– А мы уже как бы нарвались, – беззаботно отозвался тот. – Или ты думаешь, нам есть что терять?
Спонтанное совещание устроили в развалинах старой автобусной остановки. Опасных аномалий поблизости не было, радиоактивный фон – тоже в норме. А что еще нужно для комфорта, если ты волей прогневанной судьбы оказался в Зоне отчуждения?
Мнения разделились. Торчок предлагал идти без проводника, по наитию. Пузырь настаивал на продолжении похода всей группой, и если уж по пути удастся взять кого-то в провожатые, то так тому и быть. Удачник с Ржавым настаивали на разведке, в которую должны пойти самые опытные, то есть они. Мальцу и Лапе оставалось лишь наблюдать за спором, так как опыта у них было мало, – не считая Клеща, который наблюдал за разговором с любопытством иностранца, впервые попавшего в русскую баню.
– Я согласен с Удачником, – сказал Малец, когда аргументы закончились. – «Языка» нашей группе никак не взять – слишком мы шумные и неуклюжие. К тому же неизвестно, что за народ тут орудует, да и есть ли вообще здесь кто-нибудь. Может, это очередная сталкерская страшилка.
– Как про Сектор ярости? – тихо поинтересовался Торчок.
– Невинная такая байка… – пробормотала Лапа.
– Ну, я свое мнение высказал, – буркнул Малец, не зная, что возразить на очевидный довод. – Только я хотел бы пойти со Ржавым и Удачником, если возьмут.
– Извини, брат, не возьмем, – сказал рыжий, кладя ему руку на плечо. – Как мы без тебя здесь Лапу с Торчком да с Клещом оставим? Да и за Пузырем кто присмотрит, чтобы он остатки припасов не слопал?
– Но-но, я бы попросил! – возмутился толстяк, ножом открывая очередную банку консервов. – Я и так с вами впроголодь живу!
– Не надо, я все понял, – Малец криво улыбнулся. – Куда мне до настоящих сталкеров. Только мешать буду.
– Ну, а раз понял, то и ладушки, – сказал Удачник. – Сидите тихо, никуда не высовывайтесь. Даже по нужде – за угол, не дальше.
– Спасибо за подробности, – насупилась Лапа.
– Ну а мы постараемся по-быстрому. – Ржавый подмигнул девушке. – Одна нога здесь, другая там, третья в холодильнике.
Сталкеры тихо растворились среди деревьев. Группа стала еще меньше, а атмосфера – тяжелее. Все-таки присутствие балагура Удачника и грубоватого, но веселого Ржавого здорово смягчало чувство тревоги.
Каждый боролся с этим по-своему. Пузырь постоянно жевал. Торчок медитировал с закрытыми глазами, шепча себе под нос что-то. Клещ… Неизвестно, знакомо ли было ему такое чувство, как тревога, – он просто сидел неподвижно, положив себе руки на колени, как примерный мальчик детсадовского возраста, мечтающий поработить мир.
Лапа плела венок из сорванного по пути бурьяна. Венок этот из серых пыльных трав пугающе напоминал терновый венец. Малец подумал, что не хотел бы увидеть его на себе или на Лапе. Это бы выглядело как приговор, как признание своего поражения.
– Красиво, – сказал парень, осторожно вынимая венок из рук подруги. – Ты вообще как?
– Чего это ты вдруг спрашиваешь?
– Ну, как сказать… – Он замялся, косясь на соседей. – Хотел тебя спросить… Если мы… То есть когда мы отсюда выберемся… Ты… Мы…
– Так, так! – В глазах Лапы появился веселый огонек.
– Может, мы с тобой могли бы…
Малец наткнулся на взгляд Пузыря, уплетающего кильку из банки и попутно вслушивающегося в разговор ребят. Даже сделал жест алюминиевой ложкой: мол, чего же вы остановились, продолжайте!
Это сбило Мальца с толку. Он растерянно пробормотал:
– Я сейчас…
– Так что ты хотел сказать? – Лапа откровенно веселилась.
