Я пыталась изобразить равнодушие, чтобы Хакарк не понял, как неожиданно приятны мне стали его объятия и неприкрытое желание. Он хотел обладать моим телом – даже столь несведущая и неискушенная в любви девица, как я, понимала это. Понимала и гордилась, и хотела его прикосновений не меньше. Только вот сообщать о своих новых эмоциях не спешила. Однако влажное лоно выдало меня с головой.
Муж довольно ухмыльнулся, проникнув пальцами в самое сокровенное местечко, и тут же стал творить там жуткие непотребства, от которых все мои внутренние бесы полезли наружу. Я выгибалась, тянулась к нему, стонала и кусала губы, а он терзал кожу на животе то поцелуями, то легкими покусываниями, продолжая гладить и давить на какую-то особую точку там, внизу.
В какой-то момент, когда волна непередаваемого удовольствия уже грозила накрыть меня с головой, Хакарк внезапно остановился, отчего я чуть не завыла раненым зверем. Продлилась наша разлука всего несколько мгновений, после чего мое лоно заполнило его мужское естество. Это внезапное вторжение немного меня напугало, но, как только блаженство возобновилось и стало нарастать от стремительных напористых движений моего варвара, страх ушел, уступая место удовольствию.
Мы достигли пика наслаждения одновременно. Я громко вскрикнула и затихла, чувствуя, как содрогнулось несколько раз тело Хакарка, после чего он лег на меня, упираясь на локти. Не в силах сдержаться, коснулась его предплечья и легким, почти невесомым движением погладила грубую кожу. Он не сопротивлялся и не ругал меня. Осмелев, я провела по спине и, поднимаясь к шее, накрутила на указательный палец прядку непослушных волос.
– Хакарк… – Тихо позвав мужа, так и не реагировавшего на все мои выходки, вдруг сказала: – Знаю, ты не любишь подобные разговоры, но… Я рада видеть тебя. И мне было хорошо. Хоть это и странно.
Он приподнялся, с любопытством вскинул одну бровь и без тени улыбки уточнил:
– Почему странно?
– Потому что мать настоятельница много раз говорила нам о грехопадении, о терпеливом выполнении долга перед супругом, обо всем этом… – Я неопределенно взмахнула рукой, сбросив его волосы с пальца и отведя взгляд в сторону. – Но никогда не упоминала, что плотские утехи могут приносить женщинам удовольствие.
– Еще бы, – хмыкнул супруг и перекатился на бок, продолжая смотреть на меня. – Этим старым девам просто завидно. Их обет обязывает блюсти жизнь без… как ты там сказала?
– Плотских утех.
– Угу.
Хакарк прикрыл глаза и мерно задышал, вероятно, собираясь отдохнуть. Но я заговорила вновь:
– Ты будешь мне изменять?
Он скривился, словно проглотил что-то несвежее, и не ответил.
– Я знаю, что многие мужья изменяют своим женам, – прошептала, усаживаясь на диване и оправляя мятую рубаху. – Только не представляю, как с этим можно мириться? Ты смог бы мириться с тем, что у меня много мужчин кроме тебя?
Хакарк развернулся, сел рядом, осмотрелся и, обнаружив взглядом свой кожаный мешок, пошел к нему.
– Молодец, что напомнила, – прохрипел супруг, явно разозлившись.
– Что напомнила? – удивилась я.
– Про наказание.
– Но как же?.. Я думала, уже все.
Кинув мешок на стол, Хакарк достал из его недр тонкий серебряный шнурок и поманил меня пальцем.
– Даже не думай, – прошипела я, воображая худшее.
– Сюда, женщина. Или мне подтащить тебя силой?
Я сложила руки на груди и гордо задрала голову, не веря в угрозы. Он злобно хмыкнул.
– Ты… Дикарь! Ненормальный северянин! Варвар! Сволочь!!! – кричала я спустя миг, пытаясь вырваться из стальных объятий, пока треклятый супруг повязывал ниточку на мое запястье. Слова оборвались резко, впрочем, как и желание разговаривать с этим деспотом.
