Хорошо, что суровый пейзаж вскоре отрезвил наш разум. Сплошные кактусы с креозотовыми кустами да выветренные холмы и пересохшие соляные озера. Среди пустынных лютиков иногда проскакивали карликовые лисицы и сумчатые крысы, но индейцы нам больше не попадались. Я думал, что некоторые из них пойдут вслед за нами, однако, видимо, землетрясения сильно их напугали. Около трех сотен кочевников обосновались на Аллее, а когда-то в стране жило в миллион раз больше американцев. Что их туда привлекло – память предков о власти президента и Конгресса? Любопытная компания, настроена не слишком враждебно, несмотря на все их разговоры о летающих драконах и бескрылых машинах наряду с видениями в небе – от уже знакомого космического корабля до гигантского грызуна, по описанию подозрительно смахивающего на Микки Мауса. Одна из Разведенок из Рино (с синими волосами и ярким макияжем глаз, но при этом невероятно заботливая – потащила в свою палатку у входа в Верховный суд и предложила официально меня усыновить!) несла какую-то чушь про «Президента Запада», странного мужчину с бледным лицом и пронзительным взглядом, который живет на небесах…
И все-таки старые добрые Соединенные Штаты никуда не делись, вот они, под палящем солнцем – нужен лишь дождь, скажем, мощный ливень, что бывает раз в столетие. Как ни странно, повсюду полно ржавых цистерн и баков с водой – мутноватой, но более-менее годной для питья. Штайнер предложил бросить повозку с запасами воды, и я поддержал его идею, ведь она давно нас тормозила, к тому же с собой имеется переносная дистилляционная колонна и фильтровальная установка. Меня поражает вера Штайнера в то, что пустыня присмотрит за нами. «Просто приспособься, Уэйн – приспособь свое дыхание, сон, походку, мысли». Капитан наслаждается пустыней и, наверное, будет полностью счастлив лишь тогда, когда останется единственным человеком на континенте. Орловский притих, до сих пор в обиде на меня, и от этого тревожно. Риччи словно гангстер-невротик, одна агрессия и тщеславие. Анна ведет себя очень спокойно, восседает на пыльном кресле в холле гостиницы с царственным видом. Кажется, она переутомилась на солнце. Я подарил ей набор косметики, который нашел в кабинете заведующей, и теперь, пока я пишу, Анна медленно красит губы, при этом странно поглядывая в мою сторону…
* * *9 июня. Лексингтон, штат Вирджиния
Четыре долгих дня пути до самых Аппалачей – с верблюдами все в порядке, а вот мы сильно устали. Держим курс через долину Шенандоа к Голубому хребту. Ослепительные горы и песок. Похоже на Синай, причем сами мы смахиваем на потерянное во многих смыслах племя (у нас даже есть свой Моисей в белом одеянии – то ли предводитель пиратов, то ли старый арабский мореплаватель). Вчера мы обнаружили, что забыли все аккумуляторы для радиопередатчиков, и обстановка накалилась. Получается, мы никак не сможем связаться со спасательной экспедицией, если таковую направят в Нью-Йорк или Майами. Орловский был в бешенстве; кого винить – непонятно, мы все у него под подозрением. Сидя на своем верблюде с красным от злости лицом, он приказал нам возвращаться в Вашингтон. Еще чего. Никто не стронулся с места. Тогда Грегор достал пистолет, но Штайнер спокойно объяснил ему, что индейцы наверняка уже растащили все аккумуляторы. Орловский уставился на него с таким видом, будто не узнает ни капитана, ни всех остальных, а потом вдруг убрал пистолет в кобуру и махнул рукой, предлагая нам идти вперед, словно ничего не случилось и с Москвой связываться ему вообще не надо.
Вспоминая об этом эпизоде, я думаю, что на какое-то время Орловский стал прежним собой, а потом им вновь овладела пустыня.
* * *18 июня. Луисвилл, штат Кентукки. Шоссе 64
Разбили лагерь в засыпанном песком ресторане сети «Говард Джонсон» на берегу реки Огайо, от которой теперь осталось лишь русло в виде широкой канавы, где в невысоких дюнах застряли яхты и катера. Все сильно устали: Орловский много километров проспал верхом на верблюде, Анна Саммерс устроила скандал Штайнеру, так как тот опять исчез на целый день, после чего вернулся с охотничьими трофеями – на шее у него красовались три мертвых гремучих змеи. По взгляду капитана было ясно, что он предпочел бы избавиться от всех нас, как от надоедливых гостей на своем огромном ранчо.
Впервые за все время мне кажется, что я не нравлюсь Штайнеру, беспокою его. Я чересчур амбициозен, мечтаю промыть эту пустыню во всех смыслах слова, капитан же представляет нынешнюю Америку наилучшим фоном для своих фантазий. Впервые вызывает некую тревогу проблема с водой. При продвижении на запад через Кентукки условия становились все более суровыми и воды в нагревательных трубах и цистернах все меньше. Зато в погребах и на складах полно бурбона и виски – приходится дистиллировать алкоголь, чтобы в итоге получить 25 % воды от его объема. Жидкость долго остывает, так что в итоге мы пьем что-то вроде безалкогольных согревающих коктейлей. Распоряжаясь запасами воды, я, конечно же, получаю немало власти…
Трудно поверить, что здесь когда-то проводились Кентуккийские скачки, что мы только что пересекли Голубой хребет. Ни табачных полей, ни мятных коктейлей, ни зеленых бархатистых лугов, лишь дикая местность и осыпавшиеся породы у оснований склонов. Сил исследовать город нет. Орловский бродит по парковке, будто герой кинофильма, потерявший ключи от машины. Риччи обычно занят поиском новых костюмов, но сейчас он сидит в пустом холле с видом мелкого букмекера, опоздавшего на сотню лет. Анна отдыхает в салоне красоты, рассматривая себя в зеркалах и нанося макияж (я заметил, что она всегда красится перед вечерней раздачей воды!).
Час назад один хромой вьючный верблюд поскользнулся и упал в осушенный бассейн. Штайнер спокойно пристрелил бедное животное, но из-за запаха нам всем пришлось сменить комнаты. Готовить ужин никому не хочется.
Как и остальные, я тоже теперь все время думаю о воде.
* * *10 июля. Маунт-Вернон, штат Иллинойс. Шоссе 64
13:30. В самое пекло передвигаться невозможно. Пока Штайнер пропадает в городе, мы отдыхаем в тени ангара в аэропорту. Два дня назад, когда мы пересекали Уобаш, пришлось избавиться еще от одного вьючного верблюда, который свалился в овраг. Уже час лежим под прохладным крылом самолета «ДС-8» и пытаемся прийти к общему мнению по поводу того, какое оборудование взять с собой, а какое оставить. Орловский предложил забрать последний радиопередатчик на случай, если мы вдруг найдем подходящие аккумуляторы, но Анна и Риччи проголосовали против. Все
