За такую неосторожность Хаккет отвесил ему настоящий подзатыльник.
– Хороший вопрос, «мистер Смит». Ответ находится на страницах этой маленькой книжечки.
Вторая книга, лежавшая рядом с его тарелкой, оказалась романом. «Машина времени» – прочитал Луи на корешке.
– Автор – какой-то тип, который пишет для журналов. Называет это «научный роман». Что-то вроде сказки про дарвиновскую схему отбора. Или ночной кошмар. В ней описано будущее, в котором человечество за сотни тысяч лет изменилось, эволюционировало – разделилось на две ветви. И очень отличается от современного. – Хаккет вглядывался в их лица. – Понимаете? Вот в чем один корень моей идеи, моего плана. Другой исходит от старого доброго дедули Дарвина, и если бы вы читали его книгу – а я уверен, что нет, – то знали бы, что в начале там чертовски длинный раздел, написанный довольно скучным языком, полностью посвящен голубям.
– Голубям?
– Выведению особых признаков у декоративных голубей. Понимаете, это ключ в пользу его довода. Так же, как человек будет разводить своих голубей или собак ради окраса, телосложения и всякого такого, подбирая типы, которые хочет развить, так и природа неосознанно, избирательно формирует виды животных и растений, используя тупые скальпели голода, нехватки жизненного пространства, изменений погоды и вымирания.
– Я потерялся, – весело признался Луи. – Кстати, наши устрицы вымерли. Заказать еще?
Бердон его проигнорировал.
– А я не потерялся, «Фойл». – Он подался вперед и заговорил тише: – Ты говоришь о скрещивании наших детей, верно? Как люди скрещивают лошадей.
При слове «скрещивание» Луи внезапно все понял и забыл про устриц.
– Боже мой, как ты только до такого додумался?
– Спасибо, Господи, что благословил меня компаньонами с таким скудным воображением! – съязвил Хаккет. – Забудьте заводчиков лошадей и голубятников. Подумайте про браки по договоренности. Разве наши аристократы на протяжении поколений не сводят своих детей? Не говоря уже о королевских семьях. И мне достоверно известно, «Смит», что нувориши, с которыми вы знаетесь, делают то же самое, исключительно чтобы сохранить состояние в узком кругу семей. Все, что я предлагаю, – поступить так же. Чтобы защитить себя, свои семьи. И, – более зловеще добавил он, – улучшить кровь.
– Лучше расскажи, в чем заключается твоя цель, – серьезно сказал Бердон.
– Она достаточно проста. Мы создадим организацию, скажем, фонд, который будет анонимно управляться одним из лучших банков. Нет, несколькими, давайте распределим риски между учреждениями, даже между государствами. «Мистер Бойд», вы сможете заняться американской частью. Теперь давайте предположим, что у вас, «Смит», есть внук брачного возраста.
– У меня действительно есть внук.
– Хорошо. А у вас, «Бойд», может оказаться незамужняя внучка того же возраста. Фонд ведет списки наших и других семей: даты рождения, смерти и так далее – все очень открыто, сотрудниками, которые понятия не имеют об истинной цели. Но когда в свое время появляются два подходящих кандидата, с ними… связываются.
– Связываются? – спросил Бердон.
– Это может работать таким образом. Приходит письмо от исполняющего банка. Двум молодым людям устраивается встреча. Каждому говорят, что если они рассмотрят возможность связи, то получат подарок – назовем его грант. Нам нужно будет определиться с формулировками. Единственное условие, конечно, рождение ребенка, в чем и смысл всех этих маневров. Можно подсластить пилюлю, чтобы первое свидание вообще состоялось: пятьдесят процентов суммы выплачивается на свадьбу, а оставшиеся пятьдесят процентов по случаю рождения первого отпрыска. Но если молодые люди не понравятся друг другу, то могут спокойно разойтись. Понимаете? Никакого принуждения, никаких трудностей – все в выигрыше, включая молодую пару с нежданным хорошим стартом в жизни.
