В общем, было многое: весьма существенное и не очень, а потом… потом в моих видениях появилась она – уроженка иного мира. Та, у которой найдется что мне противопоставить. И дальнейшие события опять же раздваивались. Неизвестно было, выживет ли она в нашей борьбе. Увы, оракул не властен над судьбами пришлых. И если она останется в живых, то последующие события зависят лишь от ее решения.
Еще меня интересовал вопрос взаимоотношений с опять же элансийскими правителями. Но как ни странно, ответа не последовало, вернее, не так, Редерик в этом деле почему-то практически не фигурировал. Он появился в самом конце моей истории, тогда же, когда и его отец – Феликс Железный. И эти события логически следовали за встречей с иномирянкой.
А все дальнейшее было покрыто пеленой, я вроде что-то видела, но образы и голоса были размыты. Это не просто пугало, это сводило с ума, особенно если учесть то, что вырваться из этого тумана не было ни сил, ни возможности.
«Я открыл тебе все, что мог, дал защиту и знания о магии рода, – прервал этот затянувшийся кошмар голос оракула. – Теперь твоя очередь выполнить договор».
Наваждение спало, словно его и не было. Песнопение, судя по всему, так и не прерывалось. Мои спутники, все без исключения, были здесь, они окружили алтарь, на котором было распято мое кажущееся безвольным тело. В изголовье, возле того самого шара, который олицетворял оракула, стоял Рени. Голова высоко поднята, глаза прикрыты, руки вытянуты в мою сторону.
– Так вот кому предназначалась моя сила, – неожиданно громко произношу, и присутствующие отшатнулись, а я, приятно удивленная произведенным эффектом, какое-то время вслушиваюсь в отголоски своих же слов, многократным звонким эхом отражающихся под сводами подземного храма. – Рени… Рендольф Пятый… Проклятый император, попавший в ловушку собственных амбиций… – слова лились из моих уст, будто сами по себе, слишком о многом я успела узнать, но знание не есть понимание, однако на осознание времени у меня не было.
– Ты? Откуда… – воззрился на меня Рени. – Только мне подвластно общение с оракулом, только через императора…
– Вот ты и ответил на свой вопрос, – усмехнулась я, краем глаза замечая, как из кончиков моих пальцев начинает струиться голубоватый свет. – Если оракул говорил не с тобой, то… – Свечение стало слишком ярким, заставив присутствующих прикрыть руками лица в попытке защитить глаза. Веревки, связывающие мои руки и ноги, вспыхнули голубоватым огнем, и пламя скользнуло по моему телу, словно сжигая все плохое – с ним уходили усталость, хандра, боль, вмиг заживали образовавшиеся откуда-то порезы и ранки. А я тем временем продолжала: – Ты давно лишился права зваться императором, эта честь дарована мне! – Ощутив, что путы спали, я встала.
– Это невозможно! Он не мог! – вскричал павший император. – Ты вычитала это из этих проклятых книг… – последние его слова прозвучали не так уж и уверенно, потому что струящаяся из моих рук магия потянулась в его сторону. Плавно, будто лениво, но этого было достаточно, чтобы вселить страх в попытавшегося оказать ей сопротивление мага. – Это невозможно… невозможно… – даже не пытаясь мне противостоять, повторял пятящийся к выходу предатель.
Его товарищи отреагировали иначе. В мою сторону полетели молнии, огненные шары, водяные плети, но я была спокойна, всецело веря оракулу и его защите, и действительно ничто не причиняло мне вреда, разбиваясь в прах в каком-то метре от цели. Осознав тщетность своих попыток, маги вслед за своим лидером начали отступать к выходу, изредка нет-нет да швыряя в мою сторону какую-нибудь гадость.
Странное состояние: страха нет, злости – тоже, обида… Да, обида – есть, а еще ощущение, что ты всесильна, а судьбы этих жалких людишек в твоих руках, и да, предвкушение скорой расправы. Все это в корне не свойственно моей натуре и не соответствует сложившейся ситуации, но что есть, то есть, и это факт. Как ни удивительно, эти перемены меня не пугают, они кажутся естественными – моя сила растет, и я меняюсь.
Тем временем исходящее из моих рук сияние успело достигнуть выхода из храма и полупрозрачной, переливающейся как мыльный пузырь пеленой затянуло проход, заставив отпрянуть достигших этого места магов.
Я наблюдала за их паникой, и внутри все ликовало. Постепенно энергия моей магии окутывала окружающее пространство. Я ожидала, что она будет пепельной, серой или черной, но никак не переливчато-голубой. Это зрелище очаровывало своей красотой.
Маги жмутся к стене. Пытаются что-то наколдовать… Их лица постепенно становятся ошарашенно-растерянными. И тут приходит понимание – они пробуют открыть межпространственный переход.
– Наивные, – произношу, делая шаг к ним навстречу, и мой голос многократным эхом отражается от стен храма.
– Отсюда с помощью магии не уйти, – подтверждая мою догадку, хрипловато молвит Рени, обращаясь к своим союзникам.
И они словно по команде… Хотя почему словно? Ведь мне теперь известно, что им подвластно мысленное общение. В общем, на меня вновь обрушился шквал магии. Увы, она по-прежнему была бессильна. Сквозь разноцветные всполохи наблюдаю, как голубое сияние все плотнее сжимает свое кольцо, заставляя людей все сильнее жаться друг к другу.
Стоило моей магии добраться до первой жертвы, и… человека окутало сероватой дымкой, он как-то поблек и будто растворился в пространстве, а на его месте в воздухе закружил пепел. И тут же нахлынуло головокружение.
«Ты получила часть его силы», – раздался в голове голос оракула.
Дальнейшие события заслонила собой эйфория: каждый маг вызывал новую волну головокружения. Теперь мир плыл перед глазами, сверкая всполохами.
Забавно было наблюдать за охватившей моих врагов паникой. И главное, что я ничего не делала, магия сама находила выход и искала жертв, а я лишь раз за разом упивалась новой волной вливающейся в меня силы.
Последним оказался Рени. И в тот миг, когда моя не в меру самостоятельная сила уже была готова уничтожить бывшего императора, осознала, что быстрая смерть – это слишком гуманно и я хочу для него совершенно иной участи.
К тому моменту нас разделяло всего несколько шагов. Окружившее Рени голубое сияние замерло, словно сторожевой пес. Всего мгновение, и вот я уже рядом. Страха по-прежнему нет, как и понимания того, что же хочу сделать, но руки сами тянутся к голове вжавшегося в стену мужчины.
Стоило пальцам коснуться неожиданно холодной и мокрой от пота кожи, как он застонал, а в мое сознание ворвался хоровод мыслей, знаний… В какой-то момент тело мужчины ослабло и начало