– Три узла, – предупредил он, любовно погладив импровизированный браслет из заговоренной магией нити.
– Вязал бы сразу на шее, – прошипела я, умудрившись, наконец, вырваться и собирая разбросанную по комнате одежду.
– Можно и на шее, – ответил супруг. – Если будешь настаивать.
И так он это сказал, что мне вдруг совсем перехотелось его злить. Ну подумаешь, браслет верности… Ведь всего три узла. Вот у одной из девиц в монастыре пять узлов было! Отец постарался, защищая честь дочери.
Так вот, стоило ей даже подумать о каком-то красавчике – рука наливалась синевой и холодела. А на следующий день приезжал ее батюшка и добавлял наказание розгами, чтобы изгнать мерзкие помыслы. И находил ее всюду, где бы она, бедняжка, ни пряталась – браслет помогал почувствовать его носителя даже в самом тайном закутке.
Ну, возревновал меня муж – так это даже приятно, значит, дорожит мною. Наверное.
– Поторопись. – Хакарк кинул мне панталоны. – Сюда идут.
Охнув, я прижала к груди одежду и опрометью кинулась за небольшую тонкую перегородку, расписанную красочными цветами.
– Задержи их! – крикнула, буквально запрыгивая в штаны. – Это так ужасно!
– Нет уж, пусть заходит.
Признаться, насторожилась я не сразу. Пока надела штаны, пока застегнула пуговички… Все мысли были о сокрытии содеянного перед немыми укоризненными взорами моих спутников. Они ведь поймут, непременно поймут, чем мы занимались!
Дверь распахнулась без стука, раздались тихие шаги и неуверенный голос:
– А где рыжий госпожа?
– Одевается, – слишком спокойно ответил Хакарк.
– Скажите, моя наготове. Я исправить прежний ошибка, работать над собой и… – Шорох ткани. – Вот.
Я зажала рот рукой, понимая, кто пришел, о чем он толкует и что сотворил. Выходить и подавать голос не спешила, мечтая раствориться здесь и сейчас, превратившись в пыль, чтоб Хакарк расчихался до смерти!
Внезапно перегородка дрогнула, приподнялась и переехала в сторону.
– Иди, – пророкотал супруг, глядя на меня темно-серыми, жуткими звериными глазами. – Это к тебе. Как ты любишь.
– Госпожа! – обрадовался блондинистый работник местного заведения, стоявший неподалеку с небольшим, бледным и подрагивающим мужским достоинством наголо. – Я решила радовать вас сегодня. Ночью меня забирать во дворец наследного господина! У них изменить планы. Меня звать, как самый красивый. – Он небрежно откинул назад белые волосы и поставил руки на талию. – Что вы изволить хотеть? Как мы утолить ваша жажда?
– Беги, – шепнула я, чувствуя, как сжалась на запястье серебряная ниточка, и слыша, как участилось громкое, напряженное дыхание Хакарка.
– Не понимать вас, – нахмурился блондин.
– А вот и мы! – радостно воскликнул Тирэн, вбегая в комнату. – Ох, бесы нас всех…
– Стоять! – рявкнул Хакарк, глядя на мальчишку, собравшегося дать деру. – Ко мне! Все!
– А что, собственно, происходит? – спросил Эд, останавливаясь в дверях и удивленно разглядывая нашего гостя. Особенно его нижнюю часть, гордо торчащую кверху. – Я думал, вы хотели побыть наедине, а тут такое! Не знал, не подозревал, но обещаю молчать и впредь! Уважаю чужие слабости и интимные пристрастия.
– Тирэн, – обманчиво ровно позвал мальчишку Хакарк, – подойди.
– Не могу.
– Что так?
– Ноги сильно дрожат.
– Тирэн здесь ни при чем! – заявила я, прижимая руки к груди и вставая перед супругом, стремясь загородить собой голого бесстыдника. – Напротив, защищая мою честь, он сказал этому негодяю уйти прочь…
– Так и быть, – вклинился неугомонный смертник. – Меня гнать за неуважений к госпожа. Но сейчас я на подъеме страсти и готов ублажать и радовать. Только недолго.
– Отчего