– Насколько хороший старт? – проворчал Луи.
Хаккет пожал плечами.
– Это решим мы. Возможно, тысяча фунтов.
Луи, который поначалу зарабатывал шиллинги во второсортных театриках, всегда очень аккуратно обращался с деньгами.
– Тысяча фунтов? Ты с ума сошел?
– Конечно, нет, – прорычал Хаккет, – и не надо притворяться, это я вам обоим, что у нас нет возможности учредить фонд, достаточно богатый, чтобы выплачивать подобные суммы из процентов. И нас не обязательно будет трое. – Он достал лист бумаги, вложенный между форзацем и последней страницей «Машины времени». – У меня было много времени и ресурсов, так что я провел некоторые исследования. И не спрашивайте меня, как. Кроме тех, с кем я поддерживал связь, как с вами, есть уйма семей вроде наших, их история изобилует вальсерами или хотя бы возможностями, словно жемчужинами в стеклянных бусах.
Луи внимательно прочел бумагу – простой список фамилий. Бердон. Блэкни. Валиенте. Оргилл. Таллис. Тэллимен. Хаккет…
– Тебе нужно быть осторожным с этим, – пробормотал Бердон.
Хаккет кивнул и убрал список.
– Вы понимаете, что мы усилим кровь, увеличим шансы на появление способности в заданном поколении. Многие виды быстро реагируют на подобное окультуривание. Подозреваю, что Дарвин предсказал бы заметные результаты всего через несколько поколений. Наверное, через век или около того.
– И когда в результате скрещивания появится заказанный ребенок-вальсер, что тогда? Что с ним будет? Ему будут грозить такие же неприятности, с какими столкнулись мы: подозрительность и гонения, особенно если, несмотря на кажущуюся безопасность, последователи Рэдклифа еще идут по нашим старым следам.
Хаккет кивнул.
– Справедливый вопрос. Поначалу будет необходимость некоего отслеживания, доступной организации, чтобы давать советы растерянным молодым родителям малыша Джимми, когда он станет пропадать из реальности.
– Но, полагаю, со временем эта необходимость отпадет, – сказал Бердон. – Чем больше вальсеров, тем больше семьи будут знать. Потому что у дядюшки Джерома или тетушки Джинни была такая же способность.
– В этом и смысл. Итак, что думаете?
– Ты всегда мыслил масштабно, «Фойл», – тихо сказал Бердон. – Еще в дни Альберта и его рыцарей. Но это слишком, даже для тебя. Манипулировать поколениями, формировать будущее на столетия вперед…
Луи попытался осмыслить все это.
– Изменить сам дух человечества. Какая самонадеянность, сэр!
Хаккет вспылил.
– Самонадеянность? Но какой у нас выбор? Оставить своих потомков незащищенными, чтобы эти, другие, убивали их одного за другим за магические способности? За способности, которые могут принести столько добра, вспомните «Подземную железную дорогу». – Он постучал пальцем по обтянутой в ткань обложке романа. – И кроме того, как показывает нам эта книга, если не мы, то будущее хочешь не хочешь само изменит человечество, нравится вам это или нет. Но единообразие человечества уйдет, это правда. «Мы живем во время самых прекрасных изменений, тех, которые быстро стремятся к тому великому итогу, на который указывает вся история, – я имею в виду, конечно, осознание единства человечества». – Он уставился на их лица. – Узнаете цитату?
– Альберт, – сказал Луи. – После его смерти я купил его «Золотые правила».
– Эта прекрасная мечта – фикция. Грядущая война с Германией, а вы знаете, она неизбежна, позаботится об этом. А когда штандарты свернут, пропасть между народами увеличится еще больше. Потому что мы, люди, станем двумя видами, разве вы не понимаете? Будут люди старого сорта, как Рэдклиф и его шайка, Homo sapiens sedentarius. А среди
