Глава 41
В январе 2018 г. Наварро, Росс, Кон и Портер собрались на очередную встречу по вопросам торговли в Овальном кабинете. Они обсуждали тарифы уже несколько месяцев, и теперь их споры напоминали схватку непримиримых врагов.
Кон, поддерживаемый Портером, в который раз привел экономические и геополитические аргументы со ссылкой на национальную безопасность. Введение тарифов может дестабилизировать рынки и обрушить фондовый рынок. По сути, сказал он, тарифы превратятся в налог для американских потребителей. Это сведет на нет многое из того хорошего, что было сделано благодаря реформам налоговой системы и системы госрегулирования.
Вы глобалист, заявил Трамп. Меня больше не интересует ваше мнение, Гэри.
Обиженный Кон ретировался на диван.
Портеру пришлось взять огонь на себя. Наварро утверждал, что тарифы приведут к увеличению доходов и будут встречены на ура бизнесом и профсоюзами. Это отличный способ для Трампа обеспечить себе поддержку профсоюзов и укрепить избирательную базу в преддверии промежуточных выборов 2018 г.
Портер напомнил, что Буш уже повышал тарифы и это привело к потере рабочих мест. С тех пор вторичные отрасли, которые являются потребителями стали, — строительство, производство трубопроката, автомобилестроение и др. — значительно выросли, тогда как потенциал для роста и увеличения числа рабочих мест в металлургической промышленности относительно невелик. Если ввести тарифы сейчас, мы потеряем на порядок больше рабочих мест, чем во времена Буша.
Портер назвал утверждение Наварро о том, что тарифы будут почти повсеместно приняты на ура, «опасным заблуждением». Многие корпорации выступят против, поскольку они являются крупными покупателями и потребителями стали.
«Автопроизводители будут недовольны, — сказал Портер. — У них и без того небольшая маржа, а это повысит себестоимость их продукции». Производители трубопроката тоже. «Мы собираемся открывать новые федеральные земли и воды для добычи нефти и газа. А для этого нужны трубопроводы».
«Насчет поддержки профсоюзов, — продолжил Портер, — это полная чушь. Понятно, что сталелитейные профсоюзы будут в восторге. Но профсоюз работников автомобильной промышленности — нет. Профсоюз строителей — тоже нет. Это повысит их издержки».
Как правило, Портер старался оставаться объективным посредником и руководить дискуссией, не вмешиваясь в нее. Если у него имелось свое мнение, которое он считал необходимым высказать, он предпочитал делать это в разговоре один на один с президентом. Но на этот раз он был не в силах оставаться в стороне и выдал себя с головой как сторонник свободной торговли.
Наварро с остервенением опровергал каждый довод, который высказывал Портер. В самый разгар дискуссии в кабинет вошел Келли. Он заметил, с каким жадным интересом президент наблюдает за перепалкой.
С чего вдруг ты решил заделаться экономистом? — спросил Трамп у Портера после того, как тот почти полчаса обменивался с Наварро словесными ударами. Что ты понимаешь в экономике? Ты юрист.
Портер сказал, что изучал и преподавал экономику в Оксфорде, где учился как стипендиат Росса. Он отметил, что многие из его аргументов не были чисто экономическими.
«Я всегда знал, что Гэри — гребаный глобалист, — сказал Трамп. — Но я не подозревал, Роб, что и ты тоже».
Трамп повернулся к Келли. Посмотрите на этого парня. Еще один глобалист!
Келли кивнул и улыбнулся. Он хотел, чтобы эта встреча поскорее подошла к концу.
Встреча завершилась безрезультатно, разве что Трампу напомнили о том, что он подписал меморандум о начале расследования по статье 301 в отношении Китая и официально объявил об этом. Сначала нужно было завершить это расследование и только затем решать вопрос с тарифами на сталь. Таковы были стратегия и договоренность.
Роб Портер был вынужден 7 февраля покинуть Белый дом, после того как две бывшие жены публично обвинили его в моральном и физическом насилии. Одна из них опубликовала свою фотографию с синяком под глазом, заявив, что это дело рук Портера. Обе бывшие жены — одна в СМИ, другая в своем блоге — красочно живописали сцены домашнего насилия.
Портер быстро сообразил, что для всех — для его бывших жен, его семьи и близких друзей, для Белого дома и для него самого — будет лучше, если он уйдет в отставку. Ему нужно было восстановиться психологически и наладить отношения с близкими людьми.
New York Times написала: «Обвинения в насилии положили конец восхождению новой звезды в Белом доме» и «За строгим имиджем главы секретариата скрывался горячий темперамент, говорят бывшие коллеги».
В своем заявлении Портер сказал: «15 лет назад именно я сделал эти фотографии, которые сейчас публикуют СМИ. И реальные обстоятельства, которые стояли за ними, и близко не соответствуют тому, что об этом пишут».
«Жизни людей разрушаются и ломаются в результате голословных обвинений», — написал Трамп в Twitter.
Редакция Washington Post обвинила Белый дом в «потворстве домашнему насилию», а New York Times заявила, что «Трамп пытается поставить под сомнение движение #MeToo».
Гэри Кон считал, что Белый дом лишился одного из главных источников сдерживающего влияния на президента.
В среду 28 февраля после 18:30, когда закончился рабочий день, Уилбур Росс и Питер Наварро пробрались в Овальный кабинет и убедили президента предпринять меры по вводу тарифов на сталь до завершения расследования по статье 301, что рушило всю торговую стратегию. Росс подготовил исследование, в котором утверждалось, что рост импорта стали и алюминия представляет угрозу для национальной безопасности, а это дает президенту право ввести тарифы без утверждения конгрессом.
Росс и Наварро договорились с руководителями крупнейших металлургических компаний о том, что они приедут завтра на встречу в Белый дом.
Кон узнал об этом около 22:00 и немедленно позвонил Келли.
«Я не знаю ни о какой встрече, — сказал Келли. — Нет никакой встречи».
«Нет есть».
«О чем ты говоришь, Гэри?»
Кону показалось, что ему удалось убедить Келли не допустить этой встречи. Но все было напрасно.
На следующий день больше десятка руководителей компаний приехали в Белый дом. На встрече в Зале заседаний кабинета Трамп объявил о своем решении ввести
