Они сидели в доме престарелых, большом квадратном сооружении из бревен и бетона, типичном для последовательных городов Ближних Земель. Воздух на улице был слегка задымлен, напоминая о предшественнике – воздухе Базовой.
Фредди выглядел гномом, находящимся не на своем месте и не в свое время. Ему повезло, подумал Джошуа, что он очутился в таком убежище. Джошуа принял молчаливое решение передать немного денег этому заведению, но чтобы отец не видел и не мог до них добраться.
Как узнал Джошуа, Фредди учился на электрика, но так и не получил квалификации. Он кочевал с одной работы на другую, идя по нисходящей по мере старения. У него никогда не было семьи – после Марии, – и он так и не скопил денег.
– Конечно, я помню Марию, – повторил Фредди. – Смотри, я не был путником. Даже с переходником, когда попытался, я выблевал все внутренности. Но у меня есть гены – разве нет? И у твоей матери. И смотри, что мы состряпали. – Он опять закашлялся, но улыбнулся с омерзительным выражением лица. – Великий Джошуа Валиенте! Знаменитый на весь мир путник! Черт, единственное, что у меня хорошо получилось, – это ты, сынок.
– Как ты нашел мою мать?
– Ну они прислали имя, адрес.
– Они?
– Группа банкиров, которые представляют семьи. Фонд, ты знаешь. В первом письме был чек и обещание дать еще больше, если я поеду повидать ее, если мы познакомимся, если поженимся, если у нас будет ребенок. Обычное обещание заплатить по частям. Но это, знаешь, не обязаловка. Просто типа предложения. И, оглядываясь назад, не такой уж большой куш. Если бы у меня были деньги, я, наверное, отказался бы.
– Но денег у тебя не было.
Фредди ухмыльнулся шире.
– Ни тогда, ни сейчас. И я подумал: а что я теряю? Почему бы не поехать к девушке? Ты должен понять, что ей тогда было всего четырнадцать; почему бы не завязать длительное знакомство? Поэтому я положил бабки в карман и отправился в Мэдисон в Висконсине в поисках семьи. И обнаружил…
– Что она убежала.
– Да. – Он закашлялся, отхаркнул и сплюнул в платок. – Она получила похожее письмо. У нее были нелады дома, а тут еще эта попытка сосватать ей какого-то незнакомца. Всего четырнадцать. Ну я ее выследил. – Он постучал пальцем по лбу. – Видишь, я не такой супергерой-путник, как ты, но тогда у меня были мозги. Она оказалась в том детском доме…
– На Союзном проезде.
– Да? Не помню. Монашек помню. Я спросил Марию. Назвался кузеном. Ну я и был им, разве нет? Они мне ни на грамм не поверили. Оглядываясь назад, нечего их в этом винить. Мне было семнадцать, у меня было задание, ты знаешь, о чем я? Я мог сдаться.
– Если бы не деньги.
– Дело не в них. Когда я увидел, как она возвращается из школы, вот тогда со мной и случилось. Боже, она была прекрасна. Да поможет тебе Господь, он дал тебе мою внешность. Ну, после этого я не собирался сдаваться. Я нашел способ к ней подобраться.
– Как?
– Подкупил уборщицу. Это обернулось скандалом, когда…
– Я знаю. Фредди, ей было всего четырнадцать.
– Да, мистер великий и могучий? Что ж, мне тогда было всего семнадцать. Смотри, Джошуа, ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что это была любовь с первого взгляда? Все, что я знаю, – мы друг другу понравились, и я пару раз водил ее на свидания, она нашла способ ускользнуть. – Его прервал очередной приступ кашля. – Мы были детьми, ясно? Но я заставлял ее смеяться, а она была непослушной и дьявольски находчивой. Мы забавлялись, вот и все. Поначалу. Хотя монашки держали ее под колпаком.
– Но у тебя в кармане было письмо из Фонда. Ты считал, что имеешь на нее права? На этого прекрасного ребенка? Что у тебя есть какие-то права на нее?
– Нет! Все было не так. Иисус, если бы ты там был! Понимаешь… – Смущенно подавшись вперед, он прошептал: – Мы никогда не переходили черты, ясно? До одной ночи…
– Фредди, ты хочешь, чтобы я это услышал?
Он пожал сгорбленными плечами.
– Помни, это ты пришел ко мне. Это было летней ночью в 2001 году. Она великолепно выглядела. На ней был милый розовый свитер из ангорки, и я помню, она всегда носила тот идиотский обезьяний браслет, подарок матери. И у меня была бутылка «Джека Дэниелса», которую я стащил в магазине…
– О боже, Фредди.
– Что ты хочешь, чтобы я рассказал? Обычное дело. Просто тискались. Мы были пьяны, зашли слишком далеко. Обычное дело. Прости, если это не то, что ты хотел услышать. – Он наклонился ближе, и Джошуа ощутил в его дыхании сигаретный дым. – И я знаю, что это незаконно, но я никогда ее не принуждал, ясно? Я был дураком, но не мерзавцем.
– Она забеременела.
– С первого раза. Нам просто не повезло.
– И ты сбежал?
Фредди раскинул руки.
– А что я, по-твоему, должен был делать? Я не мог ее поддержать, я сам был ребенком. Да, я сбежал. Я решил, что те монашки присмотрят за ней лучше, чем я.
– Недостаточно хорошо, – угрюмо сказал Джошуа.
Фредди посмотрел на него.
– Так и есть. Вот и вся история от начала до конца. Я был всего лишь ребенком и с тех пор прожил целую жизнь. Если ты хочешь услышать, что я больше никогда не любил, это будет ложь. Но я никогда ее не забывал, Джошуа. Когда спустя годы Фонд сообщил мне о ее смерти, мне было больно.
– Ты никогда не искал меня?
Фредди печально рассмеялся.
– Нет. Да это и к лучшему. Вот сейчас ты меня нашел. И что теперь?
Джошуа минуту поразмыслил над этим и встал.
– Полагаю, мы закончили.
– О, вот так? Думаешь, ты «поставил точку»? – Он изобразил в воздухе кавычки. Для Джошуа это был очень старомодный жест, подчеркивающий старомодную фразу. – Эй, куда ты едешь? Навестишь меня еще?
Джошуа подумал.
– Может быть.
– Послушай, – окликнул его Фредди. – Я знаю, что ты разочарован. Чего бы ты от меня ни ожидал, хорошего или плохого, в душе я всегда был таким. Вечно разочаровывал. Но я скажу тебе кое-что, Джошуа. Ты ничего обо мне не знал, но я о тебе знал. Следил за тобой в газетах и в интернете. И как я мог не следить? После Дня перехода и вообще. Может, я никогда не навещал тебя. Но я же никогда не просил у тебя денег, Джошуа? И скажу тебе еще кое-что. Я так и не пришел к семьям за их деньгами. Я имею в виду, после выполнения контракта, за то, что обрюхатил Марию. Это кое-что значит, разве нет? Я никогда не просил денег, Джошуа. Хотя мне были должны.