Еще долго сижу и вглядываюсь в мерцающий сумрак. Страшно даже встать с лежанки и забрать обувку: существо еще не насытилось и обязательно вернется. Его ведет голод и любовь к жизни. Нашей жизни.
День последний
Вчера только я уже решил, что тварь больше не появится, как на меня со всех сторон обрушилась темнота. Голодная, злая, она залепила глаза, уши, рот. Сковала, обожгла грудь морозом зимней ночи. И тянула, с болью и хрустом, мое тепло, мою жизнь, оставляя взамен только холод и тьму.
Утро еще не наступило — с тех пор как я очнулся, стража не сменялась. После нападения твари едва могу держать грифель в трясущихся пальцах, строчки прыгают. И слабость, как после тяжкой болезни, в глазах то и дело темнеет, мысли путаются.
Магик мёртв. Мне, чую, тоже недолго осталось. Может, свидимся с ним там, в посмертии. Воистину, лучше бы меня на рудники отправили или руки лишили, чем такой поганый и никчёмный конец. Какая же силища была у него, ведь долго так продержался. В чем–то я даже понимаю магика. Может, он и знал, что это за существо и как его одолеть. Но не захотел рассказать, догадался ведь, для чего здесь такой, как я. Помощи от меня ему точно было не дождаться, от тюремщиков его тоже. Потому до последнего молчал, хоть и знал о скорой смерти. Теперь его понимаю, это ведь так страшно, умирать в одино…
Аэрия
Морская дева
Что? А, и вам вечера доброго, уважаемый. Сесть ко мне хотите? Мест нет, а присаживаться к пьяным матросам опасаетесь? Что начнут буянить и в драку втянут? Двуединый с вами, сударь, таверна большая, да и не низкого пошиба! Да и если вдруг что, хозяйские сыновья в два счёта выкинут за дверь! У нашего Армана не забалуешь! Где ещё можно посидеть за кружкой хорошего эля, не прокисшего, как в других кабаках, заесть его ароматными рыбными пирогами, которые так умело стряпает жена хозяина, послушать песни менестреля… Да и вон у окна компания расположилась вам подстать же! Заезжие купцы! Вам бы лучше с ними поговорить, а что с меня взять? Всю жизнь рыбачу, кроме океана и рыб и не видел ничего… Ну, скалы ещё прибрежные, коих тут столько! Не сосчитать же…
Что? Не хотите с ними вести разговоры? Не о чем, кроме цен на шерсть и ткани? Да и о погоде ещё? Бог с вами, милостивый господин! Как будто с купцом и обсудить больше нечего! Все равно хотите ко мне присесть? Йэх, ну садитесь…
Как зовут, спрашиваете? А Иваром кличут! Отец так назвал. Первых сыновей у нас в роду так и называли… Родился где? Так деревушка дальше по побережью. Раньше была, да. А потом шторм подмыл берега, подтопило нас кое–где… Вот в один год по весне всем селением и перебрались дальше от тех мест. Болота там сейчас остались…
За знакомство? Давайте уже перестанем притворяться! Вы же не просто так ко мне подсели. И мест вокруг полно, помимо этого тёмного угла, и компания нашлась бы получше… Но нет, вы подошли прямо ко мне. И не думайте, что я не увидел, как вы входили в таверну. Человек, желающий просто перекусить, не стал бы внимательно оглядывать всех людей. Нет, он бы сразу направился бы прямиком к хозяину! А вы осматривались, приглядывались… Значит, искали именно меня! Я не настолько стар, чтобы быть слабоумным. Да и не так уж и пьян — чтобы не заметить очевидного.
Смутились? Ну зря вы это… Я ж не с целью укорить или посмеяться. Привык уже. Много народу так же, как и вы, приходили ко мне. Тоже угостить стремились получше и побольше, напоить так, чтобы язык у меня развязался… Любопытство, сударь, вот что двигало ими! Как и вами. И вам интересно услышать мою историю, хотя я уже так часто рассказывал все это, что, наверное, полстраны знает… Впрочем, не в будет от меня, если ещё один раз историю эту вспомню…
А вы учёный какой? Или летописец? Хотя по виду похожи на барда придворного, вон пальцы какие! Тонкие да изящные. Кожа нежная. И руки тяжёлого труда не знали отродясь. Как угадал? Да чернильные пятна видны. Явно не сапожным ремеслом себе на хлеб зарабатываете. И сетка у вас на волосах… А ещё по взгляду можно признать высокородного!
С самого начала хотите? Ну, обычная история. В семье рыбаков родился. Семеро нас было. Четыре брата у меня и две сестры. Да, живы все, выросли давно. Сами уже семьями обзавелись. Отец редко дома бывал, мать нас растила… Ну, и повторили мы с братьями судьбу отца — с морем жизни связали. Кто рыбу добывает, кто моряком заделался: океаны бороздит, перевозит какие–то товары да заморские диковины…
Вижу, что не очень вам это интересно, так что начну уже с того дня, когда мы увидели нечто такое–эдакое… Небывалое! Стукнуло мне в ту осень семнадцать годов как уже. Давно я отцу в его деле помогал. И в тот год творилось что–то непонятное. Раньше косяками рыба шла — ловить могли с утра до вечера. А как зарядили дожди, так что ни лов, так пустые снасти. Удивлялись поначалу, потом забеспокоились. Ведь если останемся без добычи, это беда для нас большая. Нечем торговать же. Да и есть нам тоже нечего. И вот так и было почти каждый день: выходишь спозаранку в море, закидываешь сети и ждёшь, надеясь и истово молясь, чтобы хоть на этот раз повезло! Но если и попадалось что–то, то или мелочь какая, или же улова хватало, чтоб ушицы сварить… Какая уж торговля!
И в один из дней так же вышли в море. Отец с дядьями забросили с баркаса снасти, сели ждать… Погода тогда стояла на диво тихая. Лёгкая зыбь на воде, ветра даже близко и нет. И солнце выглянуло. Пригревает. Ну и разморило всех. Оставил меня отец наблюдать, строго–настрого велев в случае чего сразу кричать! Сижу я, смотрю на волны, представляю, что откуда–то из глубины
