– Пей, – велел брату, передав напиток для восстановления жизненных сил. Тот лишь скупо кивнул и, устроившись на месте, где недавно лежало тело Ганны, приложил губы к горловине сосуда.
Оставив его, я подозвал Тога и несколько минут объяснял, что именно от него требовалось. Воины тем временем волновались, хмурились, но не противились моему решению.
– Вы вернетесь домой, – обратился я к ним, как только закончил разговор с Тогом. – Соберите людей, дождитесь шардигара и отправляйтесь к Громовому ущелью. В письме, что я передаю с Тогом, послание для Буревестника.
Пришлось переждать минутный рокот.
– Мы начинаем войну? – спросил Нир, едва остальные поутихли.
Я красноречиво взглянул на юг.
– Не мы. Войну начинают наши враги. Игнорировать их больше нет возможности. Но я не уверен, что смогу быстро узнать их имена. Если останутся сомнения, Буревестник обратится к Совету Шести Старцев, и я надеюсь, мне откроют портал.
– Разве суд – хорошее решение? – Каир сверлил меня взглядом, жаждущим подвигов. – А если тебе не дадут вернуться?
– Зачем гадать понапрасну? Если спустя три ночи я не найду вас у Громового ущелья, войско возглавит Тог, и вы отправитесь на Хастарию.
– Как мы узнаем, где ты? – вмешался Рокот.
– Шардигар узнает, обратившись к духам предков. Он и поможет в случае беды. Ваше дело – идти к ущелью.
Снова рокот. Все знали, что обращение шардигара к духам предков непременно повлечет последствия. Но я готов был ответить за свое бездействие.
– Ну, что рты разинули? В путь! – раздался голос Нира. – Время не стоит на месте! Эд, ты догонишь?
– Нет, – сидя на песке и не открывая глаз, ответил брат.
– Тогда удачи вам! – пророкотал Тог, вскакивая на своего крафта и хватая под уздцы моего Кхаса. – Да пребудет с вами Яровир!
Я ударил сжатым кулаком по груди в знак признательности и согласия.
– Пошли, что ли? – Поднявшись на ноги, Эд откинул пустой глиняный сосуд, поморщился от поднятой воинами пыли и переплел пальцы рук, разминая их до хруста. – Ругх! Пора в дорогу, дружище! Хакарк, крепко возьми меня за правое плечо. Не сломай, а слегка сожми, дубина!
– Объяснять нужно лучше, – не думая ослаблять хватку, ответил я. Никогда не любил переходы.
– Дикий народ, – качнув головой, пожаловался Эд ворону, усевшемуся на второе плечо. – Ну, помоги нам Аполлис…
– Чтоб твоего Аполлиса… – упав на колени, проревел я.
В голове все шло кругом, внутри, между ребрами, буйствовал ураган, в глазах рябило. В довершение всего Ругх вспорхнул куда-то вверх и кружил над головой, гневно каркая. Ненормальная птица. В хозяина.
– Эд?
Позвав брата, я несколько раз тряхнул головой и резко поднялся. Перед глазами по-прежнему плыло, но стало ясно, что мы очутились не у моря, а в узкой вонючей подворотне. Прямо между низкими длинными домами с битыми окнами.
Рядом застонал брат. Только тут я понял, что он так и не отозвался.
– Что с тобой? – спросил я, усевшись рядом. Из его носа текла кровь, губы были искривлены от боли. – Чем я могу помочь?
– Прибей меня, – шепнул Эд и умолк.
– Кар-р, – нервно выкрикнул Ругх.
– Жив, – ответил я, взваливая брата на плечо. – Показывай, где здесь можно прийти в себя.
Целый квартал я шел, поглядывая на парящего в небе ворона. На улице было темно, магических фонарей не наблюдалось. Пришлось пробудить зверя и обратиться к его зрению, чтобы видеть, куда идти.
