– Дарна, – прокашлявшись, заговорил Эд. – Этот пес…
– Гр-р-р, – вновь зарычала собака.
– Ты ему не нравишься, – бросила я через плечо, поглаживая лохматую голову. – Откуда только взялось такое умное животное? Всю жизнь мечтала о собаке, представляете? И вот…
– Угу, – Эд прошел к дивану и улегся, прикрывая глаза. – Оставь его себе, раз мечтала. Малыш теперь твой. Навеки.
Фрида хихикнула. Тирэн недовольно поджал губы и потянулся к кувшину с водой.
– Правда? – обрадовалась я. – Честно-честно? А Хакарк разрешит его оставить?
Тирэн фыркнул в кружку, подавился и облил свою одежду. Все еще кашляя, он отошел к двери и уселся на маленький пуфик, поглядывая на выход.
– Честно. И нет, против он не будет, – заговорил Эд. На его лице сияла странная улыбка. – Даже обрадуется. Но сейчас лучше расскажи, как вы сюда попали. И что это за место?
Тут я, признаться, смутилась.
– Место как место, – буркнула, прижимаясь щекой к мощной спине притихшего пса. – Другого не нашли.
– А подробней?
– Я скажу, а ты пообещай не рассказывать Хакарку.
Фрида села на подоконник и перекинула ноги в сторону улицы. При этом я успела заметить выражение ее лица. Оно выражало жалость. Она словно сочувствовала мне. Рабыня сочувствовала мне!
– Да что происходит? – вспылила я, поднимаясь. – Почему вы ведете себя так, словно вот-вот случится нечто ужасное?
Повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь громким дыханием моего новоприобретенного пса.
Тирэн в ответ на мой взволнованный взгляд поморщился, прошептал «Прости» и, открыв дверь, громко добавил:
– Пойду на базар, прикуплю одежду для Фриды. А то нам и выбраться отсюда не в чем.
Та повернулась и согласно закивала, жестами показывая мальчишке, что будет ждать его снаружи. После чего спрыгнула и, судя по звуку, ушла.
– Так что за место? – снова спросил Эд.
– Дом терпимости, – ответила я, скрестив руки на груди. – Мужской. И что теперь?
Пару раз моргнув, Эд спешно поднялся с дивана и, пробурчав: «Не так уж я и устал», махнул рукой Тирэну:
– Подожди, парень, вместе сходим. Давно я на базаре не был.
Я осталась наедине с собакой. Глянув на Малыша, села рядышком, погладила его по местечку между глаз, ткнула в нос и улыбнулась:
– Странные они, правда? Но ничего, теперь у тебя есть я.
Пес судорожно дернулся и скрипнул зубами. Громко. И очень неправильно. Никогда раньше не видела собак со столь неодобрительным выражением морды.
– Малыш? – позвала я собачку.
Он на миг замер, притих, а затем резко выгнулся и захрипел, при этом не просто меняя окрас, но и вообще теряя шерсть.
Я с визгом вскочила и кинулась к дверям. Несколько раз дернув ручку, с ужасом поняла, что меня заперли. Заперли! И не кто-нибудь, а мои друзья. Впрочем, какие они мне теперь друзья? Сволочи они! И после смерти от клыков больной собаки мой дух обязательно явится к ним, чтобы наказать за предательство!
Сзади раздавались довольно-таки неприятные звуки, оборачиваться совсем не хотелось. Нервно стукнув ногой по двери, я неожиданно громко выругалась и, закрыв глаза руками, завыла.
Рядом что-то упало, зашуршала ткань и, наконец, полилась вода. Любопытство победило страх перед смертью.
У столика с едой стоял мой абсолютно голый супруг, наполняя кубок сладким красным вином. Пса нигде не было. Совсем.
– А где Малыш? – с какой-то отчаянной надеждой в голосе спросила я.
– Перед тобой, – прохрипел Хакарк, опрокидывая в себя содержимое кубка.
– Но… Ты на него не похож. То есть… Этого не может быть.
– Не может – значит, не было, – согласился мой покладистый супруг, повторно наполняя кубок.
