Однако волосы остались такими же, какими они запомнились ему на Реке, — коротко постриженными, слегка вьющимися. Глаза были закрыты.
Он выключил газ на кухне и широко распахнул окна в квартире. Подняв девушку на руки, он бережно отнес ее к самому большому окну на свежий воздух.
— Джил! — шептал он. — Джил!
Веки ее дрогнули и приоткрылись. Голубые, наполненные ужасом глаза, не мигая смотрели на него. Но постепенно ужас сменился пониманием окружающего, и она узнала Фаррела. И тогда он понял, что для них той Реки уже больше не существует.
ПТИЦЫ НЕБЕСНЫЕ
СтадоПосле игры Дэн застал Хелен рисующей «Солнечный луг при Овере».
— Опять двадцать пять! — бросил он, вручая механическому дворецкому шляпу и пальто. — Почему для разнообразия не взять другую картину?
Хелен деактивировала электронные кисти и повернулась к мужу.
— А зачем, если эта хороша? Люблю все красивое. — Жестом, подсмотренным у художницы по тривизору, она откинула со лба каштановую прядь, однако с ее лица не сходила угрюмая гримаса.
Дэн приблизился к жене и поцеловал.
— Действительно хороша. Не сердись, милая.
Его щеки раскраснелись на мартовском ветру, мальчишеская улыбка согревала; искусственная ямочка на подбородке придавала мужественности. Разозлиться на мужа одно, а продолжать злиться — совсем другое; тем более, доктор Купидон, брачный консультант из тривизора, советовал относиться с пониманием к супругам, когда те возвращаются после тяжелого рабочего дня. Поэтому Хелен улыбнулась и поцеловала мужа.
— Никто и не сердится. Может, сыграешь на органе, пока я занимаюсь ужином?
— Хорошо, — кивнул Дэн, садясь за инструмент. — А что у нас сегодня?
— Курица «Объеденье».
Хелен сняла рабочую блузу, скомкав, кинула в шредер и, повязав кокетливый передник, отправилась на кухню давать указание Большой Бриджет.
— Слушаюсь, мадам, — откликнулась та, ее базы данных вспыхнули разноцветными лампочками, неоновая кровь зациркулировала по прозрачным венам. — Два «Объеденья».
Дэн тем временем задал композицию «Нола», поставил руки на обозначенные компьютером клавиши и, дождавшись щелчка, заиграл. Музыка не пленяла его так, как пальцы, порхающие над клавиатурой в унисон электрическим стимулам. Поговаривали, будто давным-давно люди сами играли, ориентируясь на диковинную штуку под названием ноты. Чушь какая! Человеку такое не по зубам. Если смотришь на ноты, не видно рук — спрашивается, как тогда попадать по нужным клавишам?
Мелодия оборвалась: орган, подобно остальным увеселительным штучкам в доме, быстро надоедал.
Бросив «Нолу» на середине, Дэн заглянул в кухню, проверить ужин. С порога в нос ударил аромат «Объеденья» — Большая Бриджет как раз доставала из кулинарного тракта дымящиеся порции.
С мисками в руках они устроились в гостиной перед огромным, во всю стену тривизором. Транслировали «Очевидца катастроф». Стратолайнер стремительно падал на землю, оставляя за собой черный след. Пара с энтузиазмом жевала куриную кашу, не отрывая глаз от экрана. Все-таки катастрофы — захватывающее зрелище!
Лайнер озарился алым. Пассажиры повыпрыгивали из аварийных люков, опалив себе все, что можно. Земля неумолимо приближалась; взгляду предстал горный хребет посреди зеленой долины, вдали вырисовывались очертания мегаполиса. Мелькнула робкая надежда, что лайнер рухнет в мегаполисе, но увы — удар, по традиции, пришелся на долину. В небе расцвел чудовищный цветок, черный с красными прожилками. Квартира содрогнулась от грохота взрыва. Запах гари и паленой плоти смешался с ароматами «Объеденья». Напоследок диктор объявил число жертв и пообещал новое увлекательное шоу.
Дэн проглотил остатки каши.
— На город ни разу не упало, — проворчал он. — Интересно, почему?
Хелен зевнула.
— Понятия не имею. — Потом спохватилась: доктор Купидон советовал больше интересоваться супругом: — Как дела на работе, милый?
Ответ сильно покачнул авторитет брачного консультанта.
— Дела отвратительно. Кошмар! — Дэн вскочил и стал расхаживать по комнате. — Изо дня в день одно и то же! Новых развлечений не шлют. Месяц долбимся в «Янки — Доджерс».
— Тебе же нравится бейсбол.
— Нравится, только старье надоело. — Дэн остановился, капризно выпятив нижнюю губу — не помогала даже ямочка на подбородке. — У Микки Мэнтла случилось короткое замыкание, мяч за пределы поля выбить не может. А вчера, когда мне выпали «Янки», вообще проворонил легкую подачу! — Он грустно помотал головой. — Ощущение, что фирма нас больше не любит, иначе давно заменила бы этот хлам.
— Тс-с, не смей так говорить! Конечно любит.
— Сомневаюсь. Где уважение к человеку, в поте лица играющему по два дня в неделю вахтовым методом? Хоть бы Микки Мэнтла починили.
Дэн снова принялся мерить шагами комнату, к нему мгновенно подбежал механический щенок терьера и начал прыгать вокруг.
— Скучно сил нет!
— Тебе скучно?! — возмутилась Хелен. — А мне каково? — Доктор Купидон мысленно погрозил ей пальцем, но она мысленно отмахнулась. — Целыми днями только и делаю, что сижу дома, рисую да играю на органе!
— Зато в «Манеж» можешь ходить сколько влезет, — возразил Дэн.
— Чего ради? Новинок все равно нет, да ты и сам туда не особо рвешься.
— Согласен, — вздохнул Дэн. — В плане новых игр правительство не лучше фирмы.
Щенок встал на задние лапы, передние положил хозяину на колени, и тут же полетел в угол, отброшенный мощным пинком.
— Куда катится мир! Игры им лень придумывать!
— Надо написать президенту, — заявила Хелен, поднимаясь. — Он наверняка знает, что делать.
— Не уверен, — нахмурился Дэн. — Мы два раза писали — и тишина. Боюсь, он нас разлюбил.
— Не говори ерунды. В последней программе он клялся нам в любви, даже обещал детей.
— Он вечно обещает, — отмахнулся Дэн. — А толку?
Щенок по-пластунски выбрался из угла. Дэн занес ногу для удара.
— Погоди, моя очередь, — вмешалась Хелен и с размаха пнула щенка в голову. Тот откатился в сторону, натурально поскуливая. На сердце сразу полегчало. — Вот что, давай писать президенту!
— Ну, давай, — вздохнул Дэн.
Они неохотно приблизились к пишущей машинке — одно ее присутствие вызывало комплекс неполноценности. Хелен нажала на кнопку.
— Нам… мы бы хотели написать письмо.
Машина загудела.