Спустя время Ругх внезапно пропал из виду, обнаружился сидящим на низком заборчике, собранном из кованых решеток. Во дворе приглянувшегося птице дома паслись животные, похожие на наших коз. Именно похожие, потому как у этих были длинные висячие уши, носы с горбинками и коричневый окрас, как у коров. Чуть дальше виднелись сараи и сад с множеством плодоносных деревьев.
Решив, что ворон нашел постоялый двор, я выломал замок калитки и направился к дому. Стукнув пару раз сапогом и не дождавшись приглашения войти, зашел сам. Зверь внутри рвался на волю. Пришлось подавить его, чувствуя новый приступ боли.
Стоило шагнуть в помещение, как навалилась темнота.
– Эй! – крикнул я. – Есть кто?
В коридоре зажглись сразу несколько магических светильников.
– Слушаюсь васа, – проговорил пожилой смуглый мужчина, облаченный в хастарийские одежды. – Как вам угодно? Что вас изволить?
– Номер, – ответил, сверля собеседника недобрым взглядом. – И знахаря. Моему спутнику нехорошо.
– Моя васа проводить, – поклонился мужчина и направился в сторону лестницы. – За мноя. Иди-иди.
Мне открыли двери в бедно обставленную комнатку с одной кроватью в центре. У стены напротив стояли старые на вид шкаф и стул. Больше мебели не нашлось.
– Я послать са лекарь, – продолжил мужчина, стоя на пороге. – Послать жену васа. Она застелить и кормить. Тирисать серебра будет.
– Много, – сразу предупредил я. – Тебе хватит и меди. С врачом сам договорюсь, когда придет. Если не поможет моему другу – отвечать будешь лично. Понял?
Старик поджал губы, но кивнул.
– И вот еще что… – Я уложил Эда на грязный засаленный матрас и, повернувшись, взглянул на хозяина постоялого двора. – Не разочаровывай меня, старик. Я этого не люблю.
Знаю, что глаза мои в этот момент светились красным. Волк чуял опасность, чуял ложь и снова вышел наружу.
– Висе сделать! В лучший вида! – затараторил мужчина, отступая. – Ждать меня, просить васа.
Дверь закрылась, и я прислушался к сбитому, надорванному дыханию спешащего прочь старика.
– Предаст, – шепнул Эд, приоткрыв глаза.
– Увидим, – пожал плечами я. – Как ты?
– Передумал умирать. – Он прокашлялся, нервно облизнул пересохшие губы и заговорил снова: – Где Ругх?
– Снаружи.
– Гиблое место, – кивнул Эд. – Ругх чувствует, что дело – дрянь.
– Спи, – посоветовал я, приближаясь к единственному окну. – Старик напуган и хочет жить. Есть шанс, что приведет помощь.
– Хорошо бы про постель не забыл. От матраса воняет.
– Это от нас с тобой, а не от матраса, – хмыкнул я и повторил: – Спи.
Волк внутри клокотал от голода и злости. Ему нравилась рыжая ученица монашек. Страстная, гордая, нежная и ранимая. Он хотел вернуть свое. Я понимал его, как никто, но эмоции зверя мешали думать, мешали принимать правильные решения.
С силой ударив кулаком по стене, я рыкнул, глядя на зарождающийся рассвет за окном.
– Светает, – сказал сам себе. – Пора разгонять демонов по углам. Думай, Хакарк. Думай не как человек, а как правитель.
Когда в дверь постучали, я был собран и спокоен. В голове сложился примерный план действий, а зверь мирно дремал, не поднимая головы.
– Я пришила са прастынь, – сообщила женщина, возраст которой я определил как «от тридцати до семидесяти». Она была с головы до ног укутана в длинное черное платье и даже большую часть лица прикрыла той же тканью. Узкие карие глаза обведены толстым слоем черной краски. В руках она держала пожелтевшее от многократных стирок постельное белье.
– Пока оставь на столе. Пусть сначала лекарь осмотрит его, – я кивнул на брата, – затем расстелешь.
– Лекарь не прийти, – прошептала женщина испуганно. – Муж уговаривать, но он не пойти. Ночами не любить он выходить. Уж
