– Мы хотим найти девочку, Пег. Человеческую девочку. Мы знаем, что она здесь, но не знаем – где.
Мо выпалила это все одним махом, не успела я и рта раскрыть, чтобы правильно сформулировать просьбу.
– Ты сможешь заплатить?
Я подняла повыше сифон для снов, но создание презрительно отворотило нос.
– Типичные речи пришельца, не выгорит эдак вам дельце. Так сказали стены.
– Можешь не напрягаться с рифмами, – перебила я. – Чего ты хочешь?
Взгляд феи прыгнул на живот Мо и зверюшек на платье.
– Имя твоего нерожденного.
– Никаких имен, – отрезала я. – К тому же она не бере…
– Кизил разговаривает не с тобой!
– Я не знаю ничего, годного на обмен, – пожала плечами Мо.
Кизил ткнула пальцем в меня.
– Расскажи мне о ней.
– О…
– Никаких имен! – слабо повторила я.
Фэйри соскочила мне на плечо – легкая, как птичка, несмотря на размер – и запустила пальцы мне в волосы.
– Расскажи мне о своей маетной подруге, – проворковала она.
– Ма… – чего? – нахмурилась Мо, с сомнением глядя на меня.
Я выпутала свои волосы и проверила на всякий случай цепкие ручки феи: не затесалось ли там лишних волосков. Кизил отскочила, вспорхнула и взвинтилась на фонарный столб.
– «Маетная» значит «та, от кого куча проблем», Мо.
– Бодливая Корова! – Кизил со своего насеста разразилась смехом, от которого нам чуть уши не разорвало. – Значит, у тебя ничего нет?
– У нее есть фобия, – сообщила Мо.
Глаза Кизил расширились, губы сладостно разомкнулись, обнажая ряд крошечных сверкающих зубок.
– Страхи? Превосходная монета!
Ну, вот. Обратного хода уже нет.
– Ты ей скажешь, где сейчас Пег?
– Договорено!
Волшебные слова.
– Давай уже, черт тебя раздери, – проворчала я Мо.
– Она боится иголок.
Мо бросила на меня косой взгляд, втайне страшно довольная, что сумела заключить сделку, но еще достаточно осторожная, чтобы не торжествовать, когда я так явно хочу дать ей в бубен.
Кизил снова взвизгнула, вне себя от восторга, и слово ушло в стены. У меня здесь есть враги, и сейчас они, возможно, уже прочесывают сонные лавки на предмет оборудования для подкожных вливаний.
– Где ребенок? – потребовала ответа Мо.
Кизил исполнила пируэт.
– Дуры. Она там, где вы ее оставили.
– И что это должно значить? Лиз?
Я застонала.
– У тебя.
Мы двинулись к дому Мо. Кизил лениво тащилась следом. Естественно, мы нашли Пег отвисающей в гамаке. Она вся была обкапана пиксивоском, словно над ней долго таяли свечи; оранжевая корка облекала ее целиком и нарезалась на аккуратные ромбики, там где просачивалась через гамачную сетку. Тонкий стебелек сифона для снов поднимался у нее над лицом, раздвоенный, как рыбья косточка – каждый отросток загнут в уголок глаза. Стволик сифона выходил наружу через дырочку в воске, а воронка изрыгала запчасти снов Пег: кушетки, книги, ксилофоны. Сны были ярче, мощнее, чем у обычного тинейджера, словно Пег не была худосочной, как большинство детей в ее возрасте.
Оплавленная кислотная ночная маска – моя собственная, старая, потрясенно осознала я – лежала рядом с ней на подушке.
– Вот откуда во сне, который прикончил фею, столько силы, – пробормотала я. – Ты всю дорогу защищала ее.
Феи то влетали, то вылетали, обрывая с человеческих снов шелуху, кромсая их плоть в пыль, извлекая из нее предметы и с жужжанием уносясь прочь.
– Она спит? – прошептала Мо.
– Нет, – с облегчением отозвалась я. – Она на грани пробуждения.
– По мне, так одно и то же.
