– Доброе утро, молодой хозяин, ваша тетушка велела мне искупать вас и переодеть к завтраку, – отбарабанила девушка.
– Искупать и переодеть?
– Да.
Андо на четвереньках сполз с циновки. Девушка проскользнула в комнату, взяла его за руку и повела по коридору в купальню. В воздухе клубился пар. Андо в очередной раз подивился размерам тетушкиного дома. Служанка между тем раздела его и помогла забраться в лохань. Несмотря на пар, вода была едва ли теплее воздуха: не сказать, чтобы холодная, но далеко не такая горячая, как он опасался.
Девушка встала на колени и принялась скрести его щеткой.
– Эй! – Андо отпрянул, схватившись за плечо и оглянувшись проверить, цела ли спина. – Ты что, кожу с меня содрать хочешь?
– Прошу прощения. Позвольте, я попробую еще раз.
Андо неохотно кивнул и придвинулся ближе. Служанка снова принялась за него, орудуя щеткой помягче.
– Видно, вас плохо кормили, – заметила она. – Будь у вас побольше мяса на костях, ничего бы вам от моей щетки не сделалось. Хорошо, что вы к нам приехали! Поживете месяц-другой у вашей тетушки – сами не заметите, как наберетесь здоровьичка.
Андо попытался поймать ее взгляд, но девушка смотрела мимо него, в пустоту, словно о чем-то задумавшись.
После купания она облачила его в чистую юкату[41] и повела через весь дом в кухню, где тетушка Сакура уже ожидала его, сидя на пятках. Андо она показалась еще прелестнее, чем накануне.
– Надеюсь, ты хорошо выспался, племянник.
Андо тут же вспомнил о своем кошмарном сне, но решил не огорчать тетушку.
– Да, спасибо, – сказал он. – Здесь очень… безмятежно.
– Не хватает городского шума. Там-то люди ходят по улицам днем и ночью.
– И верно, я привык к шуму. Когда привыкаешь, перестаешь его замечать. До тех пор, пока не попадешь в какое-нибудь по-настоящему тихое место.
– Так часто бывает, – согласилась тетушка. – Некоторые вещи замечаешь лишь после того, как их лишишься. Но довольно об этом. Пойдем за стол. Ты так отощал в дороге, что смотреть страшно. Надо тебя откормить.
– Девушка, которая меня купала, сказала то же самое.
– Да ну?
– Ну да. Хотя мне показалось, что она совсем дурочка.
– Я держу ее из милости. Сделала одолжение ее родным.
Андо дернул плечом.
– Она меня так скребла, словно я – грязный горшок.
Тетушка нахмурилась.
– Я с ней поговорю. Еще не хватало, чтобы в моем собственном доме кто-то досаждал моему милому племяннику!
И она повела Андо в другую комнату, вторые двери которой тоже выходили во внутренний двор. На низеньком столике уже были расставлены чашечки с рисом, морскими водорослями, рыбой, яйцами и всевозможными соусами и приправами. Настоящий пир!
– Проголодался?
В животе у Андо заурчало.
– Да! Но мы, наверное, ждем еще кого-то?
– Нет, милый, это все для тебя. Я встала рано и уже позавтракала.
– Но здесь так много…
– Ничего страшного, съешь, сколько сможешь. А попозже приходи, расскажешь мне о своем искусстве.
С улыбкой она потрепала племянника по щеке, поклонилась и вышла.
* * *После еды Андо отправился на прогулку в надежде отыскать какой-нибудь вдохновляющий вид. Великие художники, думал он, должны искать вдохновение. Вот и он, Андо, найдет такое место, которое его вдохновит, а потом вернется туда с тушью и кистями и напишет великую картину, потому что именно так бывает со всеми настоящими художниками. Зимой он вернется домой с такими прекрасными картинами, что родители непременно согласятся найти мастера, который возьмет его в ученики.
Оказалось, что гора вся изрезана тропами, как будто по ней ежедневно ходили сотни путников. И все же Андо не встретил по дороге никого. Может быть, тэнгу, о которых говорила тетушка, всех распугали? Или, чего доброго, переловили себе на обед? Но слишком уж славный выдался день, чтобы всерьез беспокоиться о тэнгу, да и меч у Андо был при себе.
Вскоре он потерял тетушкин дом из виду. Шагая по тропе, Андо рассеянно крутил на пальце железное кольцо – подарок монаха – и не сразу заметил, что откуда-то издали давно уже доносится непонятный шум.
Андо пошел на звук – вниз по каменистому склону. Пришлось на время оставить кольцо в покое и внимательно смотреть под ноги, чтобы не упасть.
Но прежде, чем он добрался до источника звука, склон перешел в ровную каменную площадку над обрывом, поросшую кустарником по краям. Андо остановился, поглядел по сторонам и вниз – и понял, что поманивший его шум доносится от живописного водопада, каскадами низвергавшегося откуда-то сверху и исчезавшего внизу, в огромном облаке тумана. «Вот и оно, – сказал себе Андо. – Вдохновение». Если он сумеет перенести эту красоту на пергамент, то непременно будет причислен к сонму величайших художников всех времен.
Оставалось только разобраться с железным кольцом. Трудно было придумать место, более подходящее, чтобы зашвырнуть его куда подальше. Но Андо никак не мог решиться. Филигранная работа по металлу взывала к его чувству прекрасного. Похоже, эти злые духи – искусные кузнецы. Но все-таки оставить у себя кольцо нельзя. Что, если это за ним, за кольцом, приходило ночное чудовище – пыталось разыскать его по запаху? Да нет, что за вздор. Это всего лишь сон. Андо потряс головой. Сейчас он просто возьмет и избавится от этого кольца, пока не передумал.
И с этой мыслью он размахнулся и швырнул кольцо в пропасть.
Да только оно никуда не полетело.
Андо растерянно уставился на собственную ладонь – раскрытую, с растопыренными пальцами… и совершенно пустую. А затем что-то звякнуло над ухом, и на плечо ему легло навершие посоха. Андо скосил глаза: с набалдашника свисала связка железных колец.
Он развернулся рывком.
И оказался нос к носу с давешним монахом. Вот, оказывается, куда подевалось кольцо: монах подцепил его концом посоха на лету!
Пока Андо додумывал эту мысль, монах поднял посох, и спасенное кольцо соскользнуло ему в правую ладонь.
– Да, теперь у меня сомнений не осталось, – промолвил монах. – Определенно, ты – злой дух. Кто еще станет разбрасываться такой могущественной магией? Что, решил от него избавиться? Оно жжет тебе руки? Так и должно быть, если ты – бес.
Монах взмахнул правой рукой и хлопнул Андо кольцом по носу.
Пытаясь увернуться от удара, Андо попятился – и обнаружил, что пятиться дальше некуда. Нога его зависла над пропастью. Он отчаянно рванулся вперед и рухнул на площадку ничком.
– Пожалуй, я поторопился с выводами, – прокомментировал монах. – Сначала ты пытаешься выбросить подарок. Потом пытаешься прыгнуть сам вслед за ним. Создания, познавшие гармонию, так себя не ведут. Разумные создания – тоже. Так что же ты за существо?
Пока монах разглагольствовал, сердце Андо успело вернуться из горла на более подходящее место. Испуг сменился яростью; Андо вскочил и выхватил меч.
– Тэнгу! – выкрикнул он.
Монах уставился на меч с таким неподдельным интересом, будто видел холодное оружие