– Значит, это сон? – улыбнулась я.
– Значит, ты нашла приют в борделе? – вопросом ответил Хакарк.
Он наконец-то напился и развернулся ко мне, кривя губы в злой, очень злой усмешке. Я попыталась протолкнуть ком, образовавшийся в горле и грозивший удушьем, но поняла, что во рту сухо, как в пустынях Хастарии.
– Ты проглотила язык, женщина? – Супруг сжал ни в чем не повинный кубок. Пальцы побелели, железо жалобно скрипнуло, превращаясь в бесполезный кусок металла. – Отвечай мне.
Я молча развернулась к двери и в который раз потянула ручку. Безуспешно.
Сзади зарычал супруг.
– Помогите! – жалобно пискнула я. – Кто-нибудь.
– Зовешь продажных мужчин? – Вкрадчивый шепот в самое ухо прогремел громче выстрела из пушки. – Думаешь, одного меня будет мало?
– Хакарк, – шепнула, чувствуя, как близится ужасная смерть от остановки сердца. – Давай обсудим все, как приличные люди.
В ответ одна его рука легла на мою талию, вторая убрала распущенные волосы от лица и шеи, перекинув их за плечо.
– Говори, – разрешил он, едва ощутимо касаясь губами моих скул. – Представим, что ты – приличная леди.
Громко вздохнув, каждой клеточкой чувствуя его близость, я облизнула пересохшие губы и, слегка обернувшись, встретилась с ним взглядом.
– Ты накажешь меня? – спросила напрямик, встревоженно ожидая худшего.
– Накажу, – подтвердил он.
– Я понимаю, – шепнула, чувствуя, как вопреки логике, уходит страх, уступая место предвкушению. – Но… мне бы хотелось знать, как ты… Этот пес…
– Волк, – поправил супруг. Его рука медленно скользнула вверх, уже обосновавшись на жаждущей ласки груди.
– Он не был похож на волка, – заметила, прижимаясь еще теснее.
– Эд навел морок. Это все его колдовство.
– Пусть так, – кивнула я. – Но как? Как это возможно? Выходит, все легенды из моего детства – правда?
– Отчасти. Но я контролирую зверя. Достаточно просто не выводить меня из себя, женщина, и волка можно вовсе не увидеть.
– Но я видела его! – сообщила, заново переживая шок.
– Делай выводы! – пожал плечами муж, не собираясь оправдываться.
Немного подумав, пробормотала, все еще решая, как относиться к новому знанию:
– Могу пообещать быть осмотрительней.
– Могу притвориться, что поверил.
Мы замолчали. Его руки продолжали жить своей жизнью, исследуя мое тело, а в глазах горел огонь не то гнева, не то желания. А может, и того и другого вместе.
– Все остальные знали, – внезапно догадалась я. – Про… твою особенность. Все, кроме меня! Даже Фрида!
– Про магичку-рабыню расскажешь отдельно, – мотнул головой Хакарк. – А сейчас мне нужно немного остыть.
– Еще вина? – радостно предложила я.
– Нет.
– Ванну?
– Да. После наказания.
Я поморщилась. Слово-то какое, наказание! Ну не высечет же он меня?! Или?..
Резко развернувшись в руках супруга, я сурово взглянула в его непроницаемо-серые глаза и с упреком заявила:
– Если бы ты лучше следил за своей любовницей, мне не пришлось бы…
Договорить не успела. Хакарк утробно зарычал, схватил меня, приподнял и, крепко прижав к себе, впился в губы жадным поцелуем. Сначала я растерялась, но, решив, что это и есть его хваленое наказание, обрадовалась. Обхватив руками могучую шею, расслабилась в стальных объятиях и даже попыталась ответить на поцелуй. Получилось плохо и неумело, отчего я тут же смутилась.
Однако муж порыв оценил – я поняла это по упругой твердости, восставшей в один миг и с напором упирающейся мне в низ живота. Как мы оказались на широком диване, не помню, но брюки с панталонами слетели с меня в два счета, а рубашку супруг просто задрал до самой шеи. Бюстье отлетело в сторону, после чего