– Ни разу не одно и то же. Когда человек засыпает в мире фэйри, его организм стареет с фэйри-скоростью. Если мы с тобой приляжем здесь соснуть часика на три, то домой вернемся парой старух.
– А мне плевать. Мы сейчас же положим конец, так? – мрачно сказала Мо, протягивая руку к одному из пролетающих мимо фэйри.
Едва успев схватить подругу за плечо, я впечатала ее в стену.
– Нельзя вот так взять и раздавить фэйри. Остальные забьют тебя нафиг.
– Ты так говоришь, будто мы скотина какая.
– Прихлопни одну, дорогуша, и увидишь.
Вырвавшись от меня, Мо рухнула на кушетку.
– И сколько ты уже обо всем этом знаешь?
– Всегда знала.
– Это как?
Я помотала головой. Годного ответа у меня не было.
Мо вздохнула.
– И что мы будем делать теперь?
– Искать способ выкупить ее обратно.
– На какие шиши?
– Пока не знаю.
Мо поглядела на Кизил, которая крутилась в одном из гамаков и что-то мурлыкала.
– Предложения есть?
Торговка слухами пожала плечами, но выражение лица при этом имела крайне злорадное.
– Ты можешь мне объяснить, почему вы вообще ее захватили?
– Может быть.
– Сколько?
– Мо, это уже неважно… – начала я, но поздно.
Рядом на кофейном столике лежал полицейский стетсон, и Кизил как раз с жадностью его разглядывала.
– Кизил, возможно, согласится на нечто подобное, – небрежно обронила она.
– Договорено! – Мо цапнула шляпу со стола и запустила ее в полет на манер фрисби.
Шляпа приземлилась точнехонько на голову феи. И под истошный визг сшибла ее наземь.
– Я тебе говорила, они несильные, – заметила я, любуясь прыгающей по полу шляпой.
Впрочем, та свалилась раньше, чем я успела прийти фее на помощь. Кизил взвилась из-под нее, яростно жужжа, кинулась было на Мо, но поскорее отлетела подальше и зависла на безопасном расстоянии. Крылья ее гудели с явной угрозой.
– Мо, для фэйри ценность имеют только образы вещей. Твердые предметы им ни к чему.
– Окей. Отлично. Я поняла. Где там этот ваш сифон?
Я протянула ей стебелек, который мы сегодня утром сняли с трупа. Мо всадила его себе в глаз.
– Смотри на шляпу, – сказала я, и не успела закончить, как точная копия стетсона выдулась из воронки и быстренько увеличилась до реального размера.
Кизил мигом забыла свои обиды, схватила ее со счастливым писком и вылетела из комнаты. Мо покачнулась. Когда я попыталась ее поддержать, мы обе чуть не рухнули на пол.
– Дыши давай! От этого можно здорово устать.
– Она смылась! – Мо помрачнела. – Маленькая мерзавка нас обокрала!
– Нет. Экономика фэйри держится на механизме каскадных бартеров. Она выменяет шляпу на что-нибудь другое, потом еще на что-нибудь. Когда Кизил получит то, чего действительно хочет, она вернется и ответит на твои вопросы.
– Уверена?
– Она точно вернется. Кизил ошивается вокруг не из праздного интереса.
– А почему тогда? Чего ей от нас надо?
– Ничего такого, на что я готова согласиться.
– Ну, здорово. У меня, между прочим, были планы на эту шляпу… Только вот не помню, какие.
– Это сны, Мо. Они имеют обыкновение таять.
– Они не тают. Их крадут. Скоро у нас будет ответ?
– Кабы только новости не оказались плохими… – и вот уже наша сплетница снова в комнате, и не одна, а с какой-то торбой в руках.
Кизил приземлилась на книжную полку с легким реверансом.
– Ребенок снабжает предметами торговцев снами, в качестве виры за смерть Росянки и в порядке наказания за удержание снов.
Удержание снов… мой взгляд машинально перескочил на оплавленную маску рядом с Пег.
– Это наверняка была случайность, – встряла Мо, тщетно пытаясь разглядеть хоть каплю человеческого в безжалостных черных глазах фэйри. – Пег
