Мосс. Наверное, Мариан бы умерла. Она лежала бы в лесу много лет, в том высохшем ручье, и тело разлагалось бы, пока собиратели женьшеня не заметили бы красные ягоды и не начали копать.
– Она травмирована, – сказал Брок, проводя Мосс в зал заседаний больницы Престона.
Гладкие стены, большой стол из светлого дерева. Брок перемалывал свою лакричную жвачку.
– Расскажи подробнее, – попросила Мосс.
– Либо мы… похоронили не ту девушку, либо совершаем ошибку сейчас, – ответил он. – Меня потрясло сходство. Я подумал, что, может, обманываю себя. Подумал, что это кто-то другой, но она назвала свое имя…
– Она в сознании? – спросила Мосс.
– Очень слаба.
– Кто еще про нее знает?
– Локвуд, он здесь главный, – ответил Брок. – Небольшая группа, которая ее лечит. Медсестры, доктор Шредер. Мои люди, всего шестеро. Мой босс. Они знают, что мы нашли девушку.
– Ты звонил ее родным?
– Нет.
– А говорил с Мариан?
– Шэннон, это она. Точно она, но все это – какая-то бессмыслица. Она говорит, что они убили не того человека. Она жутко напугана. А те останки, растворенные в химикатах… Ее тетка опознала тело, но она ожидала увидеть Мариан, так что, возможно, убедила себя, что это она и есть. Думаю, стоит сделать анализы и сравнить ДНК девушки с трупом.
Мосс подумала о дублях. Кто-то мог отправиться в НеБыТь, найти там Мариан и привезти ее на «твердую землю». Маловероятно, но это единственная возможность, которую могла представить Мосс.
– И что она говорит о тех событиях? – спросила она.
– Ее забрал Флис. Эльрик Флис забрал ее у магазина «Кей-Март». Она его знала.
Имя съежилось, едва успев долететь до ушей Мосс. Флис, астронавт с «Либры», самоубийца из комнаты с зеркалами. Мариан его знала, он был отцовским другом.
– Кто-нибудь рассказал Мариан про ее семью?
– Она знает, – ответил Брок. – Она смотрит телевизор.
Доктор Шредер, дежурный врач больницы, была элегантной женщиной с сединой в волосах, сильно накрашенной и с мягким южным говором. Ее каблуки стучали, как метроном в быстром темпе.
– Она была мокрой и замерзла. Говорит, плыла по реке. Крайняя гипотермия. Признаюсь честно, я не особо ей помогла, но сейчас она приходит в себя, при учете всех обстоятельств. Меня беспокоят ее ступни. Они сильно изранены. У бедняжки не было обуви, а в последние ночи было холодно. Из-за боли она не может передвигаться, только до туалета и обратно.
У Мосс перехватило дыхание.
– Она сохранит ноги?
– Кризис еще не миновал, – сказала доктор Шредер. – Но гангрены нет. Она хорошо отзывается на лечение. Что бы с ней там ни случилось, она не вдавалась в подробности, как обычно и бывает у людей, перенесших травматические события. Думаю, она в полном смятении. Гипотермия может повлиять на память, так что проявите с ней терпение.
Брок поставил охрану у палаты Мариан, кого-то из охранников больницы и агента ФБР, Мосс видела его тем вечером в Бакханноне. Они кивнули друг другу при встрече.
– Думаю, она не спит, – сказала доктор Шредер. – У нее пониженная температура, так что она вялая.
– Мне бы хотелось поговорить с ней наедине, – попросила Мосс. – Я могу вас позвать, когда мы поговорим?
– Да, конечно, – ответила доктор Шредер. – Я буду с вашим коллегой или у себя в кабинете. Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится. И конечно, у ее кровати есть кнопка вызова, если нужна дежурная
