— Сэр, — отчеканил он, — передаю вам командование полком!
Он опять отдал честь, и Янус в ответ вскинул руку к виску. И на этом все кончилось — с несколькими простыми словами бремя власти над Колониальным полком и всех сопутствующих этому бремени обязанностей спало с плеч Маркуса. Он вздохнул полной грудью — впервые за много недель с тех пор, как начался мятеж.
— А теперь, когда мы покончили с этим делом, — промолвил Янус, пряча бумагу, — надеюсь, вы сделаете мне одолжение и немного расслабитесь. Стоять навытяжку пагубно для позвоночника.
Маркус, застывший по стойке «смирно», как на плацу, и сам уже почувствовал, как ноет одеревеневшая спина. Он подчинился, испытав благодарность.
— Спасибо, сэр! Добро пожаловать в Колониальный полк. — Маркус жестом показал Фицу, чтобы тот вышел вперед. — Это лейтенант Фицхью Варус, мой адъютант.
Фиц щеголевато отдал честь — уж он–то, в отличие от Маркуса, никогда не испытывал затруднений с соблюдением строгого армейского этикета. Янус ответил приветственным кивком.
— Лейтенант, — сказал он. — Вы ведь младший брат покойного полковника Варуса, не так ли?
— Да, сэр, — отозвался Фиц.
— В таком случае примите мои соболезнования. Ваш брат был храбрецом.
— Благодарю, сэр.
Справедливо сказано, подумал Маркус. Может, и не семи пядей во лбу, и не безукоризненно честный, но, уж безусловно, храбрец. Впрочем, для Маркуса стало неожиданностью уже то, что Янус вообще что–то знает о своем предшественнике. Судя по тому, какое внимание уделяло Военное министерство Первому колониальному полку до начала мятежа, Хандар с тем же успехом мог располагаться на Луне. «Может быть, он сказал так из простой вежливости», — подумал Маркус.
— Сэр, если вы подождете минутку, я найду кого–нибудь отнести ваши вещи, — предложил он. — Мы приготовили для вас комнаты в форте.
— Если вы не против, — ответил полковник, — я отнесу их сам. Только покажите мне дорогу.
— Как пожелаете, сэр. Может, мне приказать, чтобы вам принесли поесть? Вы, наверное, устали.
— В этом нет необходимости, — сказал Янус. — С остальным багажом прибывает мой слуга, и все подобные вопросы будут в его ведении. Кроме того, мне следует как можно скорее нанести визит его светлости. Как полагаете?
— Его светлости? — озадаченно переспросил Маркус. — Вы имеете в виду принца?
Он так давно не уделял изгнанному правителю сколько–нибудь значительного внимания, что почти позабыл о присутствии этого человека в форте.
— Разумеется. В конце концов, я ведь оказался здесь именно ради него.
Маркус хотел было неодобрительно нахмуриться, но тут же спохватился. Янус, скорее всего, испытает жгучее разочарование, когда встретится лицом к лицу с правителем Хандара, но его, Маркуса, это уже нисколько не касается. «Все, что от тебя теперь требуется, — напомнил он себе, — выполнять приказы».
— Да, сэр. Я прикажу кому–нибудь проводить вас в покои принца.
— Капитан, — Янус лучезарно улыбнулся, — я был бы крайне признателен, если бы меня сопровождали именно вы. Возможно, мне понадобится прибегнуть к вашим знаниям.
«Если это так, то мы по уши в дерьме», — подумал Маркус и тем не менее лихо отдал честь:
— Безусловно, сэр!
Едва они оказались в тени стен форта, полковник сбросил просторную черную хламиду, которая оказалась пошита из настолько тонкого шелка, что ее можно было сложить до размеров носового платка. Маркус поспешно подозвал подвернувшегося под руку солдата и приказал отнести хламиду в комнаты полковника. Солдат, застигнутый врасплох, так опешил, что забыл отдать честь, но Янус лишь поприветствовал его бодрым кивком.
Под мантией полковник носил заурядный мундир, такой же свежий и ярко–синий, как парадная униформа Маркуса, но без золотого шитья или позументов, столь характерных для высшего офицерства. Единственным признаком полковничьего чина была пара ворданайских орлов на плечах — серебряных, со сверкающими нефритовыми глазами.
Сам Янус был внешне почти непримечателен, если не считать его относительной молодости и поразительных глаз, ясно–серых, казавшихся чересчур большими для его тонкого лица. Темные волосы полковника были подстрижены и причесаны в полном соответствии с армейской модой, отчего Маркус почувствовал себя неловко, вспомнив, что давно не наведывался к цирюльнику.
Апартаменты принца находились в противоположном конце форта. Свита бывшего повелителя Хандара потребовала, чтобы в ее распоряжение была предоставлена одна из угловых башен, а потому Маркус отдал им северо–западную башню, которая выходила на море и вряд ли понадобилась бы для обороны при возможном нападении. Сейчас над ней развевалось огромное шелковое знамя, которое принц вывез из Эш–Катариона, с серым орлом на белом фоне, наполовину скрытым поднявшимся на дыбы красным скорпионом.
Саму башню охраняла Небесная Гвардия, но Маркус расставил на почтительном расстоянии собственные посты — надежных солдат из первого батальона. Прежде всего он стремился избежать возможных столкновений, но и, кроме того, — охладить пыл желающих втихую обшарить покои принца. При отступлении из Эш–Катариона кортеж принца сопровождал десяток крытых повозок, и в форте ходили слухи, что в них спрятаны все ценности и реликвии трона Вермильона, на которые его светлость успел наложить лапу.
Часовые Маркуса при его приближении отдали честь и расступились, но двое хандараев, стоявших по обе стороны от входной двери, повели себя далеко не так дружелюбно. Маркус вынужден был прикусить губу, чтобы не усмехнуться при виде их неподдельно мрачных физиономий. Без сомнения, когда–то Небесная Гвардия была грозной боевой силой, однако эти времена давно миновали. Предшественники нынешнего принца набрали в ее ряды своих стареющих прихвостней, и эти двое гвардейцев представляли собой типичных представителей такого пополнения. Оба были седоволосы, а стоявший слева так упитан, что жир выпирал валиками из–под золоченого нагрудника. Копья их были щедро изукрашены золотом и серебром.
Когда двое офицеров подошли ближе, один из гвардейцев грохнул по плиткам древком копья и повелительно рявкнул по–хандарайски. Маркус, обернувшись к Янусу, перевел:
— Он хочет знать, кто мы такие.
Легкая усмешка промелькнула по губам полковника и тотчас исчезла, словно отдаленная вспышка молнии.
— Скажите ему, что новый полковник смиренно просит Избранника Неба об аудиенции.
Маркус скривился, словно попробовал что–то кислое, но добросовестно