Молодой ученый понял: момент упущен. Может, это всего лишь показалось и можно было спокойно сказать все, что он собирался. Но его словно переклинило. И дело было даже не в Пузыре, наблюдавшем за ними с деревенским простодушием. Дело было в нем самом.
Парень поднялся и неловкими шагами, переступая камни, выбрался из развалин. Остановился, прижавшись спиной и затылком к стене, закрыл глаза, пробормотал:
– Вот дурак… Идиот.
Какое-то время так и стоял, предаваясь подростковым рефлексиям. Странное дело: в такой экстремальной ситуации, когда все чувства должны быть просты, как винтовка Мосина, – его переклинило, как неопытного пацана. Словно какая-то сила одернула. Бывает же…
Он нервно рассмеялся.
– Я вижу, у вас хорошее настроение, – раздался скрипучий голос.
Малец открыл глаза. Смех его мгновенно оборвался.
На него смотрел невысокий аккуратный старичок в светлом костюме, в светлой же шляпе и с тросточкой. Седая бородка и очки делали незнакомца похожим на фастфудного «полковника» с известного торгового знака. Так или иначе – такой пижон просто не мог появиться здесь, в сердце Зоны, во всей этой грязи и ужасе. Единственное, что могла вызвать такая встреча, – предчувствие беды.
– Вы кто? – тупо спросил Малец.
Старичок хитро улыбнулся, кокетливо поковырял тросточкой в пыли под ногами. Сказал уклончиво:
– Этот вопрос я задаю себе столько, сколько себя помню. Кто я, зачем пришел в этот мир, куда двигаюсь? Встречный вопрос: а вы кто?
– Я… – Малец моргнул. – Физик. Я в Институт ехал, а попал сюда.
– Удивительное дело, – оживился старичок. – А я как раз покинул Институт – но все равно попал сюда. Жизнь полна парадоксов, не находите?
– Пожалуй… – Парень лихорадочно пытался сообразить, что происходит.
Незнакомец уже не казался ему таким уж старым: он скорее играл роль этакого импозантного старика, а сам же был на самом деле мужчиной средних лет и вполне в хорошей физической форме. Он явно наслаждался произведенным эффектом.
– Значит, вы тоже ученый? – спросил Малец, чтобы не молчать. – Раз вы прибыли из Института. Здесь что же, экспедиция?
Вопрос был идиотский. Но при этом вполне логичный: откуда посреди Зоны взяться ученому, если не в составе специальной экспедиции? Правда, ученые подходили к делу серьезно и уж точно не отправлялись в эти места в столь странном виде. На институтском сотруднике как минимум были бы защитный комбинезон и маска, но чаще они ходили в Зону в герметичных химкостюмах с избыточным давлением внутри – чтобы не тащить в стерильные помещения Института всякую заразу из Зоны. Оттого институтских и бесили выходки сталкеров, плюющих на элементарные правила безопасности.
Этот же пижон не вписывался в образ научного работника. И старичок подтвердил подозрения парня, отмахнувшись:
– Да какая там экспедиция? Я тут живу. И знаете что? Я приглашаю вас с друзьями к себе. В гости.
Разговор стал отдавать безумием. Только светских визитов посреди Зоны им не хватало.
– Спасибо, конечно, – начал было Малец. – Но…
– Мне не отказывают. Вас с друзьями проводят.
Незнакомец отбросил любезный тон, его голос стал отдавать металлом. Развернувшись, он пошел прочь, поигрывая тросточкой, как старорежимный пенсионер на прогулке. А рядом с Мальцом появились двое.
Если до этого ему страшным казался Клещ, то теперь пришлось пересмотреть свои представления. Две сутулые, словно изломанные фигуры были начисто лишены кожи. Багровые мышцы вместе с сухожилиями и прочими анатомическими подробностями были открыты всем ветрам. Особенно жутко выглядели лица – без щек, век, с выпученными, налитыми кровью глазными
