– А тут действительно нет тьмы? – зябко поежилась Адриана, косясь по сторонам.
– Нету, – успокоила ее я.
Друзья нервничают. Магию им строго-настрого запретили использовать в ближайшие месяцы. А без нее ментальные изменения в окружающей среде разглядеть невозможно. Вот и жмутся друг к другу, с опаской косясь на залитые солнечным светом лужайки вокруг замка.
– Красиво здесь, – подала голос Надия.
– Это вы еще сад и озеро не видели, – улыбнулась я, наблюдая за тем, как Милания пытается незаметно для окружающих поправить прическу и выискивает на своем платье несуществующие складки и пылинки. Ну да оно и понятно, ведь впереди встреча с Францем. – Входите и будьте как дома, – произношу, распахивая дверь.
И тут же меня снесло ураганом по имени Франц. Он стремглав кинулся к Миле, и я в какое-то мгновение успела испугаться за подругу – вынесет ли ее ставшее неимоверно хрупким тело столь эмоциональное приветствие? Однако обошлось. Сначала Франц покружил ставшую невесомой подругу, потом обнял, не прекращая при этом поглаживать ее по волосам и спине и целовать макушку, так как девушка умудрилась вцепиться в него как клещ и уткнуться лицом в рубашку на груди. Потом ему все же удалось ее слегка отстранить. На губах Милании блуждала улыбка, а в огромных глазах стояли слезы.
Дальнейшее всех присутствующих несколько смутило, и, оставив целующуюся парочку, мы направились в здание.
На то, чтобы выбрать наиболее подходящие комнаты, ушло около часа, и ребята существенно утомились за это время. Шутка ли, ведь они еще вчера толком встать-то не могли без посторонней помощи, а тут хождения по лестницам и из комнаты в комнату. Да что уж там, я и то, замотавшись в эти дни, едва стояла на ногах. А ведь предстояло еще перенести их вещи из моего замка сюда. Да и о прислуге стоило задуматься, вряд ли Лонз и Берта управятся со всем, а Надия и Дорий… Хоть и считаются моими работниками, но они в первую очередь друзья. И если прежде я смотрела сквозь пальцы на то, что Надия умудрялась все успевать, так тогда у нее в распоряжении была магия, а сейчас…
Не дайте боги, она использует магию раньше времени. Доктор предупредил, что исход этого действия двояк – либо лишиться оной насовсем, что для магов подобно смерти, либо, что не менее жутко… она… умрет. И это предупреждение касалось всех пострадавших. Но если остальные могли бы и воздержаться от применения магии, то Надия с ее гипертрофированным чувством долга… Потому-то и надо было срочно кого-то искать и переносить сюда. Уж лучше пусть подруга командует прислугой, нежели рискует жизнью и способностями.
Первый день для меня прошел как в тумане. Набрав заранее заготовленных Францем свитков и прихватив с собой Лонза, я металась между замками. Потом мы наведались к нескольким знакомым Лонза и Берты. Общался он с ними сам, не знаю уж, чем убеждал, но ближе к вечеру четыре семьи, согласившиеся стать нашими работниками, собрали вещи и оказались перенесены на Картен. Затем мы посетили вечерний рынок и основательно закупились продуктами, а потом… надо ж было такому случиться!
– Селена?! – раздался едва ли не крик откуда-то сзади, и я не успела даже обернуться, как граф Лейрон, ректор нашего университета, схватил меня за плечо и развернул к себе. – Слава богам, хоть с тобой все в порядке, – выдохнул он, и в его глазах засветилась… радость?
– Да-да, – растерянно покивала, искренне сожалея о том, что Дорий сейчас не в состоянии набросить на меня иллюзию и я так глупо попалась на глаза ректору. И демоны, как же хорош этот мерзавец! Стоп! Не думать об этом… Он меня предал! – А что случилось? – произношу, стараясь отвести взгляд, который так и норовил окунуться в омуты его черных как ночь глаз.
– Ох… Да у нас такое… – Он в сердцах махнул рукой и сделал шаг в моем направлении, будто желая обнять, но в последний миг взял себя в руки. – И прости, – говорит, чем окончательно выбивает меня из колеи.
– З-за что?
– За все, что было. – Теперь настал его черед отводить взгляд. – Я идиот, понимаю. Но, может, ты меня простишь?
– Э-э-э… – только и смогла выдавить я, окончательно сбитая с толку.
– Ты же уже вернулась? Значит, поговорим вечером в мо…
– Нет, – вроде бы твердо отвечаю и… опять тону в черных омутах его глаз. – То есть… Я еще не вернулась, – поясняю.
– Это как-то связано с тем, что произошло с Адрианой? – догадался граф и, заметив мой кивок, поджал губы. – Хотелось бы мне знать, что вы скрываете. Вижу, что спрашивать бесполезно, но и ты меня пойми, если ее родные потребуют отчет об успеваемости дочери, что я должен говорить?
– А что, соврать так сложно? Тебе ведь не впервой лгать. Так что вовсе не обязательно говорить правду и усложнять всем жизнь, – сама того не ожидая, взъелась я.
– Когда тебя ждать? – на удивление легко сдался Лейрон.
Я задумалась. С одной стороны, и так уже немало занятий пропущено и наверстать их будет непросто, с другой, после всех минувших потрясений мне надо прийти в себя, да и ребят бросать вот так сразу нехорошо, стоит побыть рядом, пока они придут в себя и обживутся на новом месте.
– Месяц, – без особой надежды произношу я.
– Неделя, и не больше! – тут же парировал Лейрон.
– Ладно, надеюсь, мне хватит трех недель, – со вздохом снижаю ставку.
– Ладно, две недели, и ни днем больше, – пошел навстречу ректор, и его тон явно говорил, что большего я уже не добьюсь.
– Хорошо, – соглашаюсь я.
– И ты отчитаешься за то время, что отсутствовала! – совершенно неожиданно выдал он.
– Вы не имеете права вмешиваться в мою личную жизнь! – выпалила я.
– Я не имею? – Он приблизился, нависая надо мной. – Я ректор твоего учебного заведения, и ты пока еще несовершеннолетняя! Именно я привел тебя туда, а значит, отвечаю за тебя!
– Раньше вас этот нюанс не слишком смущал… – прошипела я, намекая на недопустимые отношения, кои возникли некогда между нами, и ощутив, как внутри меня начинает клубками ворочаться знакомый жар, смешанный сейчас с чем-то ледяным, я попыталась взять себя в руки во избежание непоправимого.
– Считай, я наверстываю упущенное, – процедил он, испепеляя меня взглядом. – Или ваши похождения, фиета, настолько постыдны, что вы не решаетесь о них поведать вашему попечителю?
– О боги! – не выдержала я. – Никак, вы ревнуете?
От этих сказанных излишне громко слов граф отшатнулся, словно от пощечины, и, не говоря более ни слова, пошел прочь.
– Что это было, фиета? – поинтересовался стоявший до сих пор в
